Несмотря на название, постараюсь не делать никаких глобальных выводов на эту тему. Эти события уже произошли. Подтягивать события 80-летней давности к современности могут только идиоты – идеологи, но, к сожалению, находятся и идиоты – слушатели, которые им верят. «Вот, это ваша пропаганда забила вам мозги!». Правда? А, может, все наоборот? В противном случае придется признать, что эта пропаганда залезла и в американские архивы НАРА, ив Бундесархив, и в ЦАМО. Я не работаю со вторичными источниками. Я работаю с документами.
Откровенно говоря, не хотел писать на эту тему, потому как даже если я приведу массу доводов и документов, то твердолобые «остроконечники» и «тупоконечники» останутся при своем мнении. А, потому, пишу для тех, кто умеет думать. Пока даю только фактический материал, разделив его на две части: Белорусский фронт и Украинский фронт 1939 года. Обобщающую часть, с разбором, может, даже выкладывать не буду. Почему такое деление?
Да потому, что ситуация на Западной Украине и в Западной Белоруссии была очень разной. Если давать информацию скопом, как это принято делать сейчас, то она окажется искажена.
Зачем выкладываю этот материал, если есть масса работ по данной теме? Все дело в том, что почти во всех работах очень много «идеологического шлака», который при проверке документами оказывается выдумкой.
Даже в очень неплохой работе М.Мельтюхова, он четко виден. Он туда попал, как правило, из польской исторической литературы, в которой очень много «исторического мусора», не имеющего документального подтверждения. Отсюда и рождаются мифы о том, что после ухода немцев, якобы поляки захватили один из фортов Брестской крепости, и, потом защищали его от русских. Или, например, миф о том, как вся польская молодежь с оружием в руках защищала Гродно от русских. По факту, все с точностью до наоборот, в городе вспыхнули антипольские выступления. А, если «патриотичная молодежь» с оружием в руках защищала город от русских, то, почему она была в тылу, и не защищала страну от немцев? При внимательной проверке, эти факты оказываются «идеологическим шлаком», поздними вставками в историю.
У меня нет никаких личных интересов, и эту тему я зацепил совершено случайно: в Крыму, на «нашей» стороне воевали бывшие военнослужащие Войска Польского (и не только в Крыму). На складах в поселке Ангара хранилось польское трофейное оружие, которое было использовано нашими Крымскими дивизиями народного ополчения (и нашими партизанами) Как оно там оказалось, и, главное для чего? Об этом будет отдельная история (почти детективная, причем с участием генерала Л.Андерса).
В истории 1939 года очень много знакомых по Крыму фамилий. Это и Ф.Ф.Кудюров, который в Крыму командовал 40-й кавдивизией, сформированной из казаков-добровольцев. Это и Иса Плиев освобождавший Крым, и подавлявший после войны волнения рабочих в Новочеркасске, и, будущий командующий Приморской армией А.Еременко, и, даже… Л.З.Мехлис (да, он отметился и там).
В общем, вот, что удалось собрать из разных донесений: (оговорюсь сразу, просто собрал, не анализировал)
Часть 1 Белорусский фронт 1939 года.
Польские пограничные войска были сведены в Польский корпус охраны границы (польское сокращение KOP). Корпус делился на полки и бригады. На участке Белорусского фронта, советско-польскую границу охраняли (с севера на юг):
-полк «Gliebokie»
-полк «Wilejka»
-полк «Baranowicze»
Советские части пересекли советско-польскую границу рано утром 17 сентября 1939 года. Движение осуществлялось (естественно) не сплошным фронтом, а, отдельными колоннами, которые двигались по дорогам. Каждая армия имела свой участок. Смотрим с севера на юг.
3-я армия
На самом правом фланге двигался 4-й ск. В наступление перешли части 24-й кавдивизии и 22-й танковой бригады под командованием комбрига П. Ахлюстина. Польская застава оказала вооруженное сопротивление. В результате боя убит 21 польский пограничник, пленено 102 человека. Потери советских войск составили 3 человек убитыми, 24 ранеными и 12 солдат утонули.
