Хотя эпоху доминирования конных рыцарей закрыли швейцарские пехотинцы, не меньший, а может даже больший интерес представляют немецкие ландскнехты.
В чем-то они оказали даже большее влияние, нежели швейцарцы, став на время чем-то вроде европейских «рок-звезд». Но, обо всем по порядку.
Начало
Вся началось в конце XV века в Священной Римской империи, которая вообще-то была, скорее, Германией, на империю походила кое-как, а уж священного в ней было с гулькин нос, что можно увидеть по тем же ландскнехтам.
Император этого образования Максимилиан I обеспокоился ростом могущества Франции, да еще и был вынужден воевать на два фронта, для чего одних вассалов как-то не хватало.
Пример швейцарских наемников к тому времени был столь впечатляющ, что для обороны империи было сформировано войско нового образца.
Это уже были не феодалы с их своеволием, и не ополченцы с их низкими боевыми качествами, а хорошо обученная наёмная пехота.
Видимо, уже тогда в Германии витал душок старика Алоизыча с его помешательством на всяких черных бляхах, черепах и прочей «байкерской атрибутике». Возможно, поэтому этих вояк назвали «Черная гвардия».
Но потом все пошло в более разумном ключе и «черногвардейцев» переименовали в ландскнехтов, что означает «слуга страны».
Набор кандидатов
Таковых набирали из простонародья. Оно стоило дешевле, а доход, который простолюдин мог получить в войске был слишком заманчивым для представителя его класса.
Знать же в ряды ландскнехтов не рвалась, ибо гордыня, ибо хотела намного больше денег, да и воевать в пешем строю ей как бы не по статусу (т. е. опять гордыня). Впрочем, время от времени командовать ландскнехтами знатные люди могли.
Поставляли материал по большей части выходцы с юга Германии. Амбиции у них были довольно высокие, но, к счастью для монархов, совершенно не связанные с политикой: только с войной и наживой.
Тогда ходила поговорка, что из первого похода ландскнехт должен вернуться в изорванных лохмотьях, из второго со шрамом на лице, а из третьего – с богатой добычей.
Звучит упрощенно, но примерно так дела и обстояли (если, конечно, возможность вернуться вообще была).
Важно отметить, что в отличие от многих, рванувших на войну за добычей (а на деле за обещаниями), ландскнехты были людьми и в самом деле обеспеченными и кутили не хуже книжных пиратов.
Оружие и доспехи
Вооружение ландскнехтов было довольно разнообразным и несколько менялось в различные времена, но в основе было длинное копье или алебарда.
Впрочем, копье вообще всегда было основным оружием, и, судя по анализу выкопанных археологами тел, примерно 80% всех ран были сделаны этим оружием.
Можно сказать, что копье – это миномет той поры, который во времена Второй мировой наносил около 2/3 всех ранений.
Помимо копья был длинный полутора- или двуручный меч, и несколько более короткий (примерно, как гладиус) для тесных схваток.
Двуручники по большей части использовали специальные ударные отряды, которые направлялись на особо важные участки.
Такая работа была связана с повышенным риском, поэтому этим мечникам платили в два раза больше, за что их называли доппельсолдерами.
Параллельно с холодным активно использовалось и огнестрельное оружие. Тела защищали неполным доспехом, который закрывал туловище и шею, а также бедра. Плечи и руки уже были защищены когда как. В этом плане все зависело от финансовых возможностей ландскнехта.
Голову защищал бургундский шлем с козырьком, популярный в эпоху появления ландскнехтов. Позднее его сменил знаменитый морион, прославившийся тем, что стал частью стереотипного представления об испанских конкистадорах.
Конкуренты
Новая армия полностью оправдала возложенное на нее высокое доверие. Конкурировать с ландскнехтами могли только швейцарские пехотинцы.
Поначалу ландскнехты регулярно им проигрывали, но потом набрались опыта, а затем продемонстрировали намного большую открытость к новому вооружению и тактике, что сделало их гибче и прогрессивнее.
Спустя некоторое время серьезные проблемы ландскнехтам создали еще и испанцы, тоже в лице ощетинившейся копьями пехоты.
Надо сказать, что друг друга швейцарцы и немецкие ландскнехты на дух не переносили. И это несмотря на то, что Максимилиан I, взявшись за создание ландскнехтов, использовал в качестве учителей именно швейцарцев.
