Поднимаясь по лестнице на второй этаж к себе в комнату, Элемрос впервые за долгое время был практически счастлив.
– Не ожидал, что она так легко согласится, – сказал он. – Какая-то Марта у меня нетипичная стала.
– Просто она рада, – тихо сказал ткот, каким-то странно ненатуральным голосом. Чересчур уж беспечным. – Рада, что ты не оставишь ее даже из-за волшебного города.
– Ты похоже тоже расчувствовался, – хмыкнул Элемрос, открывая дверь в комнату.
– Ага, счас, – фыркнул ткот. – Я в высшей степени психологически устойчивое существо, которое…
Ткот вдруг замер и замолчал, глядя прямо перед собой. Встревоженный Элемрос посмотрел туда же, куда и ткот и не увидел ничего, кроме…
Огромной плитки шоколада, лежащей на столе.
– Это что, шоколад? – бесцветным голосом произнес ткот и его левое ухо странно задергалось. – Такой… здоровый? Мне его надо… и прямо сейчас.
Элемрос снова расхохотался.
– Что я вижу? – сказали у Элемроса за спиной, – Жизнерадостность?
Всякий раз, когда кто-то говорит у вас за спиной в тот момент, когда вы уверены, что там никого нет, желудок сначала скачет к горлу, сердце несется в пятки и лишь потом разум начинает всех успокаивать: “Спокойно, ребятки, голос мало того, что дружелюбный, так он еще и знакомый. Так что, органы, возвращайтесь в привычные места обитания”.
Это была Элли, со своим всегдашним ершиком для пыли. Вернее, от пыли.
– Меня тут убить пытались, – тяжело дыша от пережитого испуга пропыхтел Элемрос, – но мне кажется к смерти я только что был поближе…
– А мне пофиг, – ткот пригнувшись к полу подкрадывался к шоколадке. – Она от меня не уйдет.
– Шоколадный наркоман, – бормотнул Элемрос.
– Это ты обо мне? – поинтересовалась Элли, подбоченившись.
– Нет, я,.. – Элемрос на мгновение замолчал, так как ему пришла в голову мысль. – Слушай, Элли. Что там с шоколадкой происходит?
Ткот как раз закончил разворачивать шоколад и уже разинул пасть, чтобы его куснуть.
Элемрос решил выяснить, а что же случается, когда невидимый зверек начинает что-то кушать на глазах тех, кто его не видит.
– Какой шоколадкой? – недоуменно спросила Элли, глядя прямо на жующего ткота.
– Она не видит ни меня ни того, что я касаюсь, – с набитой пастью сказал ткот. – Где-то в человеческом мозгу есть защитный механизм. То, что человек не может воспринять, выпадает из сознания. Вот, например, исчезающий в никуда шоколад.
– Так что ты там говорил? – Элли приподняла бровь.
– Да так, ничего, – Элемрос помотал головой. – Ты что тут делаешь, сегодня же не твой день? Вроде как за ребенком уже смотреть не надо, раз Марта здесь.
– Марта попросила зайти прибраться. Сказала, что у тебя тут хлев. И это правда.
– Я вроде как сам у себя прибираюсь, – проворчал Элемрос вырывая из рук Элли свои спортивные штаны.
– Как я поняла, у вас сегодня будет насыщенный день, – пожала плечами Элли, смахивая пыль с каминной полки. – Не забыл, что лейтенант Кравец хочет тебя видеть?
– Кравец?… Ах да, Шейн…
– Он спас тебе жизнь, – серьезно сказала Элли. – Кажется несправедливым, что его отстранили от работы, правда?
– Закон есть закон, – сказал Элемрос, явно думая о чем-то другом. Ну не хотел он сейчас думать о несправедливости жизни. Просто не хотел. Он твердо решил запихать всю скорбь, все сожаления и прочие терзания в дальний чуланчик в глубине сознания. Потом он вытащит все наружу, но не сейчас.
– Может уроками займешься? – поинтересовалась Элли. – Тебя ведь за этим сюда прислали.
Элемрос вздохнул, взял ноутбук и вышел из комнаты. Ткот не двинулся с места. От шоколадки еще остался порядочный кус. Краем глаза Элемрос заметил, что Элли обошла кресло, в котором располагался ткот, не прикоснувшись к нему. О том, как взаимодействует обычный мир с пришельцами из других миров, Элемрос тоже решил поразмышлять попозже.
– Слушай, – спросил Элемрос ткота, когда тот нагнал его в коридоре, – если все, чего ты касаешься исчезает в воздухе, почему ты просто не принес мне фотографию Грифа? Зачем было заморачиваться с рисованием, слиянием разумов и все такое?
