Когда 40 дней назад ее не стало, я пообещала себе рассказать вам о ней.
Мир должен знать, подумала я. И сегодня в самолёте написалось вот это.
Что-то вроде короткого рассказа про ее удивительно долгую и непростую жизнь, про гремучую смесь кровей, стальную волю, женскую мудрость, неуёмную энергию, про войну и феноменальное жизнелюбие и просто про умение видеть прекрасное и получать удовольствие от каждого увиденного заката, услышанной мелодии и от кусочка вкусного арбуза за неделю до своей смерти накануне 96-летия.
«Ее звали Надежда»
На самом деле звали ее Наркиза. По отчеству Джафаровна.
И как только кубанская общественность не называла её - и Надежда Сергеевна, и Надежда Джафаровна, и Наркиза Сергеевна, самые близкие ровесники звали ее «Джафаровна», поколение помладше «тётя Надя», а я - любимой бабушкой Надей.
Для того, чтобы понять, откуда возникла вся эта путаница, нужно немного заглянуть в историю ее рода.
Ее папа Джафар (по словам некоторых родственников, вероятнее всего его звали Джабар Гани-Задэ) - в начале 20 века в возрасте 14 лет в смутные времена бежал из столицы Ирана - Тегеран - в Краснодарский край, в район станицы Гаигинской. Где взяв созвучную окружающим фамилию Ганиев и осел, позднее женившись на исконной кубанской казачке Наталье Волконской. Она родила ему пятерых детей, четверых мальчиков и в 1925 году одну девочку, по имени Надя.
Когда раскулачивание зажиточных семей в их станице достигло апогея, Джафар принял решение вывезти свою семью обратно на свою историческую родину, для чего поменял детям имена на Иранские, так девочка Надя стала Наркизой.
Но с выездом в Иран что-то пошло не так, а Наркиза так и осталась Наркизой в паспорте, а по крови наполовину Иранкой, и наполовину Кубанской казачкой.
Росшая с четырьмя братьями девочка, обладая от природы живым умом и красотой, быстро научилась приспосабливаться к жизни, и управлять мужчинами, используя где казачье упрямство, а где и восточную мудрость.
О сложном и голодном времени 20-хх годов в российской глубинке красочно рассказывают фото и иллюстрации тех лет: полуразрушенные ветхие домики, грязь и отсутсвие дорог, скрипучие телеги с лошадьми, менталитет народа всего 2-3 поколения назад, жившего в крепостном мире…
Мы с вами в 21 веке можем представить такое только как декорации к фильму, а она ходила в школу пешком по 40 километров, порой босиком, потому что обувь (одну пару стёртых сапожек) дети носили по очереди, а в школу очень уж хотелось…
Стоит ли напоминать, что в те времена дети работали не покладая рук и в поле, и дома по хозяйству помогали, наравне со взрослыми. Игрушек не было. Играли камнями и палками.
Машин в те времена в деревнях не было, была телега с лошадью, и ту отобрали, когда пришли «раскулачивать» зажиточную семью, где отец не пил, а работал круглые сутки, зарабатывая на хлеб пятерым детям.
Тяжёлые времена сменились ещё более тяжёлыми. Мать умерла от чахотки, отца забрали за кулачество.
Когда Наде исполнилось 16 лет - наступил 41-й год.
Война научила сильную девочку Надю выживать, дружить и ничего не бояться.
Таская убитых и раненых бойцов с эшелонов, которые шли в Краснодар один за одним с поля боя, она научилась не плакать.
Когда по поездам с нашими раненными солдатами немцы наносили внезапные Воздушные удары, и прячась на рельсах под вагонами она видела как летят в разные стороны оторванные руки, ноги и головы тех, кого они должны были тащить на носилках в госпиталь и там лечить, она научилась стискивать зубы покрепче и терпеть душевную боль.
Когда в тридцатиградусный мороз, копая окопы, она отморозила себе пальцы на ногах она научилась не чувствовать физической боли.
Когда она работала в три смены на заводе по производству снарядов для наших танков - она научилась мало спать.
