Полиция весь год не может поймать «Бостонского мясника». Город охвачен паникой и взбудоражен новой, странной выставкой картин. Что скрывает художник? Почему его картины в мельчайших деталях изображают серийные убийства?
Светлые волосы намокли и разметались по асфальту. На красивом лице пестрели синяки, тушь размазалась от слез, прозрачно-голубые глаза с ужасом взирали на тёмный силуэт. Свет фонарей и огни неоновых вывесок отражались в лужах, очертив контуры белого плаща, забрызганного грязью и кровью. Рядом с телом алели дорогие туфли и модная сумочка. Вдалеке занимался рассвет, но настоящая тьма, живущая в сердцах людей, никогда не оставляла город.
— Как вам? — раздалось справа, вырвав Викторию из размышлений.
Дождливая ночь сменилась электрическим светом, ароматами духов и негромкими разговорами.
— Впечатляет, — сказала девушка, даже не взглянув на спросившего. — Уверенные мазки, интересная композиция, приглушённые цвета и яркие акценты. Написано очень реалистично.
— Я спрашивал не о технике. Что вы думаете о сюжете?
Виктория ещё раз окинула картину взглядом.
— Завораживает. Чувства жертвы и место преступления изображены очень точно, будто списаны с натуры. Название «Поэзия смерти» тоже весьма удачно. Любопытно, что художник не назвал её «Бостонским мясником», учитывая обстоятельства.
— Должен признаться, я удивлён. Обычно мои картины пугают зрителей. Вы – исключение.
— Сочту за комплимент, — плохо скрывая удивление, проговорила Виктория.
Она обратила всё внимание на мужчину, стоявшего справа: тёмные волосы лежали в притворном беспорядке, зеленые, слегка раскосые глаза смотрели пристально, словно выхватывали каждую деталь. Элегантный костюм, очки от известного бренда подчеркивали статус и успешность неожиданного собеседника.
— Так значит вы...
— Нет, не произносите моего имени, – таинственно улыбнулся мужчина, — иначе сюда сбегутся репортеры.
— Художник, который прячется от публики, — усмехнулась Виктория. — Это что-то новое.
— Вы знакомы со многими художниками?
— Читала парочку биографий, смотрела интервью.
— Значит, вы ничего о них не знаете.
— Мне больше интересны творения, чем их создатели. Художник может сказать всё, что угодно, но картина обязательно раскроет его мысли. Даже секреты.
— И что же вы узнали обо мне?
— Вы любите эпатировать публику, не боитесь общественного осуждения. Вас не назовешь моралистом.
— Мораль вышла из моды. Великие мастера писали смерти святых, а я показываю правду, обнажаю темноту человеческой души.
— Звучит так, будто вы оправдываете монстра.
— Монстров не существует, все маньяки - люди, как мы с вами. Это общество выдумывает им прозвища, боится поставить в один ряд с нормальным человеком. Некоторые из них довольно... поэтичны.
Виктория отвела взгляд.
— Вас называют безумным, — добавила она, поправив темные кудри.
Мужчина усмехнулся.
— Большая честь для меня. Картины шизофреников продаются намного лучше.
— И всё-таки, почему именно «Бостонский мясник»? — не понимала Виктория. — Вы могли выбрать любого серийного убийцу.
— Сейчас он у всех на слуху. Полиция целый год пытается его арестовать, каждая новость о нем - моя реклама. Я, как и журналист, описываю его деяния, только использую кисть и краски, а не слова. Почему-то репортеров не обвиняют в том, что они - маньяки.
— А вас обвиняли?
— Негласно. Мой эмейл завален письмами с угрозами, раз в день мне звонят с требованиями сдаться властям, но в полицейский участок ещё не приглашали. Когда у тебя есть слава и деньги, даже картины, точно повторяющие места преступлений, не вызывают подозрения.
— Идеальное прикрытие, — заметила Виктория. — Если вы — «Бостонский мясник», вас долго не смогут поймать.
Мужчина растянул губы в улыбке, зеленые глаза блеснули за стёклами очков. Он наклонился и, мягко взяв Викторию за локоток, прошептал:
— Боишься меня?
— Нет, меня пугают только сюрреалисты, — немного нервно усмехнулась девушка. — Разве мы перешли на «ты»?
