В знаменитом романе нобелевского лауреата Кэндзабуро Оэ «Опоздавшая молодежь» идет речь о японских подростках, родившихся в 1930-х. Их детство прошло в военные годы, но когда они были готовы сами взять в руки оружие, война закончилась. Так и ракетные танки. Они появились слишком поздно, чтобы стать незаменимыми, и почти сразу после создания уступили свое место основным боевым танкам, появившимся в конце 1960-х…
Сперва стоит разобраться в терминологии. Сегодня многие основные боевые танки имеют возможность запускать управляемые ракеты – и Т-80, и Т-90. Правда, это преимущественно «изюминка» советских и российских боевых машин: нарезные пушки британских «Челленджеров» не позволяют организовать запуск ПТУР, хотя раньше подобные разработки велись и за рубежом («Шеридан», французский AMX-13).
«Ракетными танками» далее мы будем именовать исключительно те боевые единицы, для которых ракетное вооружение (ПТУР) было основным.
Первые в мире противотанковые управляемые ракеты Ruhrstahl X-7 разработаны в Германии под конец войны; к 1945 году они были готовы к массовому производству и применению, но Рейху уже не хватало сил и мощностей: перед терпящей поражение Германией стояли другие задачи. Тем не менее начало было положено. Новый вид вооружения разрабатывали в ряде стран, и уже в 1950-х французские SS.10 нашли боевое применение. ПТУР обещали целиком и полностью изменить стратегию танкового боя. Если для пушечного вооружения нормальная дистанция – 1,5 – 2 км, то, применяя ракеты, можно было эффективно атаковать танк на расстоянии до 3 км. Естественно, возник вопрос об установке пусковых устройств для ПТУР на самих танках…
Введение в вопрос
Разработки велись в двух направлениях. Во-первых, это создание эффективных ракетных истребителей танков, способных уничтожать последние на сверхдальней дистанции. Во-вторых, использование пусковых установок как дополнительного вооружения для серийных боевых машин – это направление и привело в итоге к созданию Т-64, первого серийного советского танка, способного стрелять как снарядами, так и управляемыми ракетами. В принципе, второе направление значительно проще с технологической стороны: серийные танки (Т-54, Т-55, Т-62 и другие) попросту оборудовали предназначенными для боевых машин ПТУР «Малютка». Но в качестве основного вооружения для танка «Малютка» не годилась, поэтому под проекты ракетных танков велась индивидуальная разработка совершенно других комплексов.
С 1957 года на Уралвагонзаводе началась разработка ракетного истребителя танков под кодовым названием «Объект 150». Руководителем проекта стал Леонид Карцев, на тот момент главный конструктор завода. Специально для «150-го» готовился и ракетный комплекс 2К4 «Дракон». Безусловно, работа над ракетными танками велась на конкурсной основе: параллельно с Уралвагонзаводом напряженно работал Кировский (безбашенный ракетный танк, «Объект 287») и Челябинский (ракетный танк «Объект 775») заводы. Под новые танки, соответственно, разрабатывали другие ракетные комплексы – «Лотос» и «Тайфун». Всего в 1950 – 1960-х годах было разработано и испытано восемь различных танковых ракетных установок, но лишь в нескольких случаях полноценные ракетные танки были изготовлены «в металле» и испытаны. О них мы и поговорим.
«Объект 287»
Машина, созданная в Ленинграде на Кировском заводе под руководством Жозефа Яковлевича Котина на шасси опытного среднего танка «Объект 430», в первую очередь напоминала разобранный танк. То есть корпус у нее был, а башни не было. Точнее, вместо башни на 287-й устанавливалась вращающаяся платформа, по высоте находящаяся вровень с корпусом. Внутри размещался экипаж (два человека) и пусковая установка, которая в боевом положении выдвигалась наружу. Механик-водитель и командир-оператор (он же наводчик и стрелок) находились в изолированной капсуле, способной защитить и от радиации, и даже, при крайней необходимости, от ядерного оружия – конечно, в разумных пределах.
В грубом приближении у 287-го объекта было два «ноу-хау»: собственно ТУРС (танковый управляемый ракетный снаряд) и опытное двойное бронирование, сделанное по принципу «бутерброда»: 90-мм бронирование – 130-мм слой стеклопластика – 30-мм бронирование – противорадиационный подбой. Установки для пуска 140-мм ТУРС 9М15 «Тайфун», разработанные специально для 287-го в ОКБ-16, стабилизировались в вертикальной плоскости: таким образом, танк мог прицельно стрелять на скорости до 30 км/ч. Управление ракетами осуществлялось по радиолучу. В качестве вспомогательного вооружения использовались две 73-мм пушки 2А25 «Молния» и спаренные с ними пулеметы.
Все выглядело достаточно гладко. Теоретически 287-й мог со значительного расстояния поражать движущиеся цели, оставаясь весьма трудной мишенью, в том числе и благодаря своей высоте (1750 мм, в районе среднего человеческого роста). Но на испытаниях 1964 года танк провалился – в первую очередь из-за крайней ненадежности ракетной установки. Из 45 испытательных пусков было зафиксировано 16 попаданий и 8 промахов, остальные же пуски сопровождались отказами! В том же году 287-й отправили на доработку, которой так и не суждено было завершиться, поскольку его прямой конкурент, ИТ-1 (экс-объект 150), показал себя гораздо лучше.
Была и еще одна кировская машина из этой серии – «Объект 288». Она была создана в ходе упомянутых «доработок». На то же шасси, что и у 287-го, установили вместо двигателя 5ТДФ два газотурбинных агрегата ГТД-350, а вместо башни – испытательную лабораторию для снятия данных с шасси. ГТД-350 показали себя гораздо хуже, чем оригинальный двигатель, и ракетное оборудование на 288-й так и не поставили. Всего было изготовлено пять соответствующих шасси – четыре для 287-х и одно для 288-го объекта. Машины сохранились (по одной каждого типа) и находятся сегодня в танковом музее в Кубинке наряду с множеством других уникальных экспонатов.