Двигавшаяся южнее по соседней дороге колонна, состоявшая из 25-й танковой бригады (прямого армейского подчинения), усиленная пехотой 5-й стрелковой дивизии (10-го ск) была без боя пропущена польской пограничной стражей, к вечеру, пройдя через Плиссу подошла к северной окраине Глубокого. Части подвижной группы в 8 часов заняли Докшицы, к 18 часам — Дуниловичи, где танковые части остановились по причине отсутствия горючего. Колонна, которая должна была подвезти горючее, из-за самоуправства командира соседней дивизии была задержана. Стрелковые части 10-го ск двигались пешим маршем во 2-м эшелоне.
При приближении советских танков к аэродрому в Кобыльниках оттуда улетело 38 польских самолетов, а 2 было сожжено поляками. Две группы соединились в Глубоком, после чего, обе подвижные группы продвигались по дороге от Глубокого к Свенцянам.
Получив в 22 часа в Свенцянах приказ о взятии Вильно, Ахлюстин создал подвижную группу из разведбата и 10-го танкового полка 25-й танковой бригады, танкам которого слили все наличное горючее. Опергруппа под командованием полковника Ломако, в 0.30 19 сентября выступила из Свенцян. За ними несколько позднее двинулась мотогруппа в составе 700 спешенных и посаженных на автомашины кавалеристов 24-й кавдивизии.
Группа Ломако в 2.30 достигла Подбродзе, где разоружила 40 польских солдат, спавших на вокзале, а в 3.30 у Неменчина захватила мост через р. Вилию, арестовав 15 полицейских, собиравшихся взорвать его. В 4.30 группа достигла северной окраины Вильно.
11-я армия
11-я армия действовала двумя колоннами: одна двигалась на Вильно, вторая на Лиду. Польская пограничная стража сдала оружие, пропустила советские войска без боя
Перейдя в 5 часов 17 сентября границу, 6-я танковая бригада в 12 часов заняла Воложин, соединения 16-го стрелкового корпуса в это же время вошли в Красное, а к 19 часов достигли Молодечно, Бензовец. Соединения 3-го кавкорпуса уже к 15 часам достигли района Рачинеты, Порыче, Маршалки.
19 сентября. В 11.30 кавалерия двинулась к Ошмянам, которые были без боя заняты в 14 часов. Узнав от местного населения, что впереди движется польский обоз с политзаключенными, части 8-го танкового полка выступили в погоню и в районе Юришаны взяли в плен около 150 польских военнослужащих. К исходу 18 сентября соединения кавкорпуса достигли района Ошмяны — Курмеляны. Будучи вынужденным дать отдых лошадям, командир 3-го кавкорпуса создал из 7-го и 8-го танковых полков кавдивизии сводную танковую бригаду под командованием полковника Мирошникова, которая продолжила наступление на Вильно.
Столкновения с польскими войсками произошли только в Вильно. Гарнизон насчитывал около 7 тыс. человек. Командующий гарнизона полковник Я. Окулич-Козарин отдал приказ: «Мы не находимся с большевиками в состоянии войны, части по дополнительному приказу оставят Вильно и перейдут литовскую границу; небоевые части могут начать оставление города, боевые — остаются на позициях, но не могут стрелять без приказа».
Около 20 часов Окулич-Козарин отдал приказ на отход войск из города и выслал подполковника Т. Подвысоцкого в расположение советских войск с тем, чтобы уведомить их, что польская сторона не хочет с ними сражаться и потребовать их ухода из города.
После этого сам Окулич-Козарин уехал из Вильно, а вернувшийся около 21 часа Подвысоцкий, в нарушение приказа, решил защищать город и около 21.45 издал приказ о приостановке отхода войск.
Подойдя около 19.30 18 сентября к Вильно 8-й и 7-й танковые полки вступили в бой за южную часть города. Через час на участке 8-го танкового полка польские части прекратили сопротивление. 7-й танковый полк, натолкнувшийся на упорную оборону, только с рассветом смог войти в юго-западную часть города. Один советский танк был сожжен на Завальней улице.
