Сашкин папа помог в мае перейти на работу в КБ 2, я пошел в ШДМД за документами, решил поступать в заводской вечерний механический, он же дневной, техникум. Директор отдал, но очень жалел, что я не стал заканчивать школу, пригодилось бы в жизни, да может быть и уезжать бы не надо было, так и вышло, любые знания пригождаются.
Пришло лето и с завода стали отправлять молодежь на уборку в подшефный Григорьевский, сейчас Нытвенский, район, в колхозы, меня от КБ, я еще ничему не научился и был ни где не задействован. На поезде везли до станции Григорьевская, несколько вагонов молодежи, а от станции развезли в разные колхозы и стороны, я попал в село Мокино, там правление, а потом в бригаду, км.1,5, в деревню Афонино. В Афонино были молочная ферма и конюшни, мы заготовляли корма, со мной были еще три девушки, одна, подруга Виталика Люся Алферова, другая Майя и Аня, старше нас.
Майя, Людмила и я.
Деревня располагалась на берегу пруда, река Поломка, раньше была водяная мельница, забросили, осталась плотина и пруд.
Поселили у бабки, с парнем, лет 25, тунеядцем, его выслали из Москвы на исправление, была такая борьба с теми кто не хотел работать и учиться при Сталине, но он так и не исправился, отлынивал, Хрущев вроде борьбу отменил, не помню . Бабка готовила еду, давали литр молока, столько не выпивал, крупу, мясо, мед, пекла вкусный хлеб, караваи, кормила хорошо, девушки жили в другом месте. К Люде приезжал Виталий и еще оказалось, что в деревне живут его родственники, тетя, а их дочь, его двоюродная сестра Зоя, жила в Перми, приходила к Виталику и я ее знал.
Еще мы вспомнили, что в эти места мы раньше, большой компанией, ездили за грибами и малиной. Выходили на площадке Сюзьва и шли в лес, 5- 7 км,
ездили с ночевкой, до деревни, еще км 2, не доходили. Однажды, на реке, на удочку поймали гуся, съели, испекли в костре, предварительно обмазав глиной, перья потом в ней остались, кто то старший учил.
Работать прикрепили к деду, лет 70, но крепкий, сначала мы с ним подготовляли места для будущих стогов сена, вырубали в лесу жерди, вкапывали одну, как основание для стога, вокруг нее потом накладывали сено. Другие , для изгороди готовили, огораживали ими готовый стог, чтобы сено не растаскивалось. Изготовили волокуши из обрубленных веток, это были оглобли соединенные брусом, к которому крепились ветви, получалось типа саней. Трава была уже скошена деревенскими ребятами, косилками , которые тащили лошади, и сохла, девушки сгребали сухое в рядки.
Возят сено на волокушах.
Потом мне выделили лошадь и я с колхозными ребятами и тунеядцем, на волокуше, стал подвозить сено к стогам, сначала вилами накладывал на нее, а у стога ставил вилы в сено, понукал лошадь, она шла с волокушей, сено оставалось, До покоса и домой возвращался верхом, без седла, домой неслась рысью, в первое время зад отбил, потом привык, однажды ребята взяли в ночное, лошадь оседлали, пустили в галоп, чуть из седла не вылетел, оказалось сложнее, чем без седла, но потом понравилось.
С дедом ходил в баню, он так парился, что я, хоть тоже люблю жар, сидел на полу, а он в шапке, поддавал и парился, во время парки и после бани он выпивал 3 -4 литровый жбан овсяной бражки безалкогольной, типа кваса, и я немножко. Однажды, местная девушка, ветработник, пригласила на свидание, посидели на бугорке за деревней, от меня чего то ждали, но я даже попытки поцеловать не сделал, больше на свидания не приглашали. Весь период я был водителем кобылы, запрягал, ездил в другое село, молоть зерно на мельнице, возил еще многое в другие поездки , на станцию, одновременно и грузчик, ворочал мешки и другие грузы, в жатве я не участвовал, сменили через полтора месяца, надо было поступать в техникум, но я уже опоздал, прием документов кончился.