Всем доброго дня!
Статья о гениальном советском ученом Юрии Кнорозове, подтолкнула меня к идее написания следующего выпуска очерков: истории о людях, повлиявших на судьбу нашей страны, на ее становление и развитие, о гениях в своей специфической области науки, признанных и непризнанных.
Сегодня хочу начать разговор о первом человеке в истории России, носившем титул генералиссимуса. Не могу удержаться от ремарки, как лингвист: в самом слове нет ничего военного. Генералиссимус (generalissimus) – в переводе с единого языка, который, так или иначе, используют все народы (латынь, конечно же), означает «самый главный». Согласитесь, термин можно применить рядом с любой должностью или титулом. Тем не менее, в нашем сознании, это слово уже много веков означает человека, наделенного верховной военной властью. Огромное количество разногласий ходит между историками, исследователями, да просто увлекающимися людьми, насчет того, кто же в реальности был первым генералиссимусом на территории нашей страны?
Данное звание (назовем его так) впервые было поставлено рядом с именами Федора Ромодановского и Ивана Бутурлина, сподвижниками Великого Петра. Но существует оговорка: орлы гнезда Петрова (язык не поворачивается назвать их «птенцами» в силу разницы в возрасте с государем), были назначены генералиссимусами «потешных войск» молодого царя. Все мы помним о существовании особого «учебного» войска Петра Великого, проводящего свои тренировки на берегах реки Яузы, а затем, и на Плещеевом озере. «Потешный полк» был организован еще батюшкой царя, Алексеем Михайловичем, для развлечения и обучения. Все мальчишки любят играть в войнушку, а для одного из наследников престола, это еще и полезно! Вот и играл царственный мальчонка в «фортификацию», обстреливал «игрушечные» крепости глиняными ядрами из маленьких пушек и ходил на приступ! Ну, а что? Заранее прикипал сердцем к свершениям и покорениям, я считаю! Характер закалял!
Петр принимал в свои полки отпрысков боярских родов, единомышленников, и просто «отроков» любого сословия, желающих учиться и стремиться к чему-то, вместе с молодым царевичем. Таким был Иван Бутурлин, потомок бояр-стольников предыдущих царствований. Заметив его успехи на почве стратегии в звании премьер-майора Преображенского полка, царь приказал товарищу возглавить Семеновский полк, и они вместе бились против «преображенцев», под началом Ромодановского. Бутурлин для Петра был другом и «однополчанином», Ромодановский же (тоже весьма одиозная фигура) – скорее наставником, так как разница в возрасте с Петром составляла более 30 лет. Вот что интересно, рано лишившись отца, Петр, видимо, неосознанно тянулся к мужчинам старше его, перенимая их опыт, стараясь подражать им. Такими примерами для подражания стали для него и Бутурлин (разница в возрасте с царевичем составляла 11 лет), и Ромодановский, каждый по-своему, и не всегда с лучшей стороны, к сожалению…Остановимся на этих двух «боевых товарищах», очень разных, и по возрасту, и по характеру, но схожих в одном: верности своему государю на протяжении всей своей жизни.