С нескрываемым удовольствием Элемрос наблюдал за тем, как отваливается челюсть ткота. Понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем ткот высокомерно фыркнул:
– И забрать у полиции важную улику? Я чту законы страны, в которой нахожусь и представителям закона мешать не намерен.
Элемрос опустился в стоящее в коридоре кресло, демонстративно глядя слегка в потолок.
Ткот отвернулся, чтобы скрыть изрядно покрасневший даже сквозь покрывающий его шоколад нос.
Элемрос довольно ухмыльнулся и открыл ноутбук.
Заниматься уроками, дело не простое. Тем более летом, тем более если до этого к вам пришел ткот и случилось все, что случилось с Элемросом на данный момент. Надеюсь, никто из вас не знает, каково это. Если знает, то сочувствую. Но продолжим.
Элемрос занялся уроками, отбросив всякие мысли о том, что этих самых уроков не касалось. Воля у него была сильная, а потому у него почти получилось. Кое-как закончив с математикой, которую он, как всегда, оставил напоследок, Элемрос с удивлением обнаружил, что прошло уже два часа и настала пора отправляться в полицейский участок.
Забегая немного вперед, (и не в первый раз) скажу, что разговор с инспектором Кравецем получился странноватый. Элемрос даже пожалел, что не принял предложение Марты.
– Если не хочешь разговаривать с ним, – сказала она, прежде чем выйти из дома, – я могу просто не разрешить ему беседовать с тобой. Это мое право, как опекуна, так как ты несовершеннолетний.
– Я смотрел детективные сериалы, – кивнул Элемрос. – Но думаю, что с ним все же лучше поговорить. Я ведь не сделал ничего плохого.
Самые догадливые из вас уже поняли, что в своих рассуждениях Элемрос не учел ткота. Но об этом позже.
Кравец принял Марту и Элемроса в пустом кабинете инспектора Шейна. И висевший, согласно традиции городка, на стене портрет Шейна, сразу же натолкнул Элемроса на первый вопрос:
– А что с инспектором, сэр, он в порядке?
Прежде чем ответить, Кравец внимательно посмотрел Элемросу в глаза. В этом взгляде маленьких и довольно невыразительных серых глаз не было ничего пугающего или даже настораживающего, но Элемрос внезапно ощутил, как его спина покрывается потом.
– Учитывая все произошедшее, – слегка растягивая слова сказал Кравец, – Шейн поживает неплохо. Разумеется, сейчас инспектор должен пройти через всякого рода проверки…Он все же виновен в гибели человека, так что…
Кравец развел руками и улыбнулся. Вернее, губы его растянулись, но глаза остались все такими же серыми и все такими же холодными.
– Что вы делали там в музее? – спросил Кравец и втянул воздух, словно собирался спросить что-то еще, но внезапно передумал. Если бы Элемрос заранее не продумал ответ на этот вопрос, то вероятно этот нехитрый прием сбил бы его с толку.
– Этот… человек. Он позвонил мне и предложил прийти в музей. «Если ты откажешься, пострадают дорогие тебе люди», так он сказал мне. И еще добавил, что просто хочет поговорить. Я немного растерялся, но все-таки решил позвонить инспектору Шейну и рассказать ему все. Ну а потом просто тянул время, пока инспектор не… спас мне жизнь.
Последние слова Элемрос произнес с трудом. К горлу подкатил комок, так как в ситуации, когда ты выходишь сухим из воды, а другой страдает, чувство вины приходит к тебе даже в том случае если ты подросток, а пострадавший – взрослый и к тому же полицейский.
– И Шейн отправился в музей один, – вроде бы ни к кому не обращаясь протянул Кравец, глядя в сторону. – Не взял подкрепления, никого не поставил в известность… странно все это… похоже на акт мести, а не на полицейскую работу.
– Инспектор Кравец, – сказала Марта, сидевшая неподалеку на черном диване из искусственной кожи, – Я согласилась чтобы вы задали моему брату несколько вопросов и только. Так что будьте так любезны задавайте вопросы, а не пускайтесь в туманные рассуждения. Туман этот ваш мне совсем не нравится.
– Мне тоже, – прошептал ткот, что было довольно смешно, так как его все равно никто не услышал бы кроме Элемроса, даже говори он в полный голос.
– Прошу прощения, – еще одна улыбка губами. – Я просто рассуждал вслух. Почему вы позвонили напрямую Шейну, а не в службу спасения?
