Валентина пошла в наступление на Юлю. Руки в боки:
-Ах, ты рожать собралась? От Юрика? А я вот не уверена, что от Юрика! Еще посмотреть надо, на какой учет тебя поставить! Давай, дорогуша, сразу это выясним, пока Юрик в магазин ушел. Тебе 18 когда исполнилось? Весной? А Юрик у меня сентябрьский.
Да я тебя за совращение несовершеннолетнего посажу! Статья такая есть, милочка! Не знала?! А незнание законов не освобождает от ответственности. По согласию, говоришь? Какое-такое согласие может быть от несовершеннолетнего? Ты сама-то подумай, что несешь!
В общем, взяла Валентина в оборот претендентку в невестушки. Когда Юрик вернулся, у нее уже и вещи были собраны. Что там собирать-то! В сумку спортивную барахлишко свое покидала, косметику с подоконника сгребла, а книжки она и не доставала. Чего в них заглядывать, провалилась уже.
Сразу уехать Юрик ей не дал. Прям взбунтовался против матери-то! Ишь, взрослую игрушку у него отбирают. Мол, поженимся, родим, сына хочу! Какой тебе сын, остолоп! У самого еще молоко на губах не обсохло. Пусть валит, пока в поликлинику не поздно. По месту жительства, разумеется. Убедила она этот детский сад, что к врачу, ну, за этим делом, надо только по прописке идти. В сроках просветила.
Но вытурить сразу эту Юльку все же не удалось. Юрик уперся. Не назабавился. Еще неделю Валентина терпела присутствие этой нахалки в квартире. Наконец, взяла билет. Уехала. Спровадили, наконец.
Юрик едва не разорил их разговорами по межгороду. Наконец, терпение Валентины лопнуло. Долго это будет продолжаться?! На те деньги, что ты проговорил, месяц с репетитором можно заниматься. Ты чего себе думаешь? Поступать ведь надо на следующий год.
-Да мне на заочное в этом предлагали,- промямлил сын.- Документы надо было просто переложить. Ну, и экзаменационный.
-А ты?- грозно спросила мать.
-А я... А мы домой вернулись.
-То-то и оно, что "мы"! -уже примирительным тоном продолжила Валентина.- А никаких "мы" нет и быть не может. До окончания института уж точно. Заруби себе это на носу.
Валентина сама связалась с деканатом. Сама съездила с сыном в институт. Подали документы на заочное. Чего ради год пропускать?
Да и вообще. Рано Юрику одному в другом городе жить. Опять какая-нибудь прицепится. Юрочка у нее видный.
Высокий. Волосы волной вьются. С лёгкой рыжинкой. А глаза голубые. Ресницы - девушкам на зависть. Сложен прекрасно. Хоть портрет с него пиши, хоть скульптуру ваяй. Такой вот у нее сЫночка!
Юрик, конечно, лелеял надежду, что на заочном он временно. Переведутся после первого курса.
Валентина не разубеждала сына. Ничего, пусть помечтает мальчик. Понятно, из-под ее опеки вырваться хочет. Только ж ему даст.
Все психологи, к которым обращалась Валентина с сыном и без него, наперебой твердили ей:
- Проблема не в мальчике, а в вас! Вы из тех мам, которые окружают ребенка гипер опекой.
Ну да, значит, она супер-мама! Она и не возражает. Слова "гипер" и "супер" сливались у Валентины в одно понятие. Она не видела между ними особой разницы.
Первый раз она повела Юрика к психологу лет в десять. Сестра и подруги, которые тогда ещё водились у Валентины, утверждали, что лет с шести Юрика надо было шлепать. А то и ремешок применять.
- Он же неуправляемый у тебя! Как ты чужих детей воспитывала, если своего не можешь?! На голову тебе сел, а ты носишься с ним, как с писаной торбой!
Валентина считала, что у ее сына особое строение психики. Он очень ранимый! По всякому поводу, говорила она.
После психологов, ближе к 14 годам, пошли психиатры. Ей было важно, чтобы карточка была. Чтобы фиксировались обращения. Сестра опять не унималась:
-Что ты делаешь, Валька! На учёт хлопца поставят. А он, в отличие от тебя, совершенно здоровый.
Валентина знала, что делает. Когда Юрик вместе с одноклассниками впервые пошел в военкомат, супер-мама была рядом со своим мальчиком. И с выписками из медицинских карточек Юрика. Документ из психдиспансера лег на стол перед комиссией с особой торжественностью. Мол, прочтите молча, не нанесите травму больному ребенку при сверстниках. Служить Юрика не взяли.
Путеводитель по каналу
Ягода-малина (фотогалерея)