Я в комнате одна, Галка убежала с девчонками по магазинам, чтобы завтра после работы сразу ехать домой. Звали меня с собой. Не пошла. На душе тоскливо и безрадостно.
Полтора месяца назад мне исполнилось двадцать лет. Нормальный такой возраст, о чем бы горевать, казалось? Живи, да радуйся. Только радоваться не получается, все у меня впереди как - то неопределенно, смутно. Я не уверена даже в том, что будет завтра, а что уж говорить о том, что будет через полгода. Нет, одно - то точно я знаю, через полгода я стану мамой. А вот, как жить буду дальше, пока не ясно.
Итак, мне двадцать, зовут меня Анькой. Я не замужем, живу в рабочей общаге в комнате с подружкой, с которой вместе учились в училище. Вторая моя подруга и соседка Маша, летом вышла замуж и съехала из общежития.
И да. Я беременна, уже четыре месяца как, хотя животика еще практически не видно. Вчера дурачились с Галкой, она встала рядом со мной, расслабилась, вывалив живот и хохотала, - Ну вот скажи, кто из нас беременный? Где твой живот? А там точно, кто-то живет? – похлопала меня по животу подруга.
«Точно, живет». Я горько вздохнула, и потёрла лоб рукой. Нет, я не жалею ни о чем, я хочу этого ребенка. Но мне страшно. Я пока с трудом представляю, как и где я буду жить после родов.
Да что там через полгода, завтра Новый год, а я не имею ни малейшего представления, где и с кем буду его встречать. Казалось бы, должна встречать с Сергеем, своим парнем и будущим папой, того кто поселился у меня под сердцем. Только вот нет у меня такой уверенности. Милый не кажет глаз уже который день. Что происходит, хотелось бы мне знать.
А собственно, что происходит? Скорее всего он тоже не знает и не понимает, как ему жить дальше. И что делать со мной и с моей беременностью. И похоже тоже боится, хоть и старается не показать виду. С его стороны, это тоже подвиг. Ну, ладно мне двадцать, а ему – то семнадцать всего. Пока семнадцать. Я старше Сергея на два года два месяца и двадцать один день. Эх, казалось бы, взрослая девица, а ума, как у пятилетней.
Мы словно растерявшиеся дети, которые получили в руки взрослую игрушку и не знаем, что с ней дальше делать.
Я сижу за столом и старательно вывожу строчки на листе бумаги. Далеко не всегда, и не все можно рассказать подругам, да и Сергею, ему, кстати особенно. А бумага стерпит все. Все мои страхи, неуверенность, тоску, ревность. На неё я выплескиваю, весь свой негатив. Своего рода психотерапия, о какие слова я знаю. А самого элементарного не знала!
«Сереженька, любимый мой здравствуй.
Если бы ты знал родной, как я по тебе соскучилась, по твоим глазам, твоему носику. Я тоскую в полном смысле этого слова, и даже ревную. Смешно?»
А мне совсем не смешно, ни капельки. Я действительно ревную. Ревную его к друзьям, к его учебе, к его каким-то непонятным делам, до которых ему есть дело. Ему до всего есть дело, только не до меня. Забежать ко мне на минутку у него не находится времени. Я горько вздыхаю и потираю ноющую грудь. Как же я мечтала, когда – то влюбиться.
Влюбилась? Получите и распишитесь. Чего теперь жалуешься?
А строчки ложатся, ложатся на бумагу, расплываясь из-за навернувшихся на глаза слез.
«Смешно? А мне грустно. Ты опять почему-то не приходишь ко мне. Я стала уже, как сумасшедшая. Ты иди работать в дурильник, на днях меня туда доставят. Диагноз – легкое помешательство на почве любви. Реву, реву, как дура целыми днями. Ты как увидишь Галку спроси у неё, я ей должно быть надоела, такой концерт устроила, хотя и меня понять можно. Завтра 31, люди Новый год справлять будут. А что же ждет меня в этот день. Опять слезы? Ведь ты же так и не пришел, и не сказал, где мы будем встречать Новый год.»
********************************************************************
Мои дорогие друзья и читатели, перед вами самое начало книги. Что скажете? Очень интересно ваше мнение.