Просто Мария (22)
Начало
Когда за матерью закрылась дверь, Степан обернулся, зло посмотрел вслед и на глаза набежали слёзы. Он усиленно заморгал, стараясь прогнать непрошеную сырость, но это почему-то не помогало. Хотелось заплакать, как в детстве, когда ещё никто не говорил, что ты же мужчина, а мужчины не плачут.
Обида на мать окончательно оформилась, когда та укатила в Таиланд с отцом, оставив его тут, в холодной Москве. Ему совсем не хотелось показывать свои слёзы, поэтому он хорохорился и хамил. Правда, после того, как он оставался в доме один, слёзы предательски накатывали на глаза, но парень стойко их отгонял, злясь ещё и за это на родителей.
Теперь, когда мать озвучила своё желание уйти от отца, это разозлило ещё больше. Он видел, что сестра общается с матерью и как-то легко вообще относилась к происходящему, от этого становилось ещё противнее, примешивалась злость на сестру, почему ту мама приблизила, а ему оставила только то, чтобы поставить его в известность по поводу отъезда.
Стёпа не задумывался и не отслеживал в силу возраста, что злится-то он именно на мать, отец проходит фоном в его жизни, но выбирает в данный момент он именно отца. Признать себе, что хотел бы уехать с матерью Степан позволить не мог, это было для него как сдаться, показать, что слабый и не может без мамы. Хотелось казаться сильным, хотя бы в своих глазах.
Сидя в своей комнате, он слышал, как собираются девчонки, как тихо разговаривает мама, от этого хотелось не просто пустить слезу, а разреветься. Но нельзя, он большой, а большие мальчики не плачут.
─ Стёп, ─ в комнату заглянула Юлиана. ─ Ты, правда, хочешь остаться?
─ Конечно, я что дурак, валить из дома в неизвестном направлении, ─ Степан тут же включил всю свою надменность и почти брезгливо посмотрел на сестру.
─ А мне кажется, что ты с нами хочешь, но тебе стыдно в этом признаться, ─ озорно выпалила Юля.
─ Валите, ─ Стёпа привстал из-за стола. ─ И дверь закрой с той стороны, а то я разозлюсь и тебя побью.
─ Да-да, руки распускать ты можешь, ─ скептически ответила сестра, закрывая за собой дверь с той стороны, с которой просил Степан.
После разговора с Юлианой Стёпе стало ещё тоскливее. Теперь хотелось, чтобы они свалили быстрее и он сможет дать волю эмоциям, а пока требовалось сохранять спокойствие и хладнокровие. Вот он и держался.
На компьютере погас экран, а Степан этого даже не заметил, настолько он был весь внимание и слух. И ожидание…
Очень хотелось, чтобы мама зашла ещё раз, присела рядом, погладила его по непослушной чёлке и мягким голосом уговорила его поехать с ними. Скажет, что он им нужен, что без него они пропадут. И тогда он согласится.
Но мама не зашла. Вернее заглянула, чтобы попрощаться. В ответ он буркнул что-то похожее на «до свидания» и уткнулся в компьютер, который заснул, пока он пребывал в своих мыслях.
Мария видела погасший экран монитора, когда заглядывала к сыну, догадывалась, что он прислушивался к их сборам, но менять решение сына не рискнула. Ей совсем не хотелось наткнуться на откровенное хамство. Она терялась, когда сын отвечал грубо и она не знала, что ему ответить. В такие моменты ей казалось, что это она перегибает палку со своими просьбами. Теперь ей казалось, что Стёпа имеет право решать с кем ему жить. Он большой мальчик, и если хочет жить с отцом, то она не должна вмешиваться в это решение, перетягивая одеяло на себя.
Почему-то мысль о том, что мальчик в этом возрасте раздираем противоречивыми мыслями, не способен чётко отследить, что является его собственными желаниями, а что установками, которые он уже благополучно успел нахвататься в социуме, да и в семье собственно.
