На основании статистики Главного управления землеустройства и земледелия (ГУЗиЗ) рассмотрим некоторые основные количественные характеристики землеустройства, которое было главным компонентом аграрной реформы П.А. Столыпина. В самом общем виде о ходе землеустройства можно судить по таблице 1.
Землеустройство начиналось с подачи крестьянами ходатайств об изменении условий землепользования, затем составлялся землеустроительный проект, далее производились необходимые землемерные работы, и, наконец, приводились в исполнение принятые населением проекты. Число ходатайств отражало главным образом волеизъявление крестьян, хотя следует учитывать и то, что комиссии могли регулировать их динамику, когда им это казалось необходимым.
Масштабы столыпинской аграрной реформы позволяют представить следующие два показателя. Во-первых, за 1907–1915 годы изменить условия землепользования пожелали свыше 6 миллионов домохозяев, точнее – 6 174, 4 тысячи. Это более половины всех крестьянских дворов России, или 67 процентов общинных хозяйств, по мнению историка В.Г. Тюкавкина.
Во-вторых, согласно официальным данным на 1 января 1916 года были закончены подготовкой 87 855 землеустроительных дел по 105 104 земельным единицам для 3 831 269 домохозяев на площади 34 294 369 десятин. Таким образом, общая площадь, охваченная землеустройством, составила 374,7 тысячи квадратных километра и превысила территорию современных Германии и Черногории вместе взятых или же, например, Италии и Ирландии. И это без учета 4,4 миллиона десятин, проданных Крестьянским банком, а также землеустройства в Сибири!
Однако обеспечить реформу потребным числом исполнителей оказалось весьма сложно. Правительство предприняло серьезные усилия и, несмотря на бюджетные сложности в стране в эти годы, число землемеров только при землеустроительных комиссиях увеличилось с 600 до 6 500, то есть почти в 11 раз всего лишь за 7 лет. Из общего числа ходатайств на долю пяти губерний лидеров с числом прошений от 328 до 230 тысяч – Воронежской, Харьковской, Саратовской, Казанской и Пермской – пришлось 1 437,4 прошения, или 23,3 процента от их общего числа. В Московской, Екатеринославской, Волынской, Самарской и Херсонской губерниях, занимавших 6–10 позиции, изменить условия землепользования решили 957,0 тысячи дворов, или 15,5 процента соответственно.
Тот факт, что перечислены губернии, представляющие разные хозяйственно-экономические районы и природно-географические зоны Европейской России, говорит о том многообразии возможностей для изменения своей жизни, условий хозяйствования, которое давала аграрная реформа Столыпина крестьянам, и показывает, что она затронула и заинтересовала крестьянство губерний с различными исторически сложившимися типами землепользования. В то же время эти данные свидетельствуют о том, что реформа отнюдь не везде протекала с одинаковым темпом – 8 из 47 губерний подали почти треть всех ходатайств, а 14 губерний с числом ходатайств более 164 тысяч в каждой – половину всех ходатайств (49,7 процента), на 20 губерний с числом ходатайств более 125 тысяч в каждой пришлось 63,7 процента от поданных ходатайств по стране в целом. В 27 остальных губерниях реформа шла медленнее.
Динамика подачи ходатайств.
Период с 1907 по 1915 год делится на два этапа: 1907–1911 годы и 1912–1915 годы. Положение о землеустройстве от 29 мая 1911 года было введено в действие с 15 октября того же года (то есть после окончания полевого периода – 1911 год). Тем самым завершился первый этап преобразований. Новый закон учел пятилетний опыт реформы и значительно расширил права и обязанности землеустроительных учреждений. Были уточнены все виды землеустроительных действий, введены новые, расширена компетенция комиссий, определен круг лиц, которые вправе пользоваться законом, и те земли, на которые распространяется его действие. Закон и изданный в развитие его Наказ от 19 июня 1911 года изменили внешнюю сторону дел и установили особый порядок юридического оформления землеустроительных работ.
Результаты проявились сразу же. Если максимальное число прошений об изменении условий землепользования за 1907–1911 годы пришлось на 1909 год – 705 тысяч, то в 1912 году их было подано 1 226 тысяч, а в 1913 году – 1 106 тысяч, то есть соответственно в 1,74 и в 1,57 раза больше, чем в 1909 году. В 1907–1911 годах было подано 2 633,5 тысячи ходатайств, а в 1912–1915 годах – 3 540,9 тысячи, то есть на 34,5 процента больше. Эти данные снимают вопрос о том, насколько верно широко распространенное мнение, что с 1911 года столыпинская аграрная реформа идет на убыль.