Причины ненависти коренились не в национализме, который в ту пору еще толком не сформировался, а в цеховом мышлении. Как сказали бы сейчас – в корпоративной этике и такой же конкуренции.
И ландскнехты, и швейцарцы были наемниками, и не нуждались в конкурентах. Переманить же к себе плененного врага было маловероятно, поскольку группы наемников обычно образовывали некое подобие даже не братства, а средневекового цеха, с которым связывалась вся жизнь его членов.
Успехи и неудачи каждого из них были успехами или неудачами всего цеха. И это в полной мере относилось и этим наемникам.
Правда, случалось, когда и швейцарцев и ландскнехтов нанимала одна сторона, но в этом случае ей приходилось прилагать колоссальные усилия чтобы между ними вообще не было никаких контактов.
Посвящение в ландскнехты
Война всегда была связана с ритуалами, пусть даже с простейшими. А уж в эпоху, когда церковь была еще достаточно сильна, это было просто необходимо.
Добавьте сюда все то же еще цеховое мышление, когда новобранец поступал не столько в полк, сколько в новую и, скорее всего, пожизненную семью.
После того как его имя заносили в нужный список, ему давали, разумеется, выпить того, чего бог послал (бог обычно посылал ландскнехтам то, что подвозили маркитанты, но в большом количестве).
После этого новая семья брала копья и скрещивала их в воздухе, образуя некое подобие ворот. Пройдя через них, новобранец становился ландскнехтом.
Военный форс
Хотя принято считать, что настоящие мужики не только не танцуют, но и не петушатся, лично мне поверить в это трудно. Военных уж точно ненастоящими мужиками не назовёшь, однако даже в нынешние черно-серо-белые времена, их форма смотрится более чем красочно.
И так было всегда. Если военный не воюет, он, скорее всего, чистит перышки. Ландскнехты исключением не были и даже стали законодателями мод. Впрочем, не первыми, ибо военные уже не раз показывали штатским, как правильно тряпки носить.
Считается (вымысел, конечно, но красочный), что после одного кровопролитного сражения их одежда была изорвана в такие клочья, что латать пришлось немедленно и чем попало, не взирая на цвет.
В итоге получились наряды, которым позавидовали бы не только павлины, но и сам Филипп Киркоров!
То, что это понравилось самим не отягощённым высокой эстетикой ландскнехтам – это еще ничего. Вскоре уже вся Европа и даже короли и королевы (!) начали подражать ландскнехтам.
Мораль ландскнехта
На первых порах ландскнехтам хотели привить что-то похожее на добродетели. Но они и среди самих рыцарей так толком и не прижились.
А уж среди тех, кто изначально идет воевать ради наживы, да еще и в эпоху Ренессанса, когда зверства достигли пиковых показателей, затея была обречена на неудачу.
Поэтому, если поначалу к кандидатам предъявляли довольно строгие моральные нормы, то потом решили, что хватит и профессионализма.
Не будет преувеличением сказать, что эти люди были не вполне адекватны. О каких бы зверствах, совершенных во время войн, вы ни читали, можете быть уверенными, ландскнехтов они бы не удивили, ибо зверье было жуткое. Впрочем, те же швейцарцы были такими же.
К тому же они жили по собственному уставу, благо сам император сделал их неподвластными обычных гражданских законов.
Собственный же устав рассматривал лишь нарушения внутренней этики, а преступления против мирных жителей обычно считались чем-то второстепенным и чаще вообще игнорировались.
Окрестности, разумеется, были в ужасе, и взять ландскнехтов под контроль можно было только с помощью денег. Интересно, что зверствовали они не только на вражеских территориях, но и у себя, была бы только возможность. Такие вот «слуги страны».
Классическим примером того буйства, который способны учинить ландскнехты стало разграбление Рима с мае 1527 года, в котором именно они приняли самое деятельное участие.
После этого эпоха Возрождения была закрыта и в живописи началась более пессимистичная эпоха маньеризма. Так что эти сомнительные личности повлияли еще и на искусство.
«Когда получка?»
Денежный вопрос для ландскнехта был первичен изначально. Рядом можно было поставить разве что профессиональную гордость.
