Ранее: Как со швейной фабрикой поработали, а Онега телевизора лишилась.
Я уже писала, что к нам пришел один мужчина и предложил возглавить наш коллектив, а я назвала его Крокодилом и отправила восвояси. Надо сказать, что наша деятельность - обучение, пошив и вышивка на дому не были оформлены никак, а потому у нас были какие-то деньги на питание.
Таня сдавала фиксированную сумму ателье потому, как была там оформлена, а я работала в «Усто» официально, кроме того у нас дома часто были иностранные делегации – с Америки, Италии, Франции и других несмотря на то, что у нас дома так и не было полов и квартира больше напоминала мастерскую, а не жилое помещение, может поэтому к нам и не было никаких претензий со стороны налоговой.
У нас дома работало уже более пятнадцати девочек, а к нам еще просились и просились на обучение, а мы не могли взять всех. Брали в основном тех, кто не имел возможности учиться больше двух месяцев. Когда они уходили, то только тогда брали новую. Тане уже не надо было стоять над каждой новой ученицей, другие девочки показывали им, как и что, да Полинка уже старалась сама посидеть за машинкой, показывая им, как надо вести пяльцы.
Вот в это время этот «Крокодил» пришел к нам снова, но якобы с заказом, заказ он действительно сделал на несколько чапанов, двух накидок на что-то и один дастрахан, всё с оригинальным рисунком. А прежде предложил заключить письменный договор, где оговаривались сроки выполнения работ и условия оплаты. А так как он смог закупить швейных машинок больше, чем ему нужно, то предложил в качестве оплаты одну производственную швейную машину с доплатой какой-то суммы. Таня подписала этот договор.
Мы с Таней составили узоры для заказанного, и Таня приступила к вышивке. Он говорил, что у него своя швейная мастерская и, если ему понравятся вышивки на чапанах, то он будет заказывать их постоянно.
Когда заказ был почти готов, осталось вышить треть дастархана, он попросил отложить его и срочно приступить к вышивке дополнительной партии чапанов, якобы на них у него поступил срочный заказ. Новый договор и новая швейная машинка. В этот раз мы попросили привезти эти машинки в наш дом, и он это сделал.
А пока выполнялся второй заказ он время от времени заходил к нам и всегда с флаконом каких-нибудь духов для Тани, она отказывалась, а он их оставлял, а Таня складировала их в коробочку на шкафу, ни один флакон не открыла. Девочки наши смеялись над ним, видя его напрасные потуги ухаживать за Таней и открыто ему в лицо об этом говорили. Правда на узбекском, но мы понимали, что это были язвительные насмешки в его адрес.
В одно из своих посещений к нам он увидел у нас певицу Азизу (Это не та Азиза, что скандально известна миру), нашу заказчицу, которая была в то время восходящей звездой в Узбекистане, он тут же свой хвост распушил и стал вокруг неё токовать. Что-то говорил ей, она отворачивалась от него, а наши девочки хихикали.
Когда же он ушел, то девочки сказали, что он ей пел о том, что это его вышивальная мастерская, а еще есть мастерская по пошиву одежды и он её туда приглашал, говорил, что здесь шить не умеют. Но сшитым мною платьем и оформлением его пайетками – черное по-черному, она осталась довольна. Кроме того, Таня выполнила для неё вышивки на нескольких других концертных платьях.
Мы в одно их его посещений поинтересовались, как он смог сразу закупить такую партию швейных машин и где, и тогда он сказал, что получил грант от иностранцев. Мы попросили рассказать, как это было, и он такое рассказал, что мы просто поежились, но ничего сказать не могли, только утвердились в своём мнении, что это очень непорядочный человек и с ним надо быть очень осторожным.
У него в швейной мастерской практически уже никто не работал, он создал свою мастерскую только ради того, чтобы получать гранты, а для этого оформлял даже тех, кто никакого отношения к шитью не имел. Арендовал двухкомнатную квартиру, поставил туда сначала арендованные у знакомых машинки, посадил туда тех, кого оформил якобы работницами и при этом ничего не платил им.
