2. Опасные игры
Недалеко от нашего дома, в посёлке под гордым названием "Смольный" (когда кто-нибудь звонил тебе на домашний телефон, ты с превеликой важностью мог абсолютно честно поднять трубку и сказать: "Смольный на проводе!") было самое интересное, страшное и притягательное место на земле. В маленьких населённых пунктах всегда есть как минимум одно, а то и несколько таких мест.
Так вот, у нас их было несколько включая, например, мазутное озеро в чаще леса, расположенное рядом с какой-то военной частью. Мы приезжали туда на великах и бросали в чернеющую тягучую жижу кирпичи и камни, наблюдая за тогда ещë никому не известным эффектом слоу-мо-поглощения предмета мини-чëрной дырой, образованной на поверхности. После этого мы, как правило, всей честной компанией улепëтывали от военных, неизменно появлявшихся на той стороне озера, где находились постройки части.
Но вернёмся к самому излюбленному и интересному месту.
Это была новая, но старая, недостроенная школа. Новая, исходя из назначения. Старая, потому что стояла уже более 10 лет и пропустила через свои белокирпичные стены, бетонные плиты, арматурные переплетения, опасность крыши и сумрак подвала практически всех учеников школы действующей.
Это было уникальное место со своей историей, частично запечатлённой на стенах и в рассказах участников будоражащих дух событий, которые там произошли, или же тех, кто просто пересказывал об этом.
Это было интересное место, потому что являло собой практически законченное здание, но без обделки: с дырами между плитами в полу; с крышей на которую можно было попасть, если ты с риском упасть с высоты четвёртого этажа решил перешагнуть через угловой проëм, соединяющий две части здания; с мрачным, но прохладным подвалом (в летнюю жару было как нельзя кстати), имеющим второе дно (низовые коридоры, предназначенные то ли для котельной, то ли для канализации), куда могли спуститься только самые отважные.
И это было атмосферное место, даже подходя к которому ты ощущал внутри подъëм какого-то древнего чувства таинственности, погружения в неизведанные глубины и готовые вот-вот раскрыться, только перед тобой, тайны.
В недостроенной школе происходили более разнообразные и захватывающие события, чем в действующей. Последняя была и размерами поменьше, чем мрачный, зиявший чёрными оконными глазницами труп светлого школьного будущего.
Тут встречались для судьбоносных разборок местные хулиганы и остервенелые компании; целовались полупьяные парочки; сюда затаскивали маменькиных сынков и кидали на дно подвала; здесь, судя по самым страшным слухам, находили временное укрытие от милиции шальные бандиты; только тут можно было без опасения покурить со старшеклассниками, на время приобщившись к высшей касте, или распить упаковку разбавленного спирта и пойти на дискотеку. И многое-многое другое.
Но тогда ребятам из нашей условной компании (собрались все, кого позвали или кто оказался рядом) было примерно от 10 до 13 лет. По всем принятым меркам мы были полушпаной. Собираясь в нутре недостроенной школы, мы играли в ещё детские игры.
Одной из них была усовершенствованная фантазией и очень страшным на тот момент фильмом «Кошмар на улице Вязов» беготня от одного персонажа, роль которого отводилась сначала выбранному случайно игроку, а затем переходила к тому, кого он поймает. По сути, это была всем известная «Сифа», с той лишь разницей, что «заражённому» нужно было параллельно с преследованием участников ещё и пугать их. Поэтому игру мы называли «Крюгер», а для создания образа использовали дедовскую крагу с прикреплённой на пальцы алюминиевой проволокой (тогда её вокруг было – хоть завались).
Крюгер получался правдоподобным, устрашающим и долго обсуждавшимся после игры у того, кто мог, издавая пугающие звуки, шорохи и зловещий полушёпот-полухохот, незаметно подкрасться к прятавшимся ребятам, чтобы внезапно выскочить, в попытке схватить одного из них. Или же затаиться в кирпичной нише главного прохода, высовывая руку-перчатку и цепляя пробегавшего мимо паренька. В общем, вариаций было много, но фантазия наличествовала не у всех, поэтому Крюгеры попадались всякие. Иногда потрясающие, но в большинстве случаев – откровенно дилетантские.
Несмотря на это, игра всегда проходила весело.