Т. е. они были классическими наемниками, воюющими ради денег, а не ради идей. Но, как показала практика, наемники оказались надежнее знатных «идейников», поскольку в тогдашней Европе идеи были слишком ненадежными и постоянно становились источником мятежей.
Именно по этой причине рыцарство к началу эпохи ландскнехтов было сильно дискредитировано в глазах верховных владык.
Идейное брожение предсказать было сложно, ландскнехтам же было достаточно вовремя платить. Или хотя бы не делать долгих задержек.
Политических амбиций у них практически не было, но во имя добычи они были готовы сделать невозможное и сдержать их натиск было очень сложно. В этом плане их низкое происхождение давало еще один бонус, поскольку добыча, от которой элита могла и отвернуться, для простолюдина была огромной.
Слабой стороной такого мышления было то, что ландскнехты мыслили категориями «соотношение цены и потерь».
Самоубийственные атаки не вызывали у них восторга и когда на горизонте маячила перспектива геройски пасть, их пыл быстро улетучивался. В отличие от той же испанской пехоты, которая во главу всего ставила верность королю.
Еще одним неудобным моментом было то, что войны, как говаривал Наполеон, начинают когда хотят, а заканчивают, когда могут.
Предсказать продолжительность мероприятия было сложно, поэтому в случае, если война затягивалась, рано или поздно, смета начинала трещать по всем швам и деньги, предназначенные ландскнехтам, заканчивались.
Здесь нанимателю нужно было изловчиться так, чтобы убедить своих воинов послужить в долг. Но, если уровень гипнабельности у солдат (или «уровень доверия» у оратора) был низким, приходилось платить из собственных карманов.
Но еще важнее были вероятные перспективы. Если на горизонте маячила перспектива хорошего грабежа, то почему бы и не довериться своему предводителю?
Грабеж же был для ландскнехтов обычным делом. Вероятно, он был даже необходимым делом, поскольку в ту пору со снабжением было туго и хотя бы во имя добычи продовольствия предложить местным «поделиться» имуществом все же стоило.
Если же перспективы были мрачными, а денег им платить не хотели, ландскнехты могли поднять бунт и уйти восвояси. Однако проблема снабжения оставалась и кушать им хотелось и после бунта.
В результате такой ушедший на волю полк фактически превращался в разбойничью банду повышенной боеготовности. Да и вообще после окончания ведения собственно боевых действий они становились неуправляемыми.
При взятии городов наниматель и наемники часто делили добычу примерно следующим образом: все военные трофеи доставались нанимателю, а наемникам и их собственным командирам доставалось имущество местных жителей.
Учитывая моральный облик ландскнехтов, нетрудно догадаться что при дележе добычи не все могло пойти полюбовно. Поэтому имелся специальный человек, который следил за справедливым дележом.
У ландскнехтов вообще все было предельно организовано, и на каждую функцию был свой человек. В этом плане они оказались новаторами.
В целом же можно сказать, что это ремесло требовало полной отмороженности даже больше, чем алчности. Хотя ландскнехт мог заработать за месяц столько сколько крестьянин зарабатывал за год, по сравнению с рабочими разница была не так уж велика.
Например, простые каменщики получали примерно 40% среднестатистической зарплаты ландскнехта, а хороший строитель – около 65%. И это ничем не рискуя.
Конец ландскнехтов
Его заложили они сами, вернее, обстоятельства, приведшие к появлению ландскнехтов и швейцарских наемников. Похоронив рыцарскую конницу предыдущей эпохи, ландскнехты показали эффективность больших масс пехоты, вооружённой еще и огнестрелом.
Но недостатки у наемников все же были, ибо контролировать их было сложновато, да и обходились они дорого. В идеале солдат должен был воевать не за добычу и даже не за зарплату, а за обещание платить таковую и за идею, внушенную сверху.
Это изобретение было реализовано в Испании, где была создана знаменитая терция, которая по боевой подготовке никак не уступала ландскнехтам, но при этом служила королю и была невероятно дисциплинирована.
В итоге к XVII веку регулярные армии вытеснили наемников сначала в Испании, а вскоре и по всей Европе. Терцию стали копировать все, кто мог, как ранее все комплектовали свои армии наемниками. Но до уровня испанской терции никто так и не поднялся. Однако это уже другая история.