Удобно усевшись на щепе, Николай уснул и спал вплоть до остановки поезда. Ему хорошо было видно, что делается на станции. Вот совсем рядом с его вагоном сидят и обедают трое мужчин в железнодорожных жилетах. На их столе, сделанном из нескольких ящиков расположены разные вкусности. Вдруг, мужчин куда-то позвали и они ругаясь, оставили свою трапезу. У Коли ещё было кое-что в корзине, но такой обед вызывал у него аппетит. Как можно не воспользоваться случаем? Он быстро спрыгнул и провизия оказалась в его корзине. Чего тут только не было! А посередине стола возвышалась большая бутылка с какой-то жидкостью, похожей на воду. Это пожалуй нужнее всего. Он экономил припасённую воду, но она всё равно стремительно кончалась. А ехать ещё так долго! Коля помнил, что везли его приёмные родители на Дальний Восток долго. Сначала ехали до Москвы сутки, а потом шесть дней из Москвы до Владивостока. Значит, ему ещё ехать и ехать и можно ещё не волноваться, что проедет свою Платовку.
Коля аккуратно сложил всю провизию, запрятал бутыль с жидкостью в щепу, чтобы не нагревалась на солнце и принялся наблюдать за вернувшимися к своему столу мужчинами. Они кричали и ругались, увидев пустой стол и Коля испугался, что поднимутся к нему в вагон, но поезд тронулся и он довольный принялся за трапезу. Понял, что мужчинам было о чём жалеть, еда оказалась очень вкусной. Особенно сало, оно источало такой аромат и вызывало аппетит. Сало было порезано тонкими кусочками и Коля вспомнил, как бабуся говорила:
- Сало это настоящий продукт для мужиков. Его много есть не надо, но если будешь есть по одному-два кусочка в день, будешь сильным и здоровым и проживёшь долго.
Коля не любил сало и тихонько от бабуси выбрасывал его за обедом. Не знал он тогда, что это так вкусно, а особенно в прикуску со свеженьким огурчиком, который удалось ему похитить со стола мужиков.
Наличие запасов еды давало ему возможность спокойно ехать. Вот только воды остался один глоток. Бутыль с жидкостью, похожей на воду, оказалась с неприятным запахом и Коля понял, что это не вода, а водка или самогон. Теперь он ждал возможности найти воду, но такой возможности не было. Иногда состав останавливался и долго стоял, но воды нигде не было видно.
- А когда мне было совсем невмоготу, я решил выпить хоть то, что имел. Помню и сейчас ужасающие вкус и запах этого спиртного. Но я выпил. Сначала чуть-чуть, потом больше, а потом мне даже понравилось и я хорошо приложился, - продолжал рассказывать Николай, - Ох и плохо мне тогда было. Я думал, что всё, умираю. Наверное, потому я в своей жизни пить так ничего и не смог. Мне становилось плохо даже при виде алкоголя. Со временем начал пить вино, иногда, но очень редко, коньяк. Но наверное, моё состояние помогло мне перенести то, что было дальше. Я был в отключке, а состав наш прибыл в порт. До сих пор не знаю, что за порт это был. Возможно в Польше или Германии, а может быть это был какой-то Прибалтийский порт. Не знаю. Я оказался в трюме под большим слоем щепы. Испугался сильно. Но смог выбраться наверх. Я всё ещё не пришёл в себя полностью и мне сильно хотелось пить. Но трюм был закрыт крышкой и выйти я не мог. Услышав шаги по крышке трюма, я начал стучать найденной в щепе железкой. Меня услышали и трюм открылся. Двое мужчин смотрели на меня удивлённо и что-то спрашивали на непонятном языке. Я на русском языке попросил пить, но было видно, что они меня не поняли. Потом один убежал и через некоторое время привёл ещё одного мужчину. Этот третий, хоть и очень плохо, но говорил по-русски. Он привёл меня в свою каюту, дал воды, а те двое принесли какую-то еду.
Как оказалось, мужчина, который говорил по-русски, имел русское происхождение, он родился во Франции в семье иммигрантов из России. Видимо моряки поняли, что мальчик скрывается и не стали ставить в известность руководство судна. Моряк, знавший русский язык, назвался Владимиром и сказал, что его отца тоже звали Николаем. Коля рассказал о себе и сказал, что уехать из Советского Союза он не хотел и теперь ему надо туда вернуться. Владимир пообещал помочь. В порту Франции при содействии Владимира, Колю взяли юнгой на теплоход, который после рейса в Африку, отправится в Новороссийский порт.
Коля знал, где находится Новороссийск и полагал, что оттуда до бабуси в Платовку он даже пешком сможет дойти.
Обязанности у юнги были сложные, Коля уставал, но старался из всех сил, лишь бы только они его не высадили в Африканском порту.
- Но попасть в Новороссийск мне было не суждено. На наше судно напали пираты. Это было страшно. Меня вместе с трофеями забрали с собой. Что они хотели со мной сделать, не знаю, я ничего не понимал о чём они говорили и что приказывали мне делать. Я говорил по-русски, что не понимаю их. Они заперли меня в каком-то сыром чулане вместе с такелажем и не давали даже пить. А где-то через сутки пришло несколько человек и открыли меня. Среди пришедших был человек, знающий русский язык. Он спросил из какой страны я. Я ответил, что из Советского Союза. Знающий русский язык пират начал громко кричать на остальных и в его речи постоянно повторялось: Советский союз. Тут же отношение ко мне поменялось. Пираты забегались, принесли мне много еды и воды. Это потом я узнал почему произошли эти перемены. Пираты боялись СССР и никогда не нападали на его суда. Они знали, что тут же появится военная авиация и им не поздоровится. Советский союз всегда защищал свои суда и своих граждан. Пират, знающий русский язык повёл меня на стоящее рядом судно и показал, где можно скрыться. Мне дали с собой много еды и воды. Я думал, что судно идёт в нашу страну, но оказался ещё дальше от неё, в США.
Как встретила Колю Америка, он вспоминать не любит. Всё пережито и хотелось бы не вспоминать никогда. А что могло быть? Он был малолетним пацаном, без денег, не зная языка, оказался в чужой стране, где пришлось бороться за своё выживание.
- Знаете, Маруся, я лучше рассказывать не буду о начале своей жизни в Америке. Скажу лишь, что начинал я чистильщиком обуви и продавцом газет. Вспоминать всё, это словно второй раз прожить. А я не хочу второго раза. Эти воспоминания долгие годы мешали мне жить и я решил вычеркнуть их из памяти. Получилось лишь после долгих занятий с психологом.
А потом... Я не дал себя победить. Я победил сам.