В тот день нас было около восьми человек. Выпала моя очередь вжиться в роль злодея из подростковых снов, все разбежались и я тут же выбежал за пределы здания, чтобы неочевидным путём попасть в подвал, а оттуда уже пробраться в другую часть школы в надежде напугать кого-нибудь, кто, по моим расчётам, должен был спрятаться в одном из небольших помещений.
Пробравшись через подвал, попутно напугав своего соседа Сашку и заставив его проползти через узкое окошко наружу, я очутился в запланированном месте. Тут я для проформы немного поскрежетал проволочной рукой по загнутой арматуре, издал пару хрипяще-шипящих звуков и затаился в одном из дверных проёмов, ведущих на второй этаж.
Я уже увидел жертву – ей оказался самый младший из нашей группы, Вовка Смирнов. Он, озираясь по сторонам, изрядно напуганный, подходил прямо ко мне, намереваясь подняться выше. Я же решил не сразу хватать его, передавая эстафету, а немного поиграться.
Когда он поравнялся с моим убежищем, я медленно высунул руку в краге и злорадно прохохотал. Бедный Вовка от неожиданности запнулся, но не упал, а ухватился за выступ стены, разворачиваясь на месте. Я, всё так же медленно вышел из проёма, демонстрируя готовность проткнуть его когтями. Володька побежал, перепрыгивая через короткие прямоугольные ямы между плитами первого этажа. Я для усиления эффекта устремился за ним, чуть замедляя бег, поскольку догнать его не составляло труда, но мне хотелось продлить устрашающий момент.
И тут Вовка промахнулся.
Его правая нога соскользнула с основания очередной плиты и он почти улетел в подвал. Инстинктивно вытянув вперёд руки, он ухватился за плиту, но не удержался и всё-таки ушёл вниз.
Подбежав к месту падения, я увидел, что пацан зацепился штанами за выступающий из плиты арматурный штырь и болтается между первым этажом и подвалом. Володька кричал и дрожал от страха, не только потому, что соскользнул в проём между плитами, но больше даже по причине того, что внизу чернел зев второго подвала. Падение могло быть почти смертельным.
Я заорал, как сумасшедший, созывая ребят и прекращая игру. Проблема заключалась в том, что до Вовки нельзя было дотянуться через дыру, поэтому оставался только вариант «ловли» падающего тела внизу, чтобы оно не улетело ниже.
Двое ребят постарше побежали в подвал, а мы как могли успокаивали мальчика, болтающегося на ненадёжных и рвущихся штанах, чтобы он меньше паниковал и не так вертелся.
В итоге ему удалось ухватить рукой тот самый кусок железного штыря, который временно спасал его положение, но сил удерживаться в таком положении не было и рано или поздно всё равно предстояло падение.
Мой сосед Сашка и какой-то паренёк Андрюха не с нашей улицы успели добежать до края нижнего подвала и уже стояли наготове, балансируя на краю грязной кирпичной стены с вытянутыми руками. Кто-то уже успел найти длинную палку, повредив близлежащий штакетник, и совал её в яму, советуя Володьке ухватиться и затем… Как-то вскарабкаться, что ли, но на это у того точно не было сил.
В итоге все стали кричать, чтобы пацан спрыгивал в руки товарищей, стоящих внизу. Но Вова не решался, бессильно вися на трещащих штанах и убеждая нас, что ещё немного и он изловчиться раскачаться так, чтобы полететь в сторону от второго дна подвала.
Мы уже решили столкнуть его палкой, но тут штаны не выдержали. Несчастный игрок рухнул на голову моему соседу Сашке. Тот умудрился смягчить падение и поймать его руками, но центр тяжести двух тел сместился и они оба полетели на дно второго подвала.
Все мы обмерли, услышав гулко-мягкий звук падения на землю и, секундой позже, устремились вниз.
Прибежав в подвал, мы увидели смеющегося Андрея, который показывал рукой в темноту под ним, уже увидев, что с ребятами всё в порядке, а происшествие обошлось синяками и ссадинами.
Вспоминать сейчас тот день мне страшнее, чем воспринимать ситуацию тогда, когда я был в нём.
Боязнь утраты своей или чьей-то жизни никогда так не нависала надо мной в то время бездумных вылазок в недостроенные здания, прыжков по скалам или отчаянной перестрелки камнями с ребятами из других районов нашего посёлка.
В сытой и устроенной жизни дня сегодняшнего она почему-то кажется ближе, как это ни парадоксально.