Всего в 1912–1913 годах об изменении условий землепользования в среднем за год ходатайствовало домохозяев в 1,77 раза больше, чем в 1907–1911 годах. Достаточно сказать, что в 1912–1913 годах в каждой третьей из 47 губерний было подано ходатайств больше, чем в предшествующие пять лет. В 32 губерниях число желающих изменить условия землепользования выросло в полтора и более раз. При этом понятно, что данные за 1912–1915 годы еще более выразительны: с 1914 по 1915 год было подано еще 1,2 миллиона ходатайств (табл. 2).
Из общего числа ходатайств, поданных в 1907–1915 годах, 48,0 процента относятся к личным и 52,0 процента – к групповым, при том что в 1907–1911 годах личных ходатайств было чуть больше, чем групповых. Опережающий рост ходатайств второго типа после 1911 года связан, конечно, с тем, что Положение от 1911 года развязало руки землеустроителям в отношении уничтожения разноправной чересполосицы, а Первая мировая война понятным образом увеличила число групповых работ.
Наибольшее число ходатайств о личном землеустройстве было подано в следующих губерниях: Екатеринославская – 169,5 тысячи, Харьковская –152,6; Херсонская, Волынская, Полтавская, Самарская, Саратовская – от 145,9 до 126,2 тысячи в каждой; Смоленская – 98,4; Киевская – 76,4; Воронежская – 76,2 тысячи. В сумме на эти 10 губерний пришлось 42,9 процента от всех ходатайств о личном землеустройстве. Губерниями лидерами в групповом землеустройстве были Воронежская (252,0 тысячи ходатайств), Казанская (239,1 тысячи), Пермская (173,2 тысячи), Московская (170,8 тысячи), Харьковская (166,3 тысячи), Саратовская (155,2 тысячи), Владимирская (135,2 тысячи), Тамбовская (118,3 тысячи), Нижегородская (115,9 тысячи), Тульская (106,9 тысячи).
Касаясь группового землеустройства, замечу следующее. Убежден, что адекватному восприятию аграрной реформы Столыпина сильнейшим образом препятствует лукавое якобы недоразумение, согласно которому этот вид землеустройства явно и неявно игнорируется и уж во всяком случае считается чем-то второсортным в сравнении с землеустройством личным.
Большинство авторов, пишущих о реформе, не упоминает о том, что переход крестьян к личному землеустройству был невозможен до ликвидации так называемой «однопланности», чересполосицы, сервитутов и т. п., что до сведения к одним местам в юридически и пространственно обособленное владение земель каждого селения в отдельности невозможно образование хуторских и отрубных хозяйств. Другими словами, излюбленный тезис о приверженности крестьян Нечерноземья к общине несколько подмывается тем, что огромная их часть попросту не могла выйти на хутор или отруб только из-за того, что их селение входило в состав однопланных или потому, что в предшествующий период истории не были решены важные вопросы, связанные с проведением точных границы владений. Россия была весьма сложным географическо-юридическим феноменом, если так можно выразиться, и сложные общины (однопланные селения), вненадельные чересполосности, сервитуты и т. д. – это весьма значимые реалии крестьянского землепользования в России начала ХХ века.
Однопланные селения – одно из свидетельств спешки, в которой проводилась реформа 1861 года и о которой писал С.Ю. Витте. Они владели землей по одному общему акту укрепления. В таких селениях пахотные земли были в обособленном владении каждого отдельного селения. Все же остальные угодья, как то луга, пастбища, леса, выгоны и прочие, находились в общем пользовании всех или части селений. Общие угодья ежегодно подвергались разделу между селениями, что неизбежно порождало массу споров и судебных разбирательств, в результате которых общества однопланных селений постоянно пребывали в неприязненных, а зачастую в крайне враждебных между собой отношениях. Ясно, что это негативно влияло на экономическое состояние таких селений, делая вместе с тем почти недоступными какие-либо мелиоративные мероприятия.
В Казанской губернии из 3,2 миллиона десятин надельной земли около 1 миллиона приходилось на долю однопланных селений. То же было в Воронежской и многих других губерниях.
В губерниях с развитым общинным землевладением стремление к единоличному хозяйству, как считается, проявлялось слабо. Однако статистика землеустройства вполне подтверждает то, о чем не раз говорят компетентные современники – групповое землеустройство открывало дорогу личному. После 1911 года весьма интенсивно начинает расти и число ходатайств о личном землеустройстве именно в тех губерниях, в которых в первые годы наблюдается максимальное число прошений о групповом землеустройстве. Но и в том случае, когда работы и не имели сразу «единоличного» продолжения, нужно признать, что любое упорядочение юридических аспектов землепользования было выгодно крестьянам, причем с разных точек зрения.
Полный текст: М.А. Давыдов, "Статистика землеустройства в ходе столыпинской аграрной реформы (1907–1915 годы)": https://cyberleninka.ru/article/n/statistika-zemleustroystva-v-hode-stolypinskoy-agrarnoy-reformy-1907-1915-gody-1