По прошествии четырёх десятков лет с улыбкой вспоминаю службу в учебке, хотя на тот период времени хотелось поскорее от неё избавиться и уехать в войска. Но всё же после трёх месяцев службы мы стали буреть и показывать особо рьяным молодым сержантам свой строптивый характер.
Вечер, построение на плацу. Старший сержант задерживается в канцелярии, ждём его по стойке «Смирно». Всё бы ничего, но комары заели. Молодые сержанты обмахиваются веткой вербы, а нам пошевелиться – ни-ни. Кто осмелится прихлопнуть на себе кровопийцу, считай что подписал себе наряд в столовую. Стоишь как донор, по капле из тебя кровь высасывают, терпишь лишения, лишь бы в столовку не отправили. Ненавидели столовую, шарахались от неё как чёрт от ладана. Лучше отстоять дневальным в казарме.
Приходит старший сержант, распределяет кого куда в наряд. Спрашивает:
– Кто добровольно желает пойти в столовую?
Мы молчим, никто не хочет. Тогда ст.сержант продолжает:
– Если никто добровольно идти никто не хочет, в добровольно-принудительном порядке пойдут...
И снова глядит на нас. Отмахиваясь от назойливых комаров, молодые сержанты называют фамилии рядовых, нарушивших команду «Смирно». Из-за комаров не раз влетал и я в наряд по столовой. Клёвым у нас считался наряд в чайную, на вертолётную площадку пойти вообще было шиком. Но туда так просто не попадёшь, ст.сержант обходил строй и лично выбирал кому отдать «блатной» наряд. «Самовыдвиженцев» на такие наряды он не любил. Поднял руку, значит, вместо СКП* пойдёшь на свинокомплекс.
Наряды распределены, старший сержант с папкой под мышкой неспешно уходил в казарму, а нас молодые сержанты строевым шагом прогоняли по плацу, затем вновь построение у дверей казармы.
Был период, когда сержанты повадились над нами издеваться (помимо комаров). Стоим, ждём новую команду, один из сержантов командует:
– В казарму бегом на счёт «три» марш! «Два» уже было!
Располагались мы на третьем этаже. Нужно было как можно быстрее проскочить в узкие двери, иначе сзади получишь нехилую примочку бляхой. Три-четыре сержанта вдобавок подгоняли нас ещё и на лестничных пролётах, наотмашь лупя солдатскими ремнями по толпе «духов». Кому попадёт, они не выбирали. Просто ради забавы лупили и лупили. А потом друг перед дружкой хвастались, кто из них успел нанести побольше ударов.
Терпели мы caдизм до поры до времени, затем договорились нанести ответный ход. Итак, на счёт «три» (как всегда «два» уже было) побежали на третий этаж казармы. Сержанты рассредоточились на лестничных пролётах, крутят в руках ремни. Они ещё не знают, что и у нас ремни на руках. И кто бежал с краю к сержантам ближе, от души зарядили им ответку – и за комаров на плацу, и за счёт «три», и за всё «хорошее». Смачно получилось, одному «подгоняле» бляхой серьёзно расквасили фейс. А кто это сделал, он и не понял – толпа несётся, разве там увидишь. Кроме того, уже был вечер и в полутьме тем более не разглядишь. Старший сержант потом смеялся над молодыми сержантами:
– Лычки на погонах, а как были дуpнями, так ими и остались.
Инициатора суровой мести искать не стали – ни старший сержант, ни пострадавший. Зато ремни на пролётах после этого сразу же прекратились, словно бабка отшептала.
P.S.
СКП – секретный командный пункт. Во всяком случае аббревиатуру расшифровывали именно так. А по сути это была вертолётная площадка за колючей проволокой в шести километрах от в/ч, которая практически всегда пустовала. Был ли там какой-либо командный пункт, для нас это было загадкой. Наряд несли в какой-то заброшенной бытовке – ни телефона для связи, ни вышки с часовым.
Впрочем, «наряд несли» громко сказано. Мы приходили на место, меняли старый наряд, ужинали (в столовой выдавали паёк на сутки) и ложились спать до обеда. Ни отбоя, ни подъёма, ни физзарядки. В учебке это был самый «блатной» наряд, пару раз посчастливилось сходить.