Я догораю и снова горю... Глава 6
Глава 7
Рома
– Мне нужно попасть на презентацию.
Вокруг было достаточно шумно, чтобы говорить нормально, но я понизил голос:
– И как ты себе это представляешь? Я тебя в кармане туда пронесу?
Фотографы были обязаны присутствовать, курьеров же в демонстрационный зал, естественно, никто не приглашал.
Дорогие читатели, данный рассказ был написан несколько лет назад как фанфик к сериалу «Не родись красивой» и менять имена-названия и прочее я уже не буду. Уточню только – персонажи «вне характеров» - не из сериала, личности изменены и вымышлены. Так что, считаю, его можно читать с интересом и не будучи знакомым с сериалом. Надеюсь, вам понравится!
– Дай камеру, – рявкнул Палыч мне прямо в ухо. – Любую! Если кто придерётся – скажу, что помогаю тебе и у меня есть навыки!
– У тебя есть навыки создавать напряжённые ситуации, – разозлился я. – Хочешь – бери аппарат, валяй. Но если меня начнут расспрашивать, я скажу что это твоя личная инициатива.
– Не вопрос, – тут же согласился Андрей.
– Мы только устроились в компанию. Не делай так, чтобы мы сразу и вылетели. Мне, конечно, всё равно, но ты с твоим нереализованным планом потом выжрешь мои же мозги.
Меня уже никто не слушал. Голос разума вообще слушать нынче не модно. И я пошёл занимать место поближе к подиуму. Моя задача – максимум хороших кадров. Если задуматься, «Зималетто» – прекрасный выбор. Достойная зарплата даже у совместителя, работа под крышей, на первый взгляд, неплохой коллектив. Завтра я должен снимать очередную свадьбу, а это снова беготня по жаре, невеста в нелепом пышном платье, потный красный жених в костюме-тройке, а если особенно повезёт – ещё и вылет голубей, который тоже надо красиво отщёлкать… Если Палыч ничего не испортит, есть шанс, что я буду вполне доволен нынешней подработкой.
– Кукусики, – раздалось за спиной, и я обернулся. Кристина Воропаева, которую раньше я наблюдал только на групповых снимках, обращалась, несомненно, именно ко мне.
– Милый мальчик, – продолжила Кристина. Я хмыкнул. Сколько ей лет? Она чуть старше Александра. Ему тридцать. Ей максимум тридцать пять. Несущественная разница для такого обращения. – Мне нужен кадр! Мне нужен потрясающий кадр! Я на фоне вот этой толпы, или как тебе захочется.
И я понял – она безумна. Не самая безумная из моих знакомых, но точно – с глубоким приветом. А Кристина продолжала болтать, поднимая волосы и демонстрируя уши. Мол, она сделала пластическую операцию и теперь хочет фото. Да, с воздушными шариками, которые держит сейчас в руках, с этими новыми ушками и в гуще событий.
– Энергетика показа – она должна читаться на снимках, – сжав мой локоть свободной от шариков рукой, Кристина тащила меня куда-то в сторону штор, за которыми скрывалась мастерская гения Вукановича.
– Она будет читаться, – пробормотал я. Вопрос в том, что именно считает энергетикой каждый конкретный человек.
Приняв у этой шторы замысловатую позу, Кристина дождалась, пока я нащёлкаю несколько кадров и затолкала меня внутрь – в примерочную.
– А теперь здесь.
Фото среди переодевающихся моделей? Я открыл рот, чтобы уточнить этот момент, но тут же его захлопнул. Кроме моделей, Маргариты Рудольфовны и дизайнера тут ещё торчал Палыч с фотоаппаратом для моментальной съёмки. Никого он, конечно, не снимал, а убеждал в чём-то Марго. И я подумал – просит не увольнять нас. Его за то, что он здесь, меня – за то, что я вообще его впустил. Но, судя по всему, речь шла о чём-то другом.
– На столе в кабинете президента, – сказала Марго, – вы мне очень поможете.
– Я быстро.
Палыч ломанулся из мастерской, Кристина вдруг забыла обо мне и вручила один шарик дизайнеру, другой – мачехе и принялась с нею обниматься. И я, сделав шаг назад и собираясь спастись бегством, ещё успел подумать – как хорошо, что Андрей убежал. Всё-таки очень неприятно наблюдать, когда твоя собственная мать так радостно обнимается с кем-то другим, а ты… ты для неё просто не существуешь.
Когда Александр и Маргарита вышли на подиум, я уже занял удобное для съёмки место, и больше меня никто не отвлекал. Вот сейчас Марго скажет, что передаёт бразды правления Александру и как бы этим гордился его отец, если бы был жив. И что эта коллекция – заключительный аккорд управления компанией старшим поколением, а вот теперь вся надежда на молодёжь… И полетят по подиуму прекрасные бабочки, или птички, или как там их называет дизайнер…
Андрей выскочил на подиум внезапно. Запыхавшийся, взъерошенный и с зелёной папкой в руках.
– Вот, возьмите.
Он стоял между Александром и Марго. Его не должно там было быть. Я нажал кнопку на камере. Кадр, ещё кадр. На обратном пути – уже на лестнице, видимой мной отсюда, если вывернуть шею, он споткнулся и врезался плечом в стену. Наверное, больно. На подиум вышла первая модель. Платье-сафари. Женщина-охотница. Палыч, потирая плечо, нарисовался рядом.
