К вечеру в палату Аль зашла незнакомая женщина, а за ней и врач, тот кивнул, словно говоря: «Ей можно доверять», и Аль немного расслабилась. Женщина как-то представилась, но Аль не потрудилась запомнить, она рассматривала коричневую кофту с ужасной вышивкой бисером на этой женщине, чья фигура была близка к идеальной фигуре - шару. Она задавала ей много разных вопросов, на которые она не хотела отвечать. Показывала картинки и просила говорить, на что они похожи. Аль старалась видеть в этих пятнах хоть что-то, но получалось далеко не всегда. Когда женщина заговорила о маме и папе кровь в жилах Аль стала ледяной, слезы подступили слишком близко к глазам, но Аль держалась, она не могла показать какой-то чужой женщине свое горе. Нет, конечно, могла, но этой ночью она приняла решение быть очень сильной, и была решительно настроена сдержать его. Она не ответила на вопросы гостьи, сказав доктору, что у нее ужасно разболелась голова. Тот тут же настоял на немедленном уходе этой надоедливой женщины.
Чуть позже доктор рассказал девочке, что эта женщина из органов опеки, что ее определят в приют, а после в детский дом. На рассказ врача девочка отреагировала со всей оставшейся в ней выдержкой: она кивнула, отвернулась от врача и крепко зажмурила глаза.
Доктор посидел еще несколько минут в абсолютной тишине на краю больничной койки Аль и ушел, тихонько скрипнув дверью.
Аль долго ворочалась с бока на бок. «Приют, а потом в детский дом»- эта мысль рождала в ней нежеланные слезы, пробуждала тоску, сыпала на открытую рану соль, от которой душевная боль ломала ребра изнутри.
Переходи в профиль! Читай продолжение ->->->