Какое-то время в тиши этих комнат,
где в люстрах горит электрический свет,
нет-нет да меня ещё кто-нибудь вспомнит,
наверное, вспомнит, а может, и нет.
В каких-то нелепых житейских рассказах,
в каких-то страшилках для взрослых детей
ещё поживу, этим бредням обязан,
бессменный участник весёлых затей.
Но лет этак двадцать, а может быть тридцать
спустя после скромных моих похорон
молва обо мне насовсем прекратится –
пустяк, небылица, младенческий сон…
Нелепость. Младенческий сон. Небылица.
Как дым, растворится и смолкнет молва.
А жизнь будет длиться, и длиться, и длиться,
и будет ложиться на землю листва.