6-я танковая бригада, форсировав р. Березина, прошла Гольшаны и в 20 часов 18 сентября достигла южной окраины Вильно, установив связь с подразделениями 8-го танкового полка. К этому времени большая часть поляков уже прекратило сопротивление. Выяснив, что значительная часть регулярных войск отказалась от борьбы и уже покинула город, Подвысоцкий был вынужден около 22.30 бежать к литовской границе. В городе продолжали стрелять только польские полицейские части. В боях за Вильно части 11-й армии потеряли 13 человек убитыми и 24 человека ранеными, было подбито 5 танков и 4 бронемашины. Части 3-й армии потерь не понесли.
Тем временем, части 3-й армии вышли к р. Вилия. В 5 часов передовой отряд группы Ломако достиг Зеленого моста, где завязалась перестрелка. В 5.45 туда же подошли танки 8-го танкового полка. В течение двух часов возле Зеленого моста шел короткий бой, завершившийся его захватом в 8.50. В ходе боя было уничтожено 3 противотанковых орудия и 5 станковых пулеметов. Стремясь сжечь Зеленый мост, поляки поставили на нем и подожгли машину с бочкой бензина, но танк под командованием Дьячека сбил машину с моста. В 3.40 19 сентября 3-я армия получила приказ организовать охрану латвийской и литовской границ. Комендантом Вильно был назначен майор Ломако.
С 15 часов 23 сентября 3-й кавкорпус выступил из Вильно на Гродно, имея задачу прочесать территорию вдоль литовской границы. В 8 часов 25 сентября в районе Салтанишки части корпуса столкнулись с отрядом капитана Домбровского, численностью в 150 всадников. В ходе боя отряд, потеряв 20 человек убитыми, 10 ранеными и 7 взятыми в плен, был рассеян. Советские части потеряли 5 человек убитыми и 3 ранеными.
16-й стрелковый корпус 11-й армии (вторая колонна, под командованием майора Розанова) двигался на Лиду. В районе фольварка Бердовка мотогруппа взяла в плен около 300 польских солдат с кассой в 22 тыс. злотых. В 7 часов 20 сентября ей была поставлена задача наступать на Гродно. Продвигаясь к городу, мотогруппа у Скиделя столкнулась с польским отрядом (около 200 человек), подавлявшим антипольское выступление местного населения.
Выступление началось 17 сентября в Скиделе под руководством революционного комитета во главе с членами бывшей КПЗБ М. Литвина, Г. Шагуна, А. Мозолевского и др. Были захвачены отделение полиции, магистрат, электростанция, почта, имение князя Четвертинского.
Георгий Шагун в своих воспоминаниях указывал: «…Когда 17 сентября в деревнях услышали по радио весть об освободительном походе Красной Армии в Западную Белоруссию, бывшие члены КПЗБ, комсомольцы, революционный крестьянский актив направились в Скидель. Пришел в Скидель в этот день и я. На квартире у Моисея Лайта встретились подпольщики Борис Олех, Михаил Литвин и другие. Решили подготовить флаги, организовать народ, чтобы торжественно встретить Красную Армию. С улицы донесся крик: „Бьют полицию!“ Мы выбежали из квартиры и направились на площадь. Там, оказывается, Иосиф Лапицкий и Михаил Сорока отобрали карабин у полицейского Лося. Кто-то бросил клич: „Разоружить полицию!“ На площади быстро увеличилась и шумела толпа. Сюда же из Головичей во главе с бывшим членом КПЗБ Михаилом Пиком прибыло около 20 вооруженных крестьян».
Повстанцы разоружили польскую военную часть и полицию в соседней деревне Сикорица, взяли под контроль железнодорожную станцию, мост через Котру, захватили власть в Лунне, Лауне, в других деревнях. При этом было убито несколько польских офицеров и несколько повстанцев.
