К тому времени, о котором пойдет рассказ, прилеты буржуев стали уже настолько привычными, что даже сварщик Юрец с позывным «Рублик» при встрече с кем-то из них лишь степенно приподнимал свою побитую суровыми сварными буднями войлочную будёновку и жизнерадостно кричал:
- Хаваю, итить!
О Рублике стоит рассказать отдельно, ибо имя этого персонажа отлито в бронзе и навсегда внесено в скрижали благодаря его удивительному таланту сварщика. При помощи держака и десятка обычных электродов он способен был в любом состоянии протянуть настолько идеальный сварной шов, что начальник мехцеха прощал ему постоянные загулы. Прозвище свое Рублик приобрел в первый же рабочий день и гордо нес его вот уже два десятка лет. Как известно, при устройстве на работу принято накрывать стол, ну или проставляться. Не избежал этой участи и Рублик. Уже почти собравшись бежать в магазин (а в случае с шахтой имени Вахрушева такой поход вполне можно приравнять к полету в космос без использования ракеты-носителя), Рублик обнаружил, что для полноценного праздника в формате «Танцуют все!» ему не хватает ровно рубля. Не придумав ничего лучшего, он решил перехватить этот злосчастный рубль у кого-нибудь. Напоминаю, это был его первый рабочий день, он никого толком не знал, но свято верил в свою задушевность и настроен был решительно. Выйдя из цеха на улицу, Рублик увидел спешащего куда-то незнакомого ему мужичка лет около пятидесяти. Мужичок этот мог оказаться кем угодно, от мастера смены до первого секретаря горкома. Но оказался он главным механиком шахты. Белая каска на голове этого благообразного дяденьки сварного нимало не смутила. Главмех уже почти успел миновать Рублика, но не тут-то было. С неожиданной для самого себя прытью тот заступил мужичку дорогу. Мужичок остановился, недоумевающее уставившись на наглеца. Их молчаливая дуэль взглядов постепенно становилась неприличной и вот-вот грозила перерасти в локальный конфликт с метанием тяжелых предметов и громогласными высказываниями на удивительной смеси русского, армянского и матерного, ибо главмех имел устойчивую репутацию человека сурового и скорого но расправу. Но когда первые посланники гнева уже готовы были сорваться с уст главмеха, похоронив надежду на мирное разрешение конфликта, Рублик шагнул вперед. Широко и, как ему казалось, обаятельно улыбаясь (а улыбка Рублика могла напугать до колик даже нильского крокодила в период нереста), он положил руку на плечо ошалевшего главмеха и задушевно так спросил:
- А куда это ты так спешишь, голуба?
Главмех впал в ступор, пытаясь осознать и проглотить неслыханное им ранее в свой адрес обращение, постепенно наливаясь нездоровым багрянцем. Хорошо знавшие главмеха работники мехцеха один за одним начали прикидываться ветошью, спеша слиться с окружающей действительностью, и лишь два самых старожила, уютно попивавшие чаек под одну на двоих папироску, с искренним интересом ждали развития событий. Рублик тем временем продолжил, нахально поглядывая на главмеха:
- Видишь ли, какое дело, дружок – он уже и вовсе фамильярно придвинулся поближе к главмеху и громко зашептал заговорщицким шепотом:
- Я проставляюсь сегодня. Первый день, ага. Сварной я, между прочим, пятого разряду. Чё, не веришь что ли? Ты ручищи мои видал? – он сунул обалдевшему вконец главмеху под нос кулак. – Вот то-то. Так я что говорю-то, проставляюсь я, значит. Народ уже весь собрался, ждут меня, работа в цехе колом встала. А мне, понимаешь, рубля не хватает – и уставился на главмеха выжидательно, с намеком. Но главмех был мужчина конкретный и недосказанностей не любил. Поэтому молча скинул с плеча руку Рублика и уставился ему в глаза недобрым взглядом. Рублик тоже больше любил конкретику, поэтому спросил тоном, не допускающим двойного толкования:
- Ну, ты не выспался, что ли? Чего так туго соображаешь? Я говорю, рублик займи мне, а я тебе с получки отдам.
- Рублик? – прорычал сквозь зубы главмех, покрываясь белыми пятнами. – Работа колом встала?! Да я тебе тот кол…
И разразился тирадой минут на пять. Старожилы даже про чай забыли, благоговейно внимая главмеху и шепча что-то под нос. Видимо, заучивали наиболее цветистые обороты. Когда главмех замолчал на миг, чтобы перевести дух, Рублик крякнул уважительно и вновь хлопнул главмеха по плечу:
- Могуч ты, братец, эвон как завернул. Я когда на флоте служил, так у нас даже боцман и то так красиво не умел. Могёшь.
- Да ты!... Фамилия!