Когда кончилась война и наступил голод - она научилась мало есть и изо всех сил радоваться мирному небу и каждому лучику утреннего солнца наступившего дня, в котором все живы.
А потом Надя вышла замуж.
Он был прошедший войну боец красной армии, с горящим взглядом и сложным характером, лихой водитель со звучной казачьей фамилией Берёза.
Вместе, в 1945 году, они перебрались в небольшой городок Майкоп в предгорье Кавказа, на улицу Ломоносова, в дом на трёх хозяев с небольшим двориком, где родилась сначала дочь, а затем в 1952 году и сын-богатырь весом 4700г, которого назвали Константин.
Все было хорошо, дружный мультинациональный квартал, где русские, украинцы, адыги, армяне, грузины, все жили одной соседской семьей.
Работала Надя кондуктором в центральном автобусном парке города Майкопа, слыла грозой хулиганов, в ее смену всегда было мало нарушений.
С маленькими детьми сидела старенькая свекровь, бабушка Харитина.
Муж устроился водителем автобуса в тот же парк.
Но как и многие послевоенные бойцы, вскоре стал грешить пристрастием к алкоголю.
Надя смотрела-смотрела, терпела-терпела, но то ли казачья свободолюбивая кровь взыграла, то ли иранская горячая вскипела, но в итоге она сделала немыслимый для советского времени выбор и выгнала пьющего мужа, развелась с ним, оставшись одна с двумя детьми и со своей свекровью.
Свекровь Надя с любовью, заботой и уважением досмотрела до самой смерти, несмотря на разные ее причуды и странности.
Так, например, бабушка Харитина могла взять из дома и продать новые Надины калоши, или пойти к соседям и долго рассказывать, что ее обокрали, хотя все было на месте, да и красть-то особо было нечего. Сложно с ней было. Но, судя по рассказам, весело.
В 1968 году скончался боец Берёза.
Вскоре за ним ушла и свекровь.
Через какое-то время после ее смерти Надя получила от небес подарок за свою доброту и веру в хорошее, она встретила и вышла замуж за чудесного человека - Алексея Сергеевича Педосенко, которого по неведомым мне причинам все звали Лёней. Некоторые помладше - дядей Лёней. Ну а я - любимым дедушкой Лёней.
Это был человек огромного роста, широченных плеч, с ладонями, на которых легко помещался 20 килограммовый арбуз… и я целиком в возрасте 2-3 лет, например, когда он меня купал в железном тазике, поливая нагретой на плите водой из большой эмалированной белой кружки с чёрными сколами.
Это был человек такой же огромной (как и его рост) души.
Добрейший, немногословный, постоянно работающий и мастерящий что-то, водитель огромного рефрижератора, как он гордо называл свою большую машину. Водитель дальнобойщик, привозящий из своих рейсов мне любимые конфеты «птичье молоко», спички с разноцветными картинками, собачку с качающейся головой, 30 штук арбузов или ёжика с черепахой, которые попадались ему на дороге.
Когда он перестал ездить в рейсы, он стал пасти коз, выращивать овощи и фрукты, ягоды разных сортов, скрещивать разные садовые культуры, но самым любимым его занятием летом было встать на рассвете раньше всех и поливать двор холодной водой, чтобы было «свежо»…
А ещё он очень любил смотреть хоккей… и «спокойной ночи малыши», потому что без него я отказывалась их смотреть.
А если спокойной ночи малыши шли во время хоккея - выбор в пользу мультфильма любимой внученьки был очевиден.
Он возил нас с бабушкой на дачу в закрытом кузове мотороллера «муравей», среди мешков с «очень нужными» вещами, мы подпрыгивали на кочках и это было невероятно весело.
Иногда он брал меня с собой на рыбалку и мы привозили оттуда помимо рыбы - черепах, ёжиков, ужей, лягушек и прочую болотную живность, от чего у бабушки сразу пропадал аппетит, но она с любовью терпела все мои эксперименты по выращиванию лягушек из лягушачьей икры, с банками головастиков на подоконнике.