Первая попытка подавления восстания 18 числа провалилась. Грузовики с солдатами из Озер попали в засаду, и повернули назад. Эшелон из Мостов не смог пройти из-за разобранных путей. 19 сентября из Гродно в Скидель был направлен эскадрон польских уланов при поддержке пехоты. При поддержке местного польского актива город был взят.Подавление восстания шло с исключительной жестокостью. В документах указывается: «Во время подавления восстания карателями были зверски убиты 29 партизан, причем сам факт убийства сопровождался безпримерными издевательствами…». Детали опускаю, они есть в материалах расследования этого дела. Были изувечены, потом убиты два подростка 13 и 16 лет.
В результате боя с частями РККА карательный отряд был разгромлен. Группа потеряла 1 бойца раненым, 1 бронемашина была подбита, 1 танк поврежден. Освобождены 70 заключенных.
В другом донесении указано: ««С утра 19 сентября из танковых батальонов 100-й и 2-й стрелковых дивизий и бронероты разведбатальона 2-й дивизии была сформирована моторизованная группа под командованием комбрига Розанова… В 7 часов 20 сентября ей была поставлена задача наступать на Гродно. Продвигаясь к городу, мотогруппа у Скиделя столкнулась с польским отрядом (около 200 человек), подавлявшим антипольское выступление местного населения. В этом карательном рейде были убиты 17 местных жителей, из них 2 подростка 13 и 16 лет. Развернувшись, мотогруппа атаковала противника в Скиделе с обоих флангов. Надеясь остановить танки, поляки подожгли мост, но советские танкисты направили машины через огонь и успели проскочить по горящему мосту, рухнувшему после прохода танков, на другой берег реки Скидель».
Мотоотряд 16-го стрелкового корпуса в 20.20 23 сентября занял без боя Августов, а на следующий день в 14.30 вступил в Сувалки. Тем временем отряд 27-й Танковой бригады из 20 танков БТ—7 и 1 бронемашины под командованием майора Богданова прочесывал линию границы с Литвой и в 24 часа 24 сентября прибыл в Сувалки, В 8 часов 23 сентября из Гродно выступил батальон 101-го стрелкового полка на автомашинах, который к 13 часов отряд достиг Августовского канала и начал его форсирование. Вслед за ним продвигались части 4-й кавдивизии, 77-й кавполк которой был на р. Шлямицау Колет в 17 часов атакован противником, но, получив поддержку от батальона 101-го стрелкового полка, контратаковал и стал преследовать отходивших на север поляков. В итоге польский отряд, потеряв до 150 человек убитыми и много вооружения, был рассеян по лесу. Около 500 человек были взяты в плен. Советские части потеряли 1 человека убитым и 5 ранеными. В это же время 109-й кавполк в лесах юго-восточнее Августова взял в плен около 200 польских военнослужащих и много вооружения. К вечеру советские части вступили в Сейны. В 7 часов 25 сентября 109-й кавполк вошел в Сувалки. Тем временем 20-я мотобригада 23 сентября заняла Домброво, а 24 сентября после небольшого боя — Гонёндз.
Еще южнее, Волковыск, и, далее на Гродно двигались части конно-механизированной группы, созданной на базе 6-го кавкорпуса (6-я и 11-я кавдивизии). На польской схеме неверно показано, что на Гродно двигались части соседней, 4-й армии. Отмечены только небольшие стычки с польскими пограничниками. В 3 часа 19 сентября мотоотряд под командованием командира корпуса комдива А.И. Еременко занял Волковыск. 19 сентября 152-й кавполк 6-й кавдивизии после очень короткого боя занял Лиду, где были взяты в плен 2 500 человек, трофеями советских войск стали 300 винтовок, 100 тыс. патронов, 23 самолета. Потери советских частей 12 убитых и 27 раненых.
21 сентября на переговорах в Волковыске представителями германского командования и 6-го кавкорпуса была согласована процедура отвода вермахта из Белостока. В это время соединения корпуса находились на линии Большая Берестовица, Свислочь. С утра 22 сентября в Белосток был направлен передовой отряд в 250 человек под командованием полковника Плиева, достигший города в 13 часов. К 16 часам процедура приема Белостока у немцев была завершена, и германские части покинули город.
