День начался как обычно. Я проснулась, но ещё не открыла глаза. Я прислушиваюсь... Бабушка дышит... Хорошо...
Я открываю глаза и поднимаюсь. Медленно иду в кухню. Папа уже пьёт чай. Живой... В последнее время папа только его и пьёт, но почти ничего не ест. Я приобняла папу и поцеловала в уже совсем облысевшую макушку.
- Папуля, что тебе приготовить на завтрак?
После этих слов папа поморщился:
- Доча, ничего не хочу. Может позже...
Уже готовая к этим словам, я начинаю нудеть:
- Папуля, ну ты же знаешь, что тебе нужно кушать, что бы были силы бороться...
Папа терпеливо меня слушает, но всё равно отказывается. Ладно, чуть позже заставлю покушать. Не нытьём так катаньем...
Я переодеваюсь и готовлю бабушке завтрак. Внимательно перемешиваю энергетическую бомбу, что бы точно не было комочков: бабушке тяжело глотать и она может подавиться.
Я возвращаюсь в комнату к бабушке. Уже полтора года она "спит". Транквилизаторы сделали своё дело: ужасные галлюцинации прекратились, она больше не кричит, но спит просто всё время.
- Так, бабулькин, давай просыпаться!
Я всё равно разговариваю с ней. Для меня она всё та же бабушка, которая пару лет назад отчитывала меня и гладила по голове.
- Давай переодеваться, моя хорошая!
Привычными движениями я откидываю одеяло, меняю подгузник, меняю простынь, делаю перевязку, накрываю бабулю так, что бы нигде не оставалось даже щёлочки для сквозняка. Противные пролежни всё равно норовят появиться, несмотря на частые перекладывания и противопролежневый матрас... Все друзья носятся по городу в поисках волшебных гидрогелевых пластин, которые сильно снижают болевой синдром.
Я внимательно всматриваюсь в бабушкино лицо. Всё спокойно, не видно напряжения мышц, а это значит, что ей удобно и ничего не причиняет боли. Отлично.
Я приподнимаю бабушку на постели и подкладываю подушку под спину. Оп, голова скатилась чуть в сторону: тээкс, поправим. Отлично. Бабушка надёжно сидит. Можно кушать.
Я беру полотенечко и аккуратно кладу его под подбородок бабуле, что бы то, что вытечет не попадало на одежду. Мне не сложно постирать, но ей больно, когда нужно поднимать руки вверх...
Краем глаза замечаю папу в дверях.
- Что случилось, папуль?
Папа покачал головой, мол, всё нормально. Он внимательно и грустно смотрит на меня, опираясь на косяк двери.
- Тяжело тебе...
Я стараюсь беззаботно улыбнуться:
- Да всё нормально, папс! Я ж у тебя огогоо!
Папа смотрит на бабушку и вдруг его лицо удивлённо вытягивается:
- Смотри! - говорит он тихо, не отрывая взгляд от бабушки.
Я оборачиваюсь на бабушку и замираю:
- Привет, родная!
Бабушка открыла глаза и внимательно на меня смотрит ясными глазами! Я всё ещё не могу поверить...
- Бабуленька, как ты, милая?
Бабушка делает над собой усилие и спрашивает:
- Какой сейчас год? Давно я так лежу?
У меня перехватило дыхание. Папа подошёл к кровати и взял бабушку за руку:
- Привет, Тереньтьевна!
Бабушка, не дождавшись моего ответа, перевела взгляд на папу:
- Сашка, ты что? Постригся?
Папа горько смеётся:
- Да, жарко стало, вот и решил...
Я смотрю на двух моих родных людей и сдерживаю слёзы изо всех сил.
- Бабушка, ты узнаёшь меня? Кто я?
Бабушка нетерпеливо поморщилась:
- Конечно, узнаю: ты моя внука Алеся! Мы в Минске?
Я больше не могу сдерживать слёзы. Сердце бешенно колотится...
- Да, бабуля, мы в Минске, ты у нас в гостях...
Бабушка оглядела себя насколько хватило сил приподнять голову.
- Помоги мне сесть...
Я приподняла её на руках и аккуратно усадила на кровати, подперев подушками по бокам. Бабушка посмотрела на свои руки:
- Надо ногти подстричь...
Я улыбнулась: бабушка терпеть не могла отросшие ногти, а тут целых два миллиметра!
- Конечно пострижём... Давай покушаем, а то совсем остынет...
Я собралась было как обычно бабушку кормить, но она грозно на меня посмотрела:
- Дай я сама!
Папа рассмеялся:
- О! Узнаю нашу Тереньтьевну!
Бабушка решительно взяла ложечку. Я кормила её детской мягкой ложечкой, что бы она случайно не повредила себе дёсна. Бабушка посмотрела на ложечку, но промолчала. Попробовала кушать. Предательская дрожь в руке сильно мешала попасть в рот. Несколько минут бабушка всё же сражалась и первая ложка всё же попала по назначению, только в ней уже ничего не было.
- Помоги...- бабушка бессильно уронила руку на одеяло.
- Конечно, давай!
Бабушка сосредоточенно глотала жиденькую кашу, смесь детского питания и фруктов, перемолотое блендером.
- Вкусно...
- Вот и кушай на здоровье! - я обрадовалась, что я не ошиблась с пропорциями.
Завтрак был побеждён. Бабушка всё ещё сидела, но силы стремительно её покидали.
Я ушла в кухню, а папа с бабушкой остались в комнате. Я стала быстро набирать номер тётки:
- Приезжайте скорее, бабушка пришла в себя. Только, боюсь, это ненадолго.
- Выезжаем, - сказала тётя и бросила трубку.
Я вернулась в комнату. Папа и бабушка о чём-то разговаривали. Как только я вошла, они замолкли и посмотрели на меня. Бабушка внимательно посмотрела на меня и сказала:
- Подойди. Сядь рядом.
Я подошла и, несмотря на дикую боль в спине аккуратно и неудобно села рядом:
- Что такое, бабуля?
Бабушка повернула ко мне голову насколько смогла и, глядя мне прямо в глаза, медленно произнесла:
- Папка твой, Крумин, сказал мне всё. Спасибо тебе, что не бросила меня...
По её бледному морщинистому лицу потекли крупные слёзы...Дрожащей маленькой слабой ручкой она держала меня за руку и плакала.
Это сильнее меня! Я улыбалась, плакала, целовала морщинистые щеки и родные глаза...
- Я и не могла тебя бросить, бабулечка! Я же тебе обещала...
Папа вытирал слёзы глядя на нас. В его взгляде я читала гордость за меня и огромную нежность... Так мы и сидели троём и плакали, улыбаясь друг другу...
Через полчаса приехали тётя с дядей. Бабушка уже устала и сознание начало покидать её:
- Здравствуйте! - поприветствовала она их. Я почувствовала, что она их уже не узнаёт...
- Бабушка, ты узнаёшь?
Бабушка пальцем попросила меня приблизиться:
- А кто это? - прошептала она ине на ухо.
- Это же твоя дочка Таня и её муж Володя...
Тётя расплакалась:
- Мамочка, ты не узнаёшь меня?
Бабушка натянуто улыбалась, но стало понятно, что уже не узнаёт...Она повернулась ко мне:
- Я устала... Помоги мне лечь... Извините пожалуйста...
Я осознавала, что сознание уходит... На уровне инстинкта я понимала, что это был последний раз, когда мы разговаривали. Это последний раз...
Через 10 дней бабушки не стало... Она пришла в себя на один час, что бы поблагодарить меня... Полтора года без сознания, у меня на руках... Дороже подарка и быть не могло...