На связи снова рубрика #не_коррект и ваш покорный автор, о существовании которого вы наверняка успели забыть. В круговороте преднамеренного отпуска и непреднамеренного коронованного больничного автор и сам забыл, что существует. Ровно до тех пор, пока в его размеренные мысли не вторглось ЭТО.
«Моя душа сопрела над верхушками сосен, расправив крылья по напылённому ароматами первоцветов ветру».
Выйдя из орфографической комы, я осторожно поинтересовалась у творца столь изобретательной конструкции, хотел ли он передать некие тайные смыслы через сопревшую душу и напылённый, прости Розенталь, ветер. В ответ прозвучало ожидаемое уже в последнее время «а что не так?» Припудрив отпечаток ладони на лбу, я осторожно намекнула, что, вероятно, душа хотела воспарить, а не сопреть. «Ну?» – невинно воззрился на меня творец. Взглянув в эти незамутнённые школьной программой бездонные очи, я сдалась и молча исправила затейливые эпитеты. А потом открыла старый добрый цитатник, стоически удерживающий в себе жестокие и не очень надругательства над родной речью, произведённые моими нежно любимыми и стабильно продлевающими мою жизнь авторами.
«Я посмотрел и понял, что скала просвещается насквозь».
Я безмерно рада за скалу и искренне желаю того же её создателю, дабы подобное непреднамеренное одушевление предметов в его текстах более не возникало.
«Алёна хлопнула ресницами, упарившись в Даню непонимающим взглядом».
Либо я чего-то не знаю, либо среди обитателей литературных онлайн-площадок плотно вошли в моду бани…
«Замерив, как вкопанный, конь сморил седока презрительным глазом».
Тут прекрасно всё. Высечь в граните. И фотографию с датами…
«Азул вонзил в туловище противника клинок до самой гардины, обагрив кровью и без того алый рубин в её перекрестье».
Нет, бой идёт не в квартире, элементы интерьера в сюжете не заявлены. Автозамена тоже признана невиновной по показаниям самого производителя данного текстового продукта. Как, в общем, и всех предыдущих.
Я ни в коем случае не лишаю писателя права на опечатку или на перегрев «творческой железы» при написании особо увлекательной сцены. Но как правило, в этом случае автор осознаёт ошибку либо после вычитывания (да, я всё ещё верю, что есть среди орды скорописцев те, кто хотя бы раз вычитывает свои опусы перед показом живым людям), либо уж точно после того, как его в оную ошибку ткнули мордочкой. Опять же я не жду, что автор всегда будет безошибочно употреблять непопулярные научные термины, которые «я когда-то слышал, из контекста понял так и всю жизнь уверен, что понял правильно». Но «упарившись»?! Серьёзно?!
Сказала бы, что русский язык для этих тружеников клавиатуры не родной, но нет, их обижает одно только подобное предположение. Более того, самые грамотные тексты с ярким стилем и живой разнообразной лексикой я как раз-таки встречала у писателей, выросших под звуки речи, не всегда даже славянской. Напрашивается только один вывод: авторы понемногу отвыкают подключать мозг при составлении букв в слова. Зачем, если обезжиренный текстосодержащий продукт и так покупают?
«Чего ты придираешься? Понятно же, что имелось в виду, – кидаются порой на защиту скорописцев их верные потребители. – У тебя просто профдеформация».
«Тыжкорректор, это твоя работа», – логично добавляют из той же толпы.
Да, это моя работа, более того, вторая и любимая. И сетую я не на то, что в юности наивной мечтала гранить бриллианты, а не мусор фильтровать. Меня печалит, когда автор просит переименовать файл после кардинальной редактуры, потому что по тексту не может отличить правленый от исходного. Меня печалит, когда автор не может понять, почему меня забавляют просвещённые скалы, и не хочет вникать в смысл собственного творения. Меня печалит, что тотальная полуграмотность приводит к безудержной конвейерной штамповке тысяч бездарных буквосодержащих пустышек, в океане которых теряются действительно неплохие книги. Пора бы на обложках, как на упаковках пальмового творога, писать состав: «Текстовый продукт без добавления смысла, интеллектуальная и художественная ценность – 0%».