Приход отряда Плиева вызвал оживление среди местных жителей, возник стихийный митинг. По воспоминаниям: «Интересно отметить, что эти бурные сцены происходили на виду у отступающих германских войск. Их уже не боялись, их теперь никто не замечал. Молча шагали они по чужим улицам враждебного города, молча, но видя на чьей стороне ум и сердце народа...»
К вечеру в город вошла 6-я кавдивизия, тепло встреченная местными жителями, а 11-я кавдивизия достигла района Крынки-Бялостоцкие, Городок.
Еще южнее наступали части 5-го стрелкового корпуса. В 5 часов 17 сентября корпус перешел границу и, сломив слабое сопротивление, взял в плен 29 польских пограничников, потеряв 6 человек убитыми и 2 ранеными. К 17 часам соединения корпуса вышли на железнодорожную линию Столбцы — Барановичи, а к 23 часам Достигли р. Уша. В течение дня в корпусе были созданы подвижные отряды, продвинувшиеся до р. Сервечь. Мотогруппа 4-й стрелковой дивизии (101-й стрелковый полк) в 8 часов 19 сентября вошла в Слоним, приняв у танковых частей свыше 6 тыс. пленных. В 4 часа 20 сентября мотогруппа 119-го стрелкового полка вошла в Волковыск, где была подчинена 15-му танковому корпусу. В 3 км западнее города она столкнулась с двумя эскадронами поляков и, потеряв 1 убитым, взяла в плен 150 человек.
В Гродно находились незначительные силы польских войск: 2 учебных батальона и кадровая рота учебного центра 29-й пехотной дивизии, 31-й караульный батальон, 5 взводов позиционной артиллерии (5 орудий), 2 зенитно-пулеметные роты, двухбатальонный отряд полковника Ж. Блюмского, батальон национальной обороны «Поcтавы», спешенный 32-й дивизион Подляской кавбригады, в городе было много жандармерии и полиции.
Командующий округом «Гродно» полковник Б. Адамович был настроен на эвакуацию частей в Литву, однако, вопреки приказу Адамовича, генерал бригады в отставке В. Я. Пшезьджецкий попытался «навести порядок» в городе. В городе 18 сентября имели место беспорядки в связи с освобождением около 600 заключенных из городской тюрьмы и антипольским восстанием местного населения. Как указывают воспоминания: « в связи с тем, что власти в городе не было, родственники политических заключенных выламывали двери камер, выпуская заключенных на волю». Завязались уличные бои между повстанцами и польскими войсками. В этот момент подошли советские части.
В результате боев, командующий обороной генерал бригады в отставке В. Я. Пшезьджецкий около 16 часов приказал отходить на север. В ночь на 22 сентября поляки покинули город, и утром он был занят советскими частями. Потери советской стороны 57 убитых, 159 раненых, повреждены 19 легких танков и 4 бронемашины. На поле боя было захоронено 644 трупа, часть из которых принадлежала восставшим. Взято в плен 1 543 военнослужащих противника, советскими трофеями стали 514 винтовок, 50 револьверов, 146 пулеметов, 1 зенитное орудие, 1 миномет.
21 сентября 2-я танковая бригада в Сокулке сформировала отряд для действий в районе Августов — Сувалки под командованием майора Ф. П. Чувакина, в котором насчитывалось 470 человек, 252 винтовки, 74 пулемета, 46 орудий, 34 танка БТ—7, 6 бронемашин и 34 автомашины. Двинувшись на север, отряд около 5 часов 22 сентября у Сопоцкина догнал отходящих из Гродно поляков, которые надеялись закрепиться в. старых фортах гродненской крепости, где имелись военные склады. В завязавшемся бою, продолжавшемся до 10 часов, были убиты 11 и ранены 14 красноармейцев, подбито 4 танка и 5 автомашин. Были взяты в плен 60 польских военнослужащих, остальные ушли в леса. Пытавшийся с семьей уехать на машине в Литву, генерал бригады Ю. Ольщина-Вильчиньский по дороге встретил отряд Чувакина. По приказу комиссара отряда Григоренко генерал и его адъютант были расстреляны. Жена генерала была пропущена в Литву. Бои с отходящими в Литву мелкими польскими отрядами, произошли в районе Сувалкского выступа.