— Да, прямо сейчас.
Его низкий голос обволакивал и успокаивал, но пальцы, невесомо и крепко державшие Викторию за локоть, обжигали льдом.
— У тебя красивое лицо, — продолжал он, рассматривая собеседницу. — Большие глаза, прямой нос, белая, как мрамор, кожа. Ты хочешь казаться холодной и отстраненной, но чувства так и рвутся наружу. Почти идеальна, разве что губы маловаты, но ничто в мире несовершенно. Хочешь, я напишу твой портрет?
Звучало утвердительно, будто он не спрашивал, а озвучил факт.
— Предлагаешь позировать для такой же картины? В роли жертвы? — Виктория посмотрела в его глаза, нетронутые улыбкой.
Лампы, подсвечивающие полотно, обжигали щеки. Со всех сторон за ней следили оцепеневшие от страха белокурые девушки.
— Скоро узнаешь. У меня есть кое-что особенное для тебя.
— Ты делал также и с предыдущими, — Виктория запнулась, — моделями? Никто не отказывался?
К ним подошёл официант. Странный художник, отпустив Викторию, взял бокал и вкрадчиво посмотрел на неё. Та, помедлив, последовала его примеру.
— Я умею быть убедительным, — сказал мужчина. — Согласна?
Виктория задумалась, поглядывая то на фужер, то на собеседника. Растянув губы в улыбке, она повторила жест мужчины. Бокалы, соприкоснувшись, звякнули.
— До дна, — произнес, скорее приказал тот.
Виктория подчинилась. Пузырьки щекотали язык.
— Пытаешься меня напоить? — пошутила она, следя за его реакцией.
Её вопросы явно забавляли хозяина вечера.
— Мне досталась крайне подозрительная муза. Надеюсь, она не откажется поехать со мной в мастерскую.
— Спроси, когда шампанское ударит ей в голову.
Мужчина посмотрел на дорогие часы.
— Пора, — объявил он и повёл Викторию к выходу.
Она выглядела крайне изумленной.
— Похищаешь меня? — из голоса пропала уверенность.
— Можешь закричать, посетители подумают, что это — перфоманс, — прошептал мужчина, наклонившись к ней. — Мы оба знаем, ты так не сделаешь.
Виктория замерла на месте, чуть не уронив бокал.
— Почему?
— Ты любишь риск. Судя по платью, работаешь в бульварной газетёнке, а сюда пришла за «эксклюзивом». Тебе хватило ума не быть навязчивой. Другие следили за мной с самого начала выставки и все время пытались заговорить.
Виктория побледнела.
— Как ты догадался?
— То, как ты спрашивала и внимательно слушала, как отводила взгляд и перебирала пальцами, будто вспоминала список вопросов. Хороший художник умеет считывать детали вроде дорого платья и дешевой помады.
— Потрясающе. Итак, мистер Шерлок Холмс, вы меня раскрыли. Что дальше? Позовёте охрану? — Виктория с силой вырвала свою руку из его ледяной ладони.
— Покажу свою мастерскую и дам интервью.
— С чего такая щедрость? — Виктория сложила руки на груди и пристально посмотрела на него в поисках ответов.
— Интересно, как далеко ты зайдёшь ради статьи из логова «Бостонского мясника».
Виктория сглотнула и, не выдержав зрительной дуэли, оглядела других постелей.
— Это признание?
— Скоро ты сама всё узнаешь.
Он прощался со знакомыми, в спешке принимая комплименты, словно похвала не имела значения. На глаза Виктории всё время попадались картины, нарушившие покой выставочного зала. Боль рвалась с полотен наружу, обещая утопить галерею в багровых реках, наказав каждого, кто пришёл поглазеть на мучительную смерть.
Текст: Надежда Весенняя
Вторая часть здесь
——-
Как вы думаете, что ждёт Викторию дальше? Правдивы ли её опасения? Пишите в комментарии.
Спасибо, что прочитали! Как Вам начало?
Если 1 часть понравилась, ставьте лайки, подписывайтесь, оставляйте комментарии.
#литература #рассказ #триллер детектив #серийные убийцы #интрига #детектив #неожиданный финал