Часть 9
Соня не знала, правильно ли сделала, что открыла Гринату секрет про запасы сливовицы, но утаить своё одинокое вечернее пьянство у неё всё равно бы не получилось. И как это было сделать, если они оказались закрытыми вдвоём в этом доме? Соня и Гринат слышали каждый шорох и скрип шагов друг друга, каждый вздох и шелест бумаги, каждый глоток и любое движение челюсти.
Покинутый дом жадно питался звуками и движениями, усиливал их, наполнял себя посторонним смыслом. Книги и вещи, такие живые и отзывчивые при хозяине — Лешем — теперь казались обессиленными, полумёртвыми, и не могли поддерживать дом в его неистовом желании выжить.
Поэтому стены так цеплялись даже за дыхание запертых тут людей. Иногда Соне казалось, что это не туман держит их пленниками, а сам дом не отпускает свою единственную надежду. Пока есть кто-то, кто дышит, двигается, разговаривает, свод не обрушится и балки не обвалятся. Наверное, так думал дом. Вернее, думал бы, если мог.
Очередной день, такой же, как и все остальные в туманном мареве, закончился. И тогда Соня открыла Гринату свой приятный секрет.
То ли сливовица оказалась слишком пьяной, то ли от усталости, то ли с непривычки, но Соня очень быстро оказалась в блаженном головокружении. Когда заботы отодвигаются, становятся не столь значительными, какими казались ещё совсем недавно, а это давало возможность посмотреть на ситуацию со стороны. Пусть хотя бы не найти выход, а просто посмотреть. Это уже было кое-что.
— Когда закончится сливовица и макароны, мы с тобой поубиваем друг друга, — сказала Соня, приподняв бутылку к белому небу и рассматривая его сквозь коричневое стекло. От этого казалось, что небо не белое, а жёлтое, словно они находились в выжженной пустыне. Всё какое-то разнообразие.
— Почему ты всё время настаиваешь на взаимном убийстве? — благодушно спросил Гринат. Он удобно устроился на широких перилах веранды, прислонившись спиной к шершавой балке и свесив одну ногу вниз. На колене второй Гринат пристроил бутылку со сливовицей, и весь сейчас казался воплощением сурового мужского уюта.
Герой, переводящий дух после очередного подвига. Рыцарь, обдумывающий спасение прекрасной дамы из лап огнедышащего дракона. Он казался даже симпатичным. Наверное, сказывалось действие сливовицы.
— Я не настаиваю, — ответила Соня. — Просто предполагаю. Имею право.
— Ты уже даже не выходишь из себя, когда говоришь со мной, — улыбнулся Гринат. — Получаются вполне сносные диалоги, переходящие в беседы. Тебе не кажется, что это прогресс в наших отношениях? Глядишь, мы станем закадычными друзьями… Соня фыркнула от такого предположения.
— Наш союз основан на взаимном желании прорвать эту пелену и выйти уже хоть куда-нибудь. К людям, как хочется тебе. Или к уже привычным химерам, чего желаю я. Куда-нибудь. Как только мы достигнем этой цели, опять окажемся по разные стороны баррикады. Потому что моя заветная мечта — быть нужной кому-то, а твоя — унижать, властвовать и вредить.
— А если я тебе скажу, что моя заветная мечта — принести людям небывалое счастье? — вдруг сказал Гринат. И Соня поняла, что он не шутит.
— Я работал в пиар-отделе одной исследовательской компании, — кажется, Гринат решил начать свои откровения очень издалека. Соня поёрзала в кресле-качалке, устраиваясь поудобнее.
— Честно сказать, это был как бы не совсем пиар… Соня удивлённо посмотрела на него:
— Что значит не совсем пиар?
— Что-то вроде службы безопасности, под вывеской пиар-отдела. Проще говоря, главной моей целью было маскировать информацию. Сочинять всякую лабуду, чтобы прикрывать то, чем контора действительно занималась.
— А чем она занималась? — Соне было не то, чтобы очень интересно. Она большую часть своей жизни проработала в отделе маркетинга и всё, что касалось «продвижения» и «пиара» сейчас вызывало у неё устойчивую тошноту. Но раз Гринат решил поговорить с ней о своей работе, почему бы не проявить вежливый интерес?
— Дополненная реальность, — коротко ответил он.
Соне стало ещё скучнее.
— А, — вздохнула она. — Игрушки. Те, которые — ходишь по одним и тем же местам, кого-то убиваешь и поднимаешь уровни?
Соне были неинтересны компьютерные игрушки. Она пробовала пару раз во что-то поиграть, но ей быстро становилось скучно от монотонности и повторяемости действий.
— Нет, — сказал Гринат. — Есть много других вариантов. Просто обывателям известна только эта форма. Нейронные сети и всё такое. Я не большой специалист и совсем не учёный. И до конца так и не понимаю, чем занималась наша контора. Мне, конечно, ближе были бы игрушки. Так как вся наша жизнь — игра, знаешь ли…
«Какая глупость» — подумала Соня. Не про саму фразу, а про то, с каким издевательским пафосом её произнёс Гринат. Но вслух ничего не сказала. Она в очередной раз решила не ссорится с ним.