Наступавшая южнее 4-я армия подвижными отрядами начала наступление в 5 часов утра 17 сентября. В 22 часа 29-я танковая бригада была пропущена польскими пограничниками, и заняла Барановичи и расположенный здесь же укрепленный район, который не был занят польскими войсками. Первым в город вошел танковый батальон под командованием И.Д. Черняховского. В районе Барановичей было пленено до 5 тыс. польских солдат, советскими трофеями стали 4 противотанковых орудия и 2 эшелона продовольствия. Продвижение шло без боевых столкновений. Части полка KOP «Baranowicze» сопротивления не оказывали.
29-я танковая бригада 20 сентября занималась техническим осмотром танков и вела разведку в сторону Бреста. У Видомля был установлен контакт с германскими частями. Как вспоминал позднее командир бригады комбриг С. М. Кривошеий, «разведка, высланная вперед под командованием Владимира Юлиановича Боровицкого, секретаря партийной комиссии бригады, вскоре возвратилась с десятком солдат и офицеров (6 солдат и 2 офицера) немецкого моторизованного корпуса генерала Гудериана, который успел занять город Брест. В 15 часов 22 сентября 29-я танковая бригада вступила в Брест, занятый войсками 19-го моторизованного корпуса вермахта.
В течение 21 сентября 32-я танковая бригада с 25 приданными ей пехотинцами в результате боя с отрядом поляков в 300 человек с пулеметами и противотанковыми орудиями заняли Городец на Королевском канале, потеряв 6 человек убитыми, 2 ранеными и 3 танка. 8-я стрелковая дивизия в тот же день вошла в Пружаны, а 143-я дивизия — в Картуз-Береза, где был обнаружен польский концентрационный лагерь, из которого были освобождены около 5 тыс. заключенных. Многие из них находились в очень плачевном состоянии.
В Полесье были развернуты войска 23-го стрелкового корпуса, которым было запрещено до особого распоряжения переходить границу. Обращение командира корпуса к Военному совету Белорусского фронта с просьбой о переходе в наступление вместе с остальными войсками фронта было отклонено. В итоге корпус перешел границу в 16.25 18 сентября. В 11 часов 19 сентября передовой отряд 52-й стрелковой дивизии занял Лахву. Двинувшись дальше, советские войска в Кожан Городке были обстреляны отрядом 16-го батальона КОП. Развернувшись, части вступили в бой и вскоре оттеснили поляков в лес севернее Кожан-Городка.
В ходе боя советские части потеряли 3 человека убитыми и 4 ранеными. Были взяты в плен 85 польских военнослужащих, из них 3 ранены, а 4 убиты. Около 17 часов 205-й стрелковый полк с 1-м дивизионом 158-го артполка после небольшого боя занял Давид-Городок. В 19.30 части 52-й стрелковой дивизии заняли Лунинец.
Был создан мотоотряд в составе 1 стрелковой роты, 2 батарей и дивизиона гаубичного артполка под командованием начальника штаба дивизии полковника Кузьмина, который к 16 часам 20 сентября вышел к р. Ясельда. Предотвратив взрыв железнодорожного моста, отряд по нему переправился через Ясельду и около 19 часов вступил в Пинск. Однако переправа через р. Пину в черте города была остановлена в результате взрыва моста после прохода по нему головного танка.Утром 21 сентября удалось прочесать город, взяв в плен 205 польских солдат. Советские потери составили 4 человека убитыми, 5 ранеными, а 2 красноармейца попали в плен, но были 23 сентября отбиты у противника. В 16 часов 20 сентября в районе Дубовичи с помощью местных жителей был окружен и взят в плен польский пограничный отряд силой в 130 человек.
Далее, при зачистке местности 27 сентября районе ст. Гайновичи были взяты в плен 120 польских солдат и обнаружен польский склад, в котором находилось 30 тыс. снарядов, 10 млн. патронов и 2 орудия. 27 сентября передовые отряды 5-го стрелкового корпуса заняли Нур и Чижев, а в районе Гайнуйки части корпуса вновь наткнулись на польский склад, где советскими трофеями стало около 14 тыс. снарядов, 5 млн. патронов, 1 танкетка, 2 бронеавтомобиля, 2 автомашины и 2 бочки горючего.
