Огоньки
Сильные мира сего возвышали себя железными и бетонными конструкциями, укутываясь, словно броней, крепким стеклом, чтоб стать новыми богами славянского народа. Иной раз они осмеливались равнять свои помыслы с Господними. Они не хотели понимать и принимать мудрость предков, которая учит предотвращать новый всемирный потоп. Но от себя я скажу, что в нынешние времена потопов не будет, но будет отдельное наказание за гордость и пренебрежение Божьим величием.
Башня «Федерация» казалась непоколебимой и надёжной. Почти четырехсотметровое сооружение вырастало из шестиэтажного стилобата, который должен был поддерживать безукоризненность вертикали небоскрёба.
Хозяева жизни уверены были в том, что купленные за до́рого умы смогут вознести их ближе к Божьим небесам. Но они ошиблись.
Подсчёты были не до конца верны, а перепроверить великие умы не захотели: слишком сильным было искушение долларом, как и желание не заплатить простым смертным за сделанную работу.
Стилоба́т оставался надёжным, но авторские надзоры не просмотрели до конца узловые части соединений. Конструктивные особенности были нарушены, и баланс отошёл от нормы вертикального стояния. Башня продолжала могущественно стоять, то тут, то там покрываясь губительными трещинами. Каждая трещина наносила мощный удар по безукоризненности строения.
Но время пришло, и сильные мира сего воздвигли ещё одну башню. Она была великолепна и высока. Выше всех башен Земли. И видели люди с земли, как облака нежно ласкают крепкие стёкла верхних этажей. А в это время важные и великие мира сего, глядя в панорамные окна своих богатых убранством апартаментов, наблюдали за туманным течением облачных масс у себя под ногами и гордились своим непомерным величием.
Стоял я у подножия великой башни и смотрел куда-то в сторону. Меня никогда не привлекали подобные создания гордых сердец. Мне всегда были больше по душе природные явления, что ниспосланы нам Горним миром.
Вдруг послышался скрежет металла. Так явственен был тот скрежет, что внутри меня все похолодело. Звук доносился с верхних ярусов великой башни. Я поднял голову, чтобы рассмотреть, откуда он идет. В облаках происходило что-то страшное. То ли другие башни «Москва-сити» стали падать на эту, то ли она разламывалась изнутри, выплёвывая из утробы стекло, обломки металла и куски бетона.
Я закричал, ибо люди здесь внизу ходили:
- Бегите! Все бегите!
Некоторые успевали укрыться, убежать от поражения тяжелыми предметами. Другие падали замертво, настигнутые кусками некогда мощной конструкции.
А с высоты летели люди. Не коснувшись земли, они превращались в крохотные огоньки. Те, кто был одет в дорогие одеяния, становились оранжевыми огоньками и почти сразу исчезали без следа, с трудом увлекая за собой полоски белых огоньков.
Белыми огоньками становились обычные люди. Некоторые из них нервно метались из стороны в сторону, будто не находя выхода из страшного пространства падающих башен.
По моему телу пробежало жжение. Я чувствовал это так чётко и так правдиво, как будто меня только что ужалили крапивой. Почти сразу же с кончиков пальцев рук начало нарастать другое чувство – легкое щекотание. Я взглянул на свои руки: они превращались в белые огоньки. Мне не было страшно, я почему-то знал, что так нужно.
Когда метаморфоза закончилась, я отправился в небесные просторы, где над уровнем небоскрёбов царил полумрак. За мной следовали многие другие белые огоньки, а оранжевые всё так же легко падали в бездну, но уже не стараясь увлечь за собой огоньки белого цвета.