Юстин с детства снился один и тот же повторяющиеся сон. Она стояла на островке, а вокруг, куда ни посмотри, вода. Оттенок её был таким чистым, что казался сказочным. Небо без единого облачка и точка на горизонте. Точка всё приближалась, пока Юстин не понимала, что это мальчик её лет. Не долетая до неё каких-то полметра, а то и меньше, он замирал, смотря ей прямо в глаза.
Так долго и пристально на неё никто и никогда не смотрел. Будто в целом мире нет и не было никого важнее. Лица мальчика Юстин не могла запомнить, оно словно бы не отпечатывалось в памяти, как ни старайся. Только его глаза, синие, такого же оттенка, как и море вокруг, она могла разглядеть и запомнить. И эти глаза преследовали её повсюду, даже на яву. Юстин не понимала, что значат эти сны, кто тот мальчик, зачем он ей является. И это не давало ей покоя, она не могла перестать думать об этом.
Когда, Юстин подросла и вошла впору замужества, в их селении свататься к девушкам можно было после того, как им исполнялось шестнадцать. Она всё реже и реже видела тот сон. И Юстин казалось, что юноша, с каждым разом, был всё печальнее и печальнее. Она больше не находила себе места от беспокойства. Одна мысль, что она больше никогда не увидит юношу из сна, приводила её в отчаяние.
И она решилась пойти на крайнюю меру. Дождавшись ночи, она ускользнула из дома и направилась на самую окраину селения. К чёрному, недоброму дому на возвышении, что стоял на отшибе. Дом, который все обходили стороной. Юстин решила обратиться за помощью к местной знахарке, как водится её подозревали в связи с дьяволом. И не мудрено, знахарка, была ослепительно-красивой женщиной тридцати лет. И она не вышла замуж, хотя многие сватались к её отцу.
Отец отвернулся от неё, когда ей исполнилось двадцать и она ушла жить, к тогда ещё живому знахарю, который и передал ей свои знания. Селяне, охотно пользовались услугами знахарки, но за спиной, продолжали поливать грязью. И просто так никогда к ней не шли. Только за лекарствами...и за советами в деликатных вопросах. Вот и Юстин решила, что никто кроме Парисы, так звали знахарку, ей не поможет.
Свет в окне гостеприимно маячил, казалось Париса ждала юную гостью. Юстин робко постучалась и услышав сухое: " Войди", медленно открыла дверь. В комнате было светло и пахло травами. Париса сидела за столом, на столе стояли две чашки.
- Садись, девочка, пей чай и рассказывай. - знахарка жестом указала на стул рядом.
Юстин подчинилась, ноги подгибались, а в горле пересохло.
- Помогите мне, тати Париса, я вам отплачу, чем смогу. У меня есть украшения...- отпив глоток чая, зачастила она.
- Украшения мне не нужны. - покачала головой знахарка. - Ты расскажи о своей беде, а там подумаем.
- Сон мне снится, тати, один и тот же, много лет, я на островке стою, вокруг вода. Потом я вижу точку вдали, она приближается и это юноша моих лет, лица его не помню только.
- А в чём беда твоя, та? - хищно, словно кошка, склонила голову знахарка.
- А то, тати, что теперь мне всё реже этот сон снится и юноша печален. Я боюсь, что его больше не увижу. Боюсь, что посватается кто-то к отцу, а он и отдаст меня. Помоги, тати Париса, умоляю. - Юстин сложила руки в жесте мольбы.
- Вот как значит. Знаешь, та Юстин, почему я замуж не пошла, когда в твоём возрасте была? - голос знахарки стал тоскливым.
- Не знаю, тати.
- А мне тоже сон снился, повторяющийся как у тебя, только я была в пещере, и вместо парня ко мне девушка являлась. - её голос совсем затих на последних словах.
- Ах, тати, что же случилось потом?!
- Я всё ждала её, замуж не шла, а потом, когда она всё реже стала являться мне, я ушла к Рамосу, думала он сможет мне помочь. Не смог. Сказал, раз на яву я её не нашла, эти встречи всё, что у нас есть. Но они возможны только для незамужней та.
Долго молчала Юстин, долго смотрела на огонь разгорающийся в печи. Наконец расправила плечи и улыбнулась Парисе.
- Возьмёте в ученицы, тати Париса?
- Отчего же не взять, возьму. - хитро улыбнулась знахарка.
- Тати Париса, есть у меня шанс милого в яви найти?
- Есть, маленький, но есть, только замуж не ходи.
- Не пойду, тати.