- Моя-то? А зачем тебе фамилия? Ты лучше в каптерку приходи минут через час, там и представлюсь всему коллективу.
Главмех зашарил глазами вокруг, наткнулся взглядом на восхищенно взиравших на него старожилов:
- Петрович, ты его знаешь? – и ткнул пальцем в Рублика.
- Ты не серчай на него, Иван Михалыч. Это сварной новый, никого еще не знает, вот и…
- Сварной, говоришь? Ну-ну… - и развернулся было уйти, но Рублик схватил его за рукав и спросил сурово:
- Слушай, я тут твои рулады битых полчаса слушал, а ты уходишь. Я так и не понял, ты рублик-то дашь?
Главмех хмыкнул, вынул из кармана кошелек и, покопавшись, протянул Рублику «трёшку»:
- Гуляй, босота, напоследок.
- Трехи много – начал отказываться рублик.
- А тут и приписные, и отступные сразу…
Почему уж Рублика тогда не уволили, никто не знает, но прозвище прилипло к нему намертво.
Вот и в тот день Рублик, завидев одного из троих буржуев по имени Глен, издали замахал буденовкой и закричал:
- Хаваю! Хаваю, говорю! Че молчишь-то? Не понимашь по-человечьи, бедолага?
- Рублик, отзынь – рыкнул Серега, и Рублик, расхохотавшись, поспешил по своим делам.
- Чего хотел этот парень? – Глен повернулся ко мне.
- Поздоровался.
- Ааааа, хаваю это хау а ю?
- Ага.
Глен неопределенно хмыкнул и замолчал. Мы подошли к складу как раз в момент, когда туда же на тонированном вкруг «Крузере» подъехал один из руководителей смежной организации, будем звать его Сергеичем. Увидев нас, он приветственно гукнул сигналом, выбрался на асфальт, потянулся с хрустом, по очереди пожал нам руки:
- Собирайся, поедешь со мной – Сергеич посмотрел на меня. – Давай, давай, не спи, нам еще до Новосиба доехать надо.
Я метнулся в склад за ветровкой, по пути лихорадочно соображая, чего это вдруг он решил меня с собой взять. Он не очень радовался тому, что я появился в компании, как минимум потому, что это случилось в обход его мнения. Мужики просто взяли надо мной шефство, дали мне работу и платили зарплату из своих зарплат. Сергеич порычал немного, но, поняв, что я не совсем потерянный для общества персонаж, махнул рукой. И вот сегодня мы едем в Новосибирск. Необычный день. Знал бы я, насколько…
Целью нашей поездки в Новосибирск была встреча прилетавшего с большим грузом запчастей и комплектующих Стивена. К аэропорту «Толмачево» мы подъехали уже в восьмом часу вечера. Солнце уже постепенно клонилось к закату, прохладный ветерок конца сентября заставлял зябко ежиться, поглядывая на выход – когда там уже Стивен появится. Но ничто не может длиться вечно, и наше ожидание закончилось тоже. Стивен, как всегда, жизнерадостный, появился из дверей, катя за собой огромный, чуть не с него ростом, чемодан на колесиках. Они с Сергеичем обнялись, загрузили чемодан в объемный багажник «Крузера» и полезли на заднее сиденье. Я недоуменно оглянулся, и тут Сергеич выдал, одновременно доставая из внутреннего кармана пиджака объемистую фляжку:
- А ты рули давай, у нас со Стивом разговор.
- Но у меня ведь и прав нету.
- Ты думаешь, у меня есть? – и захохотал…
Кто ездил через Ленинск-Кузнецкий, тот знает, насколько непросто с непривычки разобраться в хитросплетениях его улиц. Самое главное правило – никогда не следуйте указателям, они ведут в никуда. Тогда я этого не знал. На и без того темный город опустился промозглый вечер, заморосил нудный дождь, и я сбился. Неладное я заподозрил, когда справа и слева от машины в свете фар вдруг замелькали надгробия и могильные кресты.
- Блииин…
Я выжал тормоз, и могучий внедорожник послушно замер. Два мощных луча света прорезали кладбищенскую темноту, выхватив два надгробия, изображавших стоящих в полный рост суровых по виду мужчин бандитской наружности. М-да… Придется будить Сергеича, который мирно посапывал на заднем сиденье. Он местный, должен разобраться, как нам отсюда выбраться.
- Шеф. Ше-е-еф, проснитесь, мы заплутали.
После пяти минут уговоров я понял, что просыпаться он не намерен. Придется прибегать к решительным мерам. Ругаясь сквозь зубы, я выбрался из машины и тут же едва не растянулся в полный рост, оскользнувшись на размокшей дорожке. Так, надо поаккуратнее, иначе и Сергеича угваздаю. Для очистки совести я еще раз попытался его разбудить, но эта попытка оказалась тщетной. Тогда я подхватил его поперек тела и, крякнув и поднатужившись, потянул на свежий воздух. Это и стало моей роковой ошибкой. Когда Сергеич уже почти готов был утвердиться на ногах, боковым зрением я заметил какое-то движение, резко обернулся и успел заметить убегающего человека.