– Я не мог говорить по телефону, – пожал плечами Элемрос. – Все что я мог, это включить телефон и надеятся, что инспектор сообразит, что к чему. Он только позавчера предлагал мне звонить ему, если что-то случится… Вот я и позвонил…
– Понятно, – Кравец взглянул на лежащий перед ним блокнот, а потом снова поднял глаза на Элемроса. Больше он не улыбался.
– Ну а шпагу вы зачем прихватили с собой? – спросил Кравец, не мигая глядя прямо в глаза Элемросу. – Довольно неудобная штуковина для того, чтобы таскать ее повсюду.
– Просто хотелось взять что-нибудь для защиты, – неловко поерзал на стуле Элемрос.
– И совершенно случайно, – резко сказал Кравец, – вы взяли с собой именно то оружие, которое было также и у этого… человека? Что вы скрываете от меня?
– Послушайте… – начала было Марта.
– Ну а вы,Марта, – быстро спросил Кравец, мгновенно переведя взгляд с Элемроса на его сестру, – что вы делали рядом с музеем в тот день? Мы отследили ваш телефон и согласно полученным данным, в тот день вы тоже были в музее непосредственно в момент поединка. Что вы там делали?
Элемроса, признаться, тоже заинтересовал этот вопрос.
– Присматривала за братом, как и всегда, – отрезала Марта, которую смутить было не так уж легко. – В моем телефоне программа, которая также отслеживает перемещения Элема и сигнализирует в том случае, если он подходит к тем объектам, которые я отметила. Музей был отмечен, последний разговор с братом меня насторожил, и я должна была найти его как можно быстрее. Поэтому поспешила в музей, как только получила сигнал.
Элемрос мысленно проклял себя за недогадливость. Он ведь знал об этой программе и сам согласился, чтобы она работала. Марта пообещала, что будет использовать ее только в крайних случаях.
– А куда вы смотрите? – спросил вдруг Кравец Элемроса.
Элемроса словно ледяной водой окатили. Дело в том, что ткот уже пару минут маячил за спиной у капитана и всячески старался привлечь внимание, то подпрыгивая, то махая передними лапами, но почему-то не говоря ни слова. Элемрос, как ему казалось, незаметно наблюдал за ним, но ему это и в самом деле только казалось.
– Я не понимаю,.. – попытался было он, но Кравец тут же его перебил.
– Ваши зрачки двигаются и это означает, что вы следите за движущимся объектом. За вашей спиной зеркало, в котором отчетливо видно, что за моей спиной нет никого движущегося и нет ничего движущегося. Так потрудитесь объяснить: у вас галлюцинации?
Деликатностью Кравец, как видите, не отличался. Но не это важно. Важно, что Элемрос снова оказался в ситуации, когда возник выбор из двух вариантов: сказать правду или соврать. И если с Мартой все было относительно просто, то тут…
Не буду вас томить, Элемрос сказал правду. Вы не ослышались. Это покажется безумием, но в очередной раз герой нашей истории стал действовать так, как подсказывал ему внутренний голос вперемешку с совестью. Он пересказал лейтенанту ту же самую историю, что и Марте, с ткотом и всем прочим. Умолчал он только о неведомом существе. Его опять же остановила интуиция. Плюс к тому, Элемрос продемонстрировал трюк с чтением надписи с помощью ткота. Ткот, кстати, был полностью ошарашен и пребывая в некоем подобии шока, проделал трюк на автомате, судя по его ошеломленному виду. Марта сидела на диване, не говоря ни слова и скрестив руки на груди.
Когда Элемрос прочитал то, что не мог видеть, Кравец пару минут не говорил ни слова, лишь поднялся со стула и начал ходить по кабинету. Молчание он нарушил как раз в тот момент, когда Элемрос пришел к выводу, что на сей раз он точно окажется в психушке.
– Я всегда считал себя рациональным и приземленным человеком, – сказал Кравец, глядя куда-то в пространство, – Никогда не верил в то, чего не мог пощупать собственными руками. А теперь… вот это…
– Давай может уже нашу историю в соцсети закинем? – прошипел ткот. – Ее уже и так весь город скоро будет знать.
– В данной ситуации, – огрызнулся Элемрос, наплевав на ненужную уже конспирацию и открыто обращаясь к пустому (на сторонний взгляд) месту, – говорить правду, самая безопасная вещь. Друзья помогут, ну а враги… хуже относится не станут.
– Иногда я забываю, что ты подросток, – буркнул ткот. – Только вот то кошмарное существо, о котором мы ничего не знаем, уж совершенно точно прознает обо мне, если трубить об этом направо и налево.
– Ты невидим для всех, кроме призванных, так что перестань паниковать, – прошипел Элемрос, стараясь заглушить тревогу, вызванную вполне себе здравыми словами ткота. – Я устал от вранья, понимаешь? Просто устал.