Федор Ромодановский, единственный «князь-кесарь» в нашей истории, доверенное лицо Петра, оставленный им «сохранять царство» во время Азовского похода. Прославился наш герой не только мудрыми советами и яростной поддержкой молодого царя в противоборстве с сестрицей Софьей, но и тем, что возглавил Преображенский приказ, плавно перевоплотившийся во всем известную Тайную Канцелярию, то есть – политический розыск. Его образ был описан одним из сподвижников Петра, дипломатом князем Куракиным: “Вечно пьян, лют и предан”. Именно Ромодановский, как считается, развил идею Петра и создал Всепьянейший и Всешутейный Собор, который и возглавлял до самой смерти в звании все того же «князя-кесаря». Прекрасная партия, соревновалась, кто кого перепьет, устраивала различные «веселья и машкерады», и пародировала обряды католической и православной (старообрядческой ветви, безусловно) церкви. За малейшую провинность на куртагах (уже позже, в Петербурге это происходило), подносился кубок Большого Орла – огромный сосуд с вином, который нужно было выпить, не останавливаясь, и желательно, не свалившись потом замертво. Так себе пример для подражания, как по мне…
Иван Бутурлин – другое дело. Также, старше Петра Алексеевича на 11 лет, служил ему примером в воинской доблести, и был верным сподвижником на протяжении всей жизни: всевозможные походы и войны, дипломатия и реформы, - Бутурлин был рядом всегда. Даже после кончины любимого Государя, Бутурлин был среди тех немногих, кто поддержал супругу Петра, Екатерину, и хитростью возвел-таки ее на престол. По предложению Александра Меншикова, имея в своем распоряжении лишь небольшой отряд, Бутурлин приказал солдатам бить в барабаны, шуметь и изображать свою многочисленность под окнами дворца, где в то время решалось будущее империи. Таким образом, партия вдовы Петра 1, Екатерины, создала впечатление, что вся гвардия уже здесь, и многочисленные полки готовы броситься на защиту матушки-государыни. К моменту, когда войска, готовые к бою, действительно подошли, решение о провозглашении Императрицы Екатерины уже было вырвано хитрыми царедворцами. К сожалению, позже «генералиссимус потешных войск» столкнулся с колоссом Меншиковым, возмутившись его всевластием и вседозволенностью, и вступил в заговор с целью свержения Светлейшего Князя. Был лишен всех званий, сослан в дальнее имение Владимирской области, где и закончил свои дни с горечью от навалившейся на него опалы и вынужденного бездействия…
Но вернемся к далекому 1694 году. Так вот, именно тогда, во время «учений» потешных войск, практически перед Азовскими походами, с которых, можно сказать, началась триумфальная «карьера» Петра, ставшего позже Великим, царь и назначил своих ближайших соратников-командиров «генералиссимусами потешных войск». Понятно, что звание это не имело своей «силы», действовало, скорее всего, только на период «боевых действий», но, тем не менее, эти шуточные назначения сыграли свою роль в дальнейшей истории: царь испробовал новое для страны звание «на вкус», примерил его, так сказать.
Историки считают, что существует еще один претендент на роль первого генералиссимуса нашей страны – сын кабардинского князя, (в других источниках я нашла наименование «адыгский князь») Михаил Алегукович Черкасский, прослывший очень преданным, добрым и великодушным человеком.
Свою службу князь Черкасский начал при дворе Алексея Михайловича и его первой жены, Марии Милославской. Несмотря на это, во время страшного бунта, затеянного с целью уничтожения родственников новой царицы, он пытался спасти от кровавой расправы Артамона Матвеева, воспитателя матери Петра. Понимая, что будущее Русского царства за юным и сильным Петром, не за скорбным телом и духом Иваном, наследником партии Милославских, Черкасский стал верным поданным царицы Натальи Кирилловны и ее сына, взрослеющего Петра. Именно он, обладая колоссальным военным и дипломатическим опытом, служил воеводой Киевским, а затем и наместником Казанским. Юный царь выделял его «первейшим из бояр», и с мнением вельможи приходилось считаться и Правительнице Софье, и ее временщикам-фаворитам. Влияние князя Черкасского выросло неимоверно с воцарением Петра. Лишь ему, да боярину Стрешневу было разрешено оставить бороды после возвращения Петра на родину из первой заграничной поездки. Это ли не показатель самой высокой степени уважения?
Он помогал царю готовиться к Азовским походам, и на свои средства построил лучший корабль для нового флота, без которого победа стала бы невозможной. Существует свидетельство Д. Гордона, современника Петра и участника всех значимых политических событий того времени: 14 декабря 1695 года, во время Совета, князь Черкасский был назначен «генералиссимусом», то есть возглавил русские войска в Азовском походе. Но, видимо, что-то пошло не так. Возможно, преклонный для той эпохи возраст – 53 года, сыграл свою роль, и не позволило здоровье. Возможно, Петр решил, что князь Черкасский более поможет, оставшись в столице, защищая трон. Ведь именно на Михаила Алегуковича Петр оставлял Москву на протяжении всего своего царствования. Так или иначе, в 1696 году, во время второго Азовского похода, сухопутную армию возглавил Алексей Семенович Шеин. И именно его, официально, пока принято считать первым российским генералиссимусом.