— Наши ребятки работали над визуализацией истинных человеческих желаний, — продолжил Гринат. — Знаешь, не тех, что навязаны кем-то извне стереотипами, а вот самых-самых сокровенных, личных. Каждому клиенту — свой подход. Как бы выемка истинных стремлений отдельного человека из его снов фантазий и иллюзий.
Ведь основная причина всех неудач в том, что большинство людей не имеют представления о том, что именно для них будет счастьем. Создание реальности, в которой человек будет абсолютно счастлив. Мир, в который он в любой момент может попасть. Абсолютно подстроенный под его личность.
Продавцы иллюзий, — вспомнила Соня. — Где-то я такое слышала.
— Ну и что? — Гринат казался взволнованным. Кажется, ему действительно было дорого то, о чём он сейчас говорил. — С незапамятных времён люди продавали иллюзии. Сказки, басни, легенды — это и есть самые первые навязанные иллюзии. С них начиналась человеческая культура. Цивилизация начиналась с иллюзий.
— О как, — сказала уже порядком захмелевшая Соня. Ей всё больше нравилось дразнить до сих пор практически неуязвимого Грината. Кто мог знать, что этот мерзавец глубоко в душе окажется самым настоящим пламенным спасителем человечества? С другой стороны, самая искренняя любовь, которую она только встречала в своей жизни, была у плейбоя и подонка Клода.
Как бы противно это ни было сознавать, но Соня самой себе признавалась честно: такой самоотверженности, с которой Клод шёл на подрывы всякой морали, и такой подлости, которую он применял к другим людям во имя своей Алисы, она никогда и ни у кого не встречала.
Соня вздохнула: куда катится этот мир, если самым страстным влюблённым оказывается беспринципный негодяй, а мошенник, который готов, не моргнув глазом, угробить какое угодно количество человеческих судеб, является неким Прометеем, несущим в массы идею бесконечного счастья?
В этот момент она сама была готова благословить весь этот бардак по пути в небытие и даже придать ему ускорение, но вовремя вспомнила, что мир и так поглотил туманом всё, кроме дома Лешего. Скорее всего, туман съел всё, что было вокруг.
— Соня! — она очнулась от своих мыслей. Гринат покинул своё место на перилах, и уже махал перед её задумчивым носом растопыренной пятернёй:
— Второй этап подразумевал поиск способа реализации. Сначала это и выглядело, как некая разновидность компьютерной игры. Человек проходит психометрическое исследование, работает с психологом, на основе этих рекомендаций составляется программа. Но это не давало полного результата. Потому как никто даже сам перед собой не честен. И миры получались искусственные.
Тогда … Я не в курсе, как и что они там наворотили потом. Так как присутствовал только на первых испытаниях. Знаешь, когда человеку показывают картинку зайчика и на экране монитора проекция части его мозга окрашивается в белоснежный цвет. Такой дебильно-умиротворённый. Потом что-то там нашли, кажется, случайно, и исследования закрыли даже для своих…
Гринат перевёл дух и хлебнул ещё из бутылки. Пластик в его руках был слабофиолетовым. Соня хотела посоветовать ему посмотреть сквозь бутылку на небо, чтобы сменить дебильный белый цвет для разнообразия на не менее дебильный фиолетовый. Но Гринат продолжил так внезапно, что у неё не было никакой возможности внести своё предложение.
— Понимаешь, ведь это на самом деле величайший проект. Без этих коучей и обязательных для всех рекомендаций, как стать счастливым, выполнив три-пять-семь условий.
— Ага, — кивнула Соня. — Вот это-то я как раз очень даже понимаю.
— Но всё пошло наперекосяк, — вздохнул Гринат. — Что-то случилось. Я думаю, зря этот проект изначально назвали «Золотой рыбкой». Наверное, тот, кто назвал его так, имел в виду волшебное исполнение желаний, а не то, чем это всё закончилось. Никто и подумать не мог, что если мы старательно вламываемся в подсознание, то, в свою очередь, подсознание радостно вламывается в нас.
Этот процесс оказался обоюдоострым. И иллюзии вырвались из-под контроля. Сначала фантазии стали превращаться в ужасные химеры, а затем и вовсе стало происходить что-то невероятное. Я думаю, что моё возникновение в этой зоне, — результат «Золотой рыбки». И боюсь, не очень удачный результат. Может, провал. Да, скорее всего, провал…
Гринат кивнул, соглашаясь сам с собой.
— Почему-то я не очень удивлена, — протянула Соня.
— И почему это?
— Слишком уж быстро ты адаптировался, оказавшись здесь. По крайней мере, судя по твоим рассказам. И даже выстроил целую преступную схему. Только вот одно меня настораживает: все действия этой твоей конторы совершенно не вяжутся с образом рассеянного учёного, погружённого в своё открытие. И твой… Как бы это точнее назвать? Инстинкт охотника… Он чрезмерен для человека, жизнь положившего на осчастливл… вливли… осчатлив…, тьфу ты… В общем, на человека, который любит всех людей.