Если бабушка ворчала на него из-за чего-то, он просто слушал это молча, а если уж она допекала его как следует - он вставал, молча махал рукой с досадой, говорил «ээээ-эх, Мама Надя…», и уходил во двор - поливать корневую систему грецкого ореха. На этом спор был всегда исчерпан.
Никогда я не видела деда выпившим или злым.
Только один раз в жизни, когда я убежала из дома и меня долго не могли найти, он испугался за меня так сильно, что когда я вернулась, он сверкая глазами сказал «ух я тебе…!», и тут же гнев сменился на выдох и облегчение от моего возвращения.
Мне было 12 лет, когда дедушки Лёни не стало.
Это был первый и предпоследний раз в жизни, когда я видела папины слёзы. Это был не родной его отец, но они были невероятно близки.
Помню, накануне этого события мне приснился сон, в котором дедушка умер, я никому о нем не рассказала и когда все произошло на самом деле - я почему-то решила, что это моя вина, думала, что если бы я рассказала свой сон - его можно было бы спасти, и очень долго переживала.
Бабушка, которой на тот момент было около 70-ти пережила этот момент стоически, как видимо и полагается людям пережившим ужасы войны.
Она всегда любила путешествовать, летая ещё в советское время к дочери во Францию и привозя в Майкоп фотографии и новости с Елисейских полей.В Майкопской газете тех лет в лучших традициях советской прессы даже вышла заметка про неё, с громким заголовком «Париж, конечно, хорошо, а Майкоп лучше»
После дедушкиной смерти она свернула большое домашнее хозяйство, оставив несколько курочек «на яйца» и стала чаще летать.
Где бы она ни появилась, через пару дней она уже «командовала парадом».
Да, у неё был непростой характер. И порой с ней бывало нелегко.
Чувствуя это - она всегда стремилась домой в Майкоп, в свои родные стены, где она была полноправной хозяйкой и никто не нарушал ее привычек.
Но годы брали своё, зимовать одной было все сложнее, и она начала прилетать на зиму к внукам и правнукам в Подмосковье.
Где в январе 2013 года она и встретила известие о страшном событии. Внезапно в самом расцвете сил, в возрасте 60 лет - скончался ее любимый сын Константин.
Это был для неё ужасный удар.
Но шло время.
А жизнь продолжалась.
Мы сделали ей операцию по замене коленного сустава, в котором, как оказалось, с войны застрял осколок снаряда.
Она научилась заново ходить. Самое удивительное всегда в ней для меня было то, что никогда не переставала замечать вокруг себя прекрасное.
Например, как-то выезжая на послеоперационный осмотр к врачу, мы ехали вдоль поля, и вдруг она дергает меня за руку со словами «стой, стой, останови машину!» я перепугалась, думая, что что-то случилось, останавливаюсь, а бабушка с трудом вылезает из машины, наклоняется к обочине и начинает собирать васильки, растущие вдоль дороги залезает обратно в машину со словами «смотри какие василёчки!» и всю дорогу она любовалась ими как каким-то чудом.
Затем мы сделали ей сложную полостную операцию на кишечник, и в возрасте 91 года, выйдя из наркоза и отвечая на вопрос «Какие планы, Ба?» - она открыла глаза и заявила с задорным вызовом в голосе: «Смеяться и любить!»
Так и было. До самого конца.
Шутила она до самой смерти, которая случилась 40 дней назад, 18 июля 2021 года.
Сколько людей с теплом после прощания вспоминали о ее добрых делах, справедливом заботливом сердце и несгибаемой воле, в скольких душах она оставила свой след.
Говорят, сегодня такой день, когда душа окончательно покидает этот мир, уходя на небеса, и я очень хочу, чтобы ее душа спокойно и радостно летела к свету, зная, что посеянное ею добро проросло и продолжает жить
Ее фраза «смеяться и любить!» навсегда для меня останется синонимом ее имени.
Надежда живет тогда, когда ещё есть силы смеяться и любить! Может быть для некоторых все это звучит как-то высокопарно, но именно так я это чувствую… В моём сердце эта Надежда будет жить всегда, до последнего моего вздоха, как у этой сильной духом и полной любви к жизни женщины
С бесконечной благодарностью и любовью...