– Перестаньте, пожалуйста, – Кравец помотал головой. – Для меня вы разговариваете с пустотой, и это, мягко говоря, нервирует.
Элемрос быстро кивнул. Некоторое время спустя, немного опомнившийся Кравец продолжил:
– Остается только один логический вопрос… вы уверены, что этот… незнакомец, как вы его называете, действовал в одиночку?
– Он сказал: «Я последний охранник в этом зверинце», – наморщив лоб вспомнил Элемрос.
– Обнадеживает слово «последний» и настораживает «зверинец», – лейтенант покачал головой.
Потом он довольно долго молчал, глядя в стену. Марта, ткот и Элемрос также молча ждали.
– Он сгорел, – сказал наконец Кравец, обращаясь словно к самому себе. – Тот, как вы говорите, незнакомец. Недавно мне позвонил судмедэксперт, который собирался делать вскрытие и сказал, что в пластиковом мешке остался только пепел.
– Огненный знак, – со знающим видом сказал ткот. – Значит, он был одним из огненных знаков. И довольно старым. Будь он помоложе, сгорело бы все здание.
Элемрос поежился и не стал пересказывать услышанное.
– Эксперт предполагает, что это был какой-то заряд на основе термита, – продолжил тем временем Кравец. – Думаю он ошибался.
– Если бы это был знак воды, – продолжал рассуждать ткот, – там была бы вода, если земли – земля и так далее. Это не так странно, как кажется. Из металла можно отлить куб или шар и это будет куб или шар, который, тем не менее, по сути своей останется металлом. Так и с телами магических существ.
– Ткот, – тихо сказал Элемрос.
– Чего?
– Завязывай с лекцией.
Ткот виновато потупился и сделал вид, что застегивает молнию на мордочке.
– Я хочу, чтобы все стало как было, – как-то даже немного по-детски сказал Кравец. – Чтобы это снова был мирный, понятный, тихий и спокойный городок.
«А уж как я этого хочу» – подумал Элемрос.
– Как нам это сделать? – лейтенант посмотрел на него и во взгляде Кравеца нерешительность смешалась с мольбой и вопросом. Элемрос даже слегка встревожился, так как полиция не должна быть такой… просто не должна.
Дальше ткот говорил, а Элемрос пересказывал от его имени:
– Мне нужно исчезнуть отсюда как можно быстрее. Мое присутствие нарушает баланс природных сил. Так это работает в мирах с магией. Вполне возможно, так это происходит и здесь. Я словно трамвай на рельсах и мой приход сюда, это вроде как ответвление от моего пути. И чтобы продолжать катиться по рельсам я должен завершить свою миссию, доставить призванного в город тысячи зеркал. Если я этого не делаю, то… случается именно то, что и должно случится, когда трамвай сходит с рельс…
– Катастрофа, – прошептал Элемрос. – Случится катастрофа, а потом еще одна и еще.
Ткот удрученно кивнул.
– Гриф, – продолжал говорить Элемрос уже от себя, не в состоянии остановиться. Сердце его разрывалось, так как тот чуланчик в глубине сознания, о котором я говорил, внезапно разрушился и исчез. – Мелли, Шейн… Это все последствия схода с рельс. И это будет продолжаться… Марта…
Ткот не смотрел ему в глаза. Марта и Кравец недоуменно переглядывались, так как видимо перестали понимать, что Элемрос пересказывает, а что говорит от себя.
– Марта, – решительно сказал Элемрос, усилием воли беря себя в руки. – Если ты не передумала помочь мне, действовать надо как можно скорее. И если лейтенант Кравец не собирается задерживать нас…
Лейтенант решительно помотал головой после недолгой паузы.
– Не собираюсь. Жизнь в нашем городке пошла наперекосяк из-за всех этих событий. Думаю, чем быстрее вы решите все ваши проблемы, тем лучше будет и для нас всех.
– Это уж точно, – пробурчал ткот.
– Значит, действуем по прежнему плану, – сказала Марта. – Через два дня отходит круизный лайнер, маршрут которого пройдет через бермудский треугольник. Мы отплывем на нем вместе с зеркалами. Лейтенант, вам придется помочь нам с тем, чтобы руководство музея позволило забрать их.
– Это я устрою, – сказал Кравец. – Ну а пока…
Что там собирался пока сделать Кравец так и осталось неизвестным. Распахнулась дверь его кабинета и на пороге показался запыхавшийся полисмен.
– Лейтенант, – выдохнул он, – звонила мадам Горман… в общем она сказала, что багаж того… убитого доставили в номер ее пансиона. Она спрашивает, что с ним делать.
Продолжение следует