Тут мы засомневались, а зачем тогда ему заготовки на чапаны, если у него и шить их будет некому, он засмеялся и сказал, что две-три из них все-равно найдутся, которые будут шить, если он им прикажет. После этого подал несколько заявок в разные иностранные фонды, которые тогда щедро вкладывали деньги в население.
Когда же из этих фондов, а они в основном находились в Ташкенте, должны были приехать проверяющие, то он просто со двора и с улицы пригласил молодых девочек и женщин посидеть за машинками только один день, изображая бурную деятельность, а за это заплатил каждой сумму, которая устроила их.
Как только комиссия удалилась, все набранные женщины и девочки покинули его мастерскую навсегда, а он получил грант и выкупил машинки в том объеме, в каком и планировал, а также материалы для работы, которые он сразу же на базаре продал по завышенным ценам, то есть еще и наварился на этом. Другие гранты у него были запрошены на иные цели и на тот день оставался только один неудовлетворенный и его планировал получить также, как и эти два.
У нас почти с первого дня, как мы начали обучение девочек, была Лена, я уже писала про неё и её маму из Белоруссии, вышедшую замуж за нашего земляка. Вот ей Таня предложила работать у нас год бесплатно, а за это отдаст ей одну вновь приобретенную по договору швейную машинку. Правда, не совсем бесплатно. Какой-то процент от заказов отдавался Лене. Лена согласилась на эти условия, в то время она считала себя Таниной подружкой.
Лена нам все его разговоры на узбекском и переводила, большее число девочек не так чисто знали русский зык, но мы как-то общались. Среди них было много очень хорошеньких и красивых девочек и наш Антон, которому тогда было только пять лет был влюблен в одну их них – Назокат. Он даже имя её произносил особенно с придыханием и млел перед нею, даже выпросил у мамы сережки, чтобы подарить ей.
Она всё смеялась не возьмет ли он её замуж, когда вырастет, а он ей обещал, что возьмет. Еще мы стали замечать за Антоном его нездоровое любопытство к переодеванию девочек. Раньше они его не стеснялись и переодевались при нем, но вот после этого прошло лето, наступила осень, за нею пришла зима, девочки приходили тепло одетые, а у нас было жарко дома и им приходилось переодеваться в легкую одежду, чтобы быть в ней целый день.
Вот и стали замечать жгучий взгляд Антона, особенно тогда, когда они снимали или одевали колготки, тогда Антон со смехом выдворялся из комнаты, закрывали двери, но потом обнаруживали его тихо стоящим у другой кровати и разглядывающего их ножки. Тогда он получал подзатыльник и снова выпроваживался восвояси. И так каждый день.
А от «Крокодила» пришел третий заказ и снова он успел принести его тогда, когда не был закончен второй и слезно просил отложить и этот, чтобы выполнить набор для подарка кому-то в Ташкенте к определенной дате. Снова был составлен письменный договор с датой сдачи заказа и оговоренной суммой. Заказ обещал быть очень сложным и трудоемким. И на его осуществление требовалось не меньше месяца, Таня с головой окунулась в его выполнение, а я отправилась в новую командировку в Ташкент.
Когда мы с Таней намечали что нам надо там купить на мою зарплату, командировочные и те деньги, что я получу в ЦУМе и в художественном салоне, если будут продажи, то Настенька попросила купить ей большую куклу, я обещала, если получится.
На верхнем фото вышивка, выполненная на заготовке рукава для чапана. Таня, начав его вышивать, забросила, и больше не вернулась к нему, как я её не уговаривала, на ткань были потрачены деньги. Спустя годы я из этого рукава сшила подушечку- думку для дома, а оставшиеся заготовки Таня забрала и порезав, так и не довела до ума, как и многое начатое.
Далее: Это с тобой навсегда.
Из моих для разнообразия: Про дом, хлеб и Жучку. Вроде ни о чём, все-таки о детстве.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.