В 8 часов 29 сентября передовые отряды войск 23-го стрелкового корпуса заняли линию Соколув-Подляски — Седльце — Лукув, где в 18 часов были остановлены. В Седльце вступили разведывательный, танковый и один стрелковый батальоны, а в Лукув один стрелковый батальон и артиллерийский дивизион 8-й стрелковой дивизии. На левом фланге корпуса 143-я стрелковая дивизия 29—30 сентября севернее и северо-восточнее Парчева вела бой с частями оперативной группы «Полесье», отходившими от Влодавы на запад. В 16.30 у Боянув в 3 км северо-западнее Вохынь подошедшие 3 немецкие бронемашины открыли огонь по саперному батальону 143-й стрелковой дивизии. После короткой перестрелки огонь был прекращен.
К 29 сентября войска Белорусского фронта продвинулись до линии Щучин — Стависки — Ломжа — Замбрув — Цехановец — Косув-Ляцки — Соколув-Подляски — Седльце — Лукув — Вохынь. 1 октября командующий 4-й армией комдив Чуйков издал приказ, которым требовал «при передовых отрядах иметь по одному командиру штаба и политотдела для ведения переговоров с немецкими войсками. При ведении переговоров от немецких войск требовать: до 5.10 линию Соколов, Седлец, Луков, Вогынь не переходить.
Таким образом, четко видно, что войска Белорусского фронта не имели каких-либо крупных боевых столкновений с Войском Польским не имели, и каких-либо крупных сил на себя не отвлекли. Если кому-то такие грандиозные битвы известны, так пусть сделают величайшее историческое открытие.
Более или менее организованное сопротивление оказали только четыре заставы PKOP Большинство польских частей, с которыми столкнулись советские войска, были уже деморализованы и отходили к литовской границе. По имеемой (пока непроверенной) информации на литовскую территорию ушли около 23 тыс. человек из состава военнослужащих Войска Польского.
Парадокс заключается в том, что в Западной Белоруссии большая часть населения встречала РККА как освободителей. Этот факт отмечает и Л.З Мехлис в своих донесениях. Этот факт признается даже теми авторами, которые в своих работах проповедуют национализм. Они признают этот факт, но, указывают, что мол, потом, когда пришел злой НКВД… Но, факт остается фактом. Из воспоминаний:
Я родился в деревне Франополь Брестского района Брестской области в 1914 году. Был активным участником борьбы белорусского народа за воссоединение родины, на практике боролся за существование белорусского языка (не за чужие деньги, как это делают теперь), реально за свою деятельность просидел пять лет в польской каторжной тюрьме, участвовал в обороне Варшавы в 1939 году, был депутатом Народного собрания Западной Белоруссии, которое приняло решение о вхождении Западной Белоруссии в состав СССР. Как активный участник событий тех лет хочу напомнить подробности, о которых историки вольно или невольно забывают….К началу войны в Польше насчитывалось 330 тюрем и концлагерь Берёза-Картузская. В них находились свыше 30 000 политзаключённых. Все коммунисты в августе 1939 года обратились к администрации тюрем с просьбой привлечь их к обороне Польши, за что были сурово наказаны. Я тогда находился в тюрьме Короново на севере Польши. С началом войны нам удалось вырваться на свободу. и я вместе с отступающей польской армией шёл до Бреста. Я находился в толпе солдат, разбитых и деморализованных, по дорогам лилась людская река, жалко было смотреть на них. Все эти тысячи обездоленных падали на землю во время беспрерывных воздушных налётов, чтобы не стать мишенью для стервятников. Вместе со всеми падал и я. Усталый, пройдя всю Польшу под постоянными бомбёжками, я прибыл в Брест 14 сентября 1939 года утром, всего на несколько часов опередив фашистские войска. В тот же день перед приходом немцев коммунисты смогли вырваться на свободу из Брестской тюрьмы…. Мы стали уходить из города в район хутора Крушин примерно в трёх километрах от Бреста и там накапливать силы. Всё это можно было назвать каким-то чудом. Как из-под земли откуда-то появлялись люди, и наша группа росла. Посланная в город разведка 15 сентября 1939 года примерно к 12 часам доложила, что немцы дальше улицы Домбровского (ныне Советская) показываются редко и начали грабить город. 