– Хорошо, что ты не вылез с этой папкой ещё позже. Можно сказать, не сорвал показ, – продолжая делать снимки, сказал я. Глаза у Палыча нездорово блестели, и нужно было выбрать нейтральную тему. Что-то кроме «эй, чувак, а вот сейчас я впервые запечатлел вас с матерью, хочешь фоточку на память?»
– Я растерялся, – неожиданно признался он. – Оно на столе оказалось заваленным другими бумагами. И пока пришёл, уже было непонятно – нужна эта папка или нет. Но вроде бы всё нормально.
– А бумаги на столе ты, разумеется, прочитал. И задержался ещё и поэтому.
– Пробежал глазами, – признался Жданов. – Ничего секретного или загадочного. Кроме разве что суммы последнего кредита. Того, что мы отвоёвывали с Катей на мотоцикле. Даже мне эта сумма кажется… не очень существенной.
Девушка рядом посмотрела на нас, и я попросил друга заткнуться. Хотя бы на время презентации. А ещё лучше – взять фотик и изображать деятельность, раз уж он сюда попал. Андрей покладисто кивнул и принялся снимать всякую ерунду.
А после показа спросил – заметил ли я, что секретарей и прочий персонал компании на презентацию не пустили. Конечно, я заметил.
– Как-то это неправильно, не находишь?
– Понятия не имею. Я, как и ты, не то чтобы бизнесмен.
– Уезжаю, – сказал Андрей, возвращая мне фотоаппарат, – у нас сегодня ночной монтаж. Какой-то крутой мэн хочет, чтобы его дама, проснувшись, обнаружила поздравительный плакат там, где вечером его ещё не было.
– Удачи, – ответил я. Все его монтажи теперь будут ночными, днём он всего лишь курьер «Зималетто».
– Жалко, не было Киры.
Это Палыч произнёс небрежно. Мол, вроде и жалко, посмотреть на сестру по матери вживую всё же прикольней, чем наблюдать отпрысков Воропаева. Но, с другой стороны, и не жалко. Нет так нет. Кому они нужны – эти сёстры. Уж точно не великому и ужасному Жданову, которому вообще никто не нужен.
Он скрылся в лифте, а я отправился в студию. Необходимо было сбросить всё на местный комп, а копии – себе на флешку, чтобы поработать дома. Скидывая фотки, снова остановился на кадрах на подиуме. Александр, Марго и Андрей… Что бы сказал Павел Олегович, отошли я ему это фото? Иногда я посылал ему снимки Андрея с сопровождающим письмом – мол у нас всё в порядке, в Москве нам нравится, мы привыкли и адаптировались, а мне совсем не трудно его информировать, раз уж сам Андрюша это сделать забывает… Но нет, этот кадр был лишним. Я удалил его с рабочего компа. Лучше Павла не волновать. У нас всё прекрасно. А мне пора домой – выспаться перед завтрашним свадебным забегом. Нет уж, если я когда-нибудь и женюсь, то только без унылой церемонии, называемой людьми офигеть какой весёлой свадьбой. Я подобное просто не переживу.
– Роман!
Я обернулся. Меня догоняла Маша Тропинкина – лицо и всё прочее ресепшна. Всё прочее – даже преимущественно.
– Извини, мне неудобно просить, но ты меня не подвезёшь?
Время было позднее, и просьба могла бы считаться оправданной уже по причине транспортной ситуации. Но Маша выглядела слишком игриво.
– К тебе или ко мне? – спросил я прямо.
– Может быть, в какой-нибудь клуб? А потом к тебе, если ты не против.
Так и быть, высплюсь в следующий раз, тем более что Жданов вернётся под утро, а значит, вся квартира в нашем распоряжении.
– Ну, выбирай клуб, Мария, – улыбнулся я.
Садясь в машину, я увидел, как в свою тачку садится Александр. С ним в авто забралась Виктория. Вероятно, она была тем самым исключением, которому можно остаться на показ новой коллекции. Или просто сторожила кабинет и ждала начальника? Катю из кладовки Воропаев отпустил. Она не увидела на подиуме то самое платьице, что примеряла. Жаль. Сидело оно на ней отменно.
– А клуб с караоке подойдёт? – спросила Маша. – Я жуть как люблю караоке.
– Без претензий. Любой клуб. Сейчас нам подходит всё.
Ближе к утру Маша покинула наш дом на такси. Ей нужно было заехать к себе и переодеться перед новым рабочим днём. Я потёр глаза, в которые словно насыпали песка – поспать удалось меньше двух часов. Зевая, потянулся и увидел, что люк на крышу открыт. Жданов сидел на площадке в одних шортах и с ноутом в руках. В ноуте торчала флешка, которую я притащил с работы и бросил на стол вместе с ключами от машины и всем, что выгреб из кармана.
– Мы мешали тебе спать?
Стенка между нашими комнатами тонкая. Всё могло быть.
– Нормально. Я только что вернулся.
Он закрыл ноут, но я всё-таки успел увидеть тот самый снимок. Марго, Александр, Андрей.
– Не женщина, торнадо, – сказал я про Машу. – Закружила, еле вырвался живым…