- Стойте! – надсаживаясь, заорал я в ухо Сергеича. Тщетно, человек даже не обернулся. Я дернулся, нога поехала по грязи, и…
- Теперь он меня точно убьет.
В плену этих грустных размышлений я смотрел на лежащего на дороге Сергеича, и думал, что же мне теперь предпринять. Додумать мысль мне не дали. С той стороны, откуда мы приехали, раздалось до боли знакомое завывание мотора, и через полминуты прямо за «Крузером» с диким скрипом тормозов остановился «бобик». Из него выскочили страшно злые сотрудники и с криками «Руки за голову! Ноги на капот!» принялись вязать из меня морские узлы. Я выдирался и пытался им хоть что-нибудь объяснить, но почуявшего добычу зверя так просто не остановить. Когда я был упакован и распластан рядом со все так же мирно спящим Сергеичем, надо мной раздался голос:
- Михалыч, тут еще один! Серийного, кажись, приняли. Верти дырку под орден.
Стоявший надо мной с автоматом в руках Михалыч в капитанских погонах пребольно пнул меня по ноге и сурово спросил:
- Ну что, сам расколешься, или на допрос с пристрастием поедем?
И тут меня, наконец, прорвало:
- Мужики, да вы чего подумали-то? Они ж пьяные просто! Мы заблудились! А вот этот вот – кивок в сторону Петра Сергеича – местный. Я его и потащил на воздух, проветриться. А как я выезжать-то должен?
И тут в свете фа появился тщедушный дедёк в потерханой штормовке старосоветского образца и с трехдневной щетиной на одутловатом лице выпивохи.
- А я вам говорил, что он труп привез! Видали, лежит, пахнет уже.
Сергеич пах, это факт. Хорошим коньяком и не менее хорошим парфюмом.
- Да какой, нахрен, труп! Он пьяный! Да пни ты его, капитан!
- Я тебя сейчас пну – угрюмо отрезал капитан. До него начало доходить, что все не совсем так, как ему представлялось. Мне сложно винить сторожа, который увидел, как ночью из тонированного «Крузера» какой-то тип выгружает бездыханное тело другого типа. На дворе, напомню, 1998 год был, крайне неспокойный год. Сложно винить и сотрудников милиции, заставших описанную картину. Но лежание в луже вовсе не порождало во мне желания творить мир во всем мире, и я решил обострить ситуацию до предела:
- Там, на заднем сиденье, спит гражданин Великобритании. Грядёт международный скандал, сержант. И виноват в нем будешь ты.
- Кому ты чешешь, откуда здесь взяться гражданину Великобритании? – капитан на глазах терял боевой задор. И в этот момент Стивен проснулся. Видимо, замерз из-за распахнутой настежь дверцы. Попробуйте представить себя на его месте. Вы прилетели, встретились с товарищем, на радостях немного злоупотребили и мирно заснули. Проснулись от холода, вокруг темнота, надгробия и люди с автоматами. Представили. Вот и не удивляйтесь тому, что наш британец, осознав увиденное, включил режим похмельного викинга и с утробным ревом «Вотс хэппенд?!» принялся выбираться наружу с явным намерением раствориться в темноте.
- Стой! Куда?! – капитан рванулся следом.
- Стивен, стоп! Итс окей! – крикнул я из лужи.
Услышав родную речь, Стивен немного успокоился и посмотрел вниз, на меня.
- Итс нот окей – резюмировал он. – Хау а ю?
- Файн – я улыбнулся как можно шире.
- Чего это он говорит? – капитан мрачнел на глазах.
- Просит, чтобы нас уже подняли из лужи – соврал я.
- Сами встанете, мараться еще… - зло сплюнул капитан. Наверное, расстроился из-за того, что ордена ему не видать.
Ладно, я не гордый. Поднялся сам, кое-как поднял Сергеича, устроил го на заднем сиденье «Крузера». Хорошо хоть, что сиденья кожаные, непоправимого вреда салону я не нанес, чего не сказать о дорогущем костюме Сергеича.
- И чего теперь? – капитан поудобнее устроил свой автомат.
- ам бы на трассу выехать, до Киселевска еще катиться.
- Ну, это несложно. За нами езжайте – поняв, что международный скандал отменяется, капитан повеселел.
Весь следующий день Стивен в лицах пересказывал Глену историю своих приключений и утверждал, что эти сумасшедшие русские точно когда-нибудь угробят. Тогда он еще не знал о запланированной на вечер бане. С вениками. Но это уже другая история.
Поддержать меня можно здесь 2202200793435098 Сбербанк