17 сентября 1939 года услышали передачу из Лондона, что Красная Армия перешла польско-советскую границу и движется на запад. Новость мгновенно облетела город и окрестности. Мы приняли решение поднять трудящихся на встречу. Наши гонцы помчались в ближние деревни: Пугачёво, Волынка, Аркадия, Ямно, Тельмы, Речица, Клейники, чтобы там были готовы достойно встретить освободителей. Владимиру Шандруку поручили построить триумфальную арку, достойную этого события. Он был мастер на все руки. Озеленение Бреста и по сей день сохраняет о нём и его бригаде добрую память. Охотников участвовать в сооружении арки оказалось много. К 19 сентября строительная часть была закончена и началось целое паломничество брестчан с предложениями красных лент, материала для транспарантов и т.д., каждому хотелось, чтобы в день вступления воинов-освободителей на Кобринский мост мостовую города украшали именно их цветы, банты и флаги, а тем самым и они бы присутствовали при этом историческом событии.С хлебом-солью встречала воинов группа славных людей Бреста во главе с Владимиром Шандруком. Митинг вылился в грандиозное волнующее торжество. Было удивительно, что многотысячная толпа под звуки оркестра начала петь Интернационал. Люди потом долго вспоминали, что его звуки должен был услышать Бог в небесах. Красноармейцы, командиры стояли по стойке смирно, мужчины без головных уборов, сотни женщин приветствовали воинов красными косынками, устилали дорогу живыми цветами.Почти повсеместно, ещё до прихода частей, люди самостоятельно создавали революционные комитеты как первое проявление новой революционной власти, тут же формировали свои вооружённые отряды, получившие название «Рабочая гвардия». При образовании органов советской власти в конце сентября 1939 года я был утверждён председателем Временного революционного комитета Каменицы-Журавецкой Брестского района. В моём распоряжении оказалось большое хозяйство – 15 деревень, несколько брошенных помещичьих имений, большие лесные массивы; всё это нужно было досмотреть, разделить земли, засеять. Было много других забот. Среди прочего богатства в моём распоряжении находился большой склад с солидными материальными ценностями. Там были рожь, мука, обувь, мануфактура, одежда и много других вещей. Люди из Польши, спасаясь от войны, по дорогам гибли от налётов вражеской авиации, от истощения, некоторые от нервных потрясений лишались ума и умирали. Несчастных хоронили, часть на месте их кончины. Их вещи сносили в общий склад. Нашим учётом было слово коммунистов, подпольщиков. В этом и состояла моральная сила революционеров, которую в наши дни не только не хотят понять, но и высмеивают. Сегодня торжествует волчий закон: кто наглее – тот и прав…»
Автор воспоминаний В.П.Ласкович. Я понимаю, что это бывший советский и партийный активист, имеющий вполне определенные взгляды на жизнь, но, таких воспоминаний много.
При зачистке местности войсками НКВД, при содействии местного населения, в октябре – ноябре 1939 года в Западной Белоруссии были ликвидированы 11 банд, состоявших из бывших польских военнослужащих, пограничников, полицейских, лесников и осадников, мародерствующих, и грабивших местное население. К сожалению, это неизбежное явление, сопровождающее любую войну. Кто такие, эти самые, «лесники» и «осадники», и почему их очень не любили ни местные крестьяне, ни военнослужащие РККА? Эти данные можно посмотреть в сети.
Да, на большей части Западной Белоруссии, за исключением района, прилегающего к Литве, и самых западных районов РККА встречали как освободителей. К сожалению, в Галиции ситуация была чуть иной. Но это уже участок Украинского фронта.