Гринат улыбнулся:
— Ты представляешь хотя бы приблизительно, сколько средств нужно для разработки этой идеи? Счастье стоит дорого, знаешь ли. И откуда нам их было брать?
— Госинвестиции? — предположила Соня, и Гринат заржал так, что она тут же осеклась. Ну да, сморозила глупость, бывает…
— Ещё… спонсоры? — добавила Соня. Больше вариантов у неё не было.
— Ещё скажи краудшифтинг, — отрезал этот пиармошенник. — Нет, чтобы быть независимыми, нам приходилось заниматься всяким таким разным. Вернее, мне приходилось. Меня и взяли для этого, но до конца не доверяли. Но знаешь, если бы средневековые врачи совершенно преступным и кощунственным образом не тащили бы трупы из могил, фиг бы у нас была такая медицина сейчас. И вообще, мы бы до сих ничего не знали о человеке.
— Ага, — сказала Соня. — А сейчас мы прямо всё знаем.
— Вот! — сказал Гринат. — С твоей моралью и вовсе ни на миллиметр не продвинуться.
— А, — вдруг спохватилась Соня. — А почему ты сейчас решил мне всё это рассказать? Что-то случилось?
Гринат как-то весь напрягся, словно готовился сказать ей сейчас что-то очень мучительное для него. Соню это испугало, она совершенно не хотела никаких откровений от пиармошенника, но он всё-таки выдохнул:
— В общем, ты же знаешь, что я — человек… Как бы это прозвучало от тебя… С низким порогом морали?
— Догадываюсь, — вздохнула Соня.
— В тот проклятый или благословенный день — смотря с какой стороны посмотреть — я шёл на встречу с неким…
Он вдруг разозлился и, кажется, сам на себя, и выпалил:
В общем, я собирался продать одну из разработок нашей конторы конкурирующей организации…
— Ну ты и даёшь! — Соня думала, что он уже ничем не сможет удивить её. Но Гринату удалось. Только что заливался соловьём о грандиозности проекта, о перспективах и возможностях, и тут — на тебе!
— Я просто называю сейчас вещи своими именами. Честно говоря, я сам до конца не имею понятия, что именно собирался продать, просто тупо скопировал файл, который мне назвали. Думаю, кто-то за мной следил, и чтобы флешка не попала в чужие руки, в срочном порядке перенаправили сюда.
— Ты же говорил несколько дней назад, что это случайность?
— Ну, — пожал плечами Гринат, — я же абсолютно не уверен. Просто подозреваю. Может, это совпадение.
— Ладно, тебя изолировали от порядочного общества, — сказала Соня, — и, наверное, правильно сделали. Я же к Лешему попала абсолютно добровольно…
Она вспомнила, как в первый свой полёт переспевшей грушей болталась на метле, прорываясь сквозь грозу. И добавила, чтобы быть абсолютно честной:
— Ну… Почти добровольно. Но здесь, действительно, было всё так, как мне нравится. Я оказалась нужной и значимой, чувствовала себя героем, на которого все надеются. Который приходит в трудную минуту, решает проблему, и окружающие говорят: «Ах! Вы, Соня, такая неповторимая!». Этого мне не хватало в обычной жизни. Очень похоже на то, что ты рассказываешь. Но я никогда не имела никаких дел с твоей конторой.
И если это всё…
Она махнула бутылкой в направлении бывшего сада:
— Если это всё — моя дополненная реальность, какого чёрта она исчезла? Причём вместе с реальностью недополненной. Вот главный вопрос.
— Может, ты случайно оказалась в чьём-то чужом потоке, в поле заказчика, и программа перенастроилась на тебя? — предположил Гринат. — А потом, я же говорил, что появились отклонения.
— Но, если всё так, как ты говоришь, значит, есть вероятность, что всё можно исправить? Если мы подождём немного, нам придут на помощь? Есть же такая надежда?
Начало Предыдущая Следующая
Читайте на канале также: 1 . Приватное погружение
2. Зона химер-1. Метла
2а Зона химер-2. Бойтесь своих фантазий
3. Рассказ: Неужели влюбился как мальчишка?...
4.Рассказ- быль: Кто же спасет детей?
5. Рассказ: Если судьба решила сделать вам подарок...
6. Рассказ: На лжи счастья не построишь.
7.Рассказ: Так её еще никогда никто не унижал....
8. Рассказ: Она чуть не сгубила своего сына
9.Рассказ: Как баба Таня с бабой Галей ходили к любовнице...
10. Рассказ быль: Дайте понять своим Шарикам и...
11. Рассказ: Она выбрала для себя такой путь и оказалась....
12. Рассказ: Онлайн любовь длиною в три года
13. Рассказ: Учила других как правильно жить, а сама...
14. Рассказ-быль. Не ужастик, но мистики в нехорошей....
15. Рассказ: Что же всё-таки было в вагоне? Криминал или.....
16. Рассказ: Если б замуж кто позвал, я бы согласилася, в свои...