Бессмертие должно быть идеальным
- Я обязательно напишу книгу обо всех наших приключениях, - доверительно поведала мне Нюся.
- Ну да. Ну да. Только я уже написала.
- Когда успела?
- Просто я последовательно описывала каждый наш день. Каждый шаг.
- Это что-то новое в твоем творчестве.
- Да. Новое. Горжусь.
- Не знаю, не знаю. И тебе что, уже известен финал?
- Пока нет. Но ведь он произойдет. Тогда и напишу. То есть – закончу свою повесть.
- Не закончишь. Ведь ты не знаешь, куда денется пропажа. То есть – нас всех ждет еще одна загадка.
Так я и думала. Эта авантюристка не даст никому спокойно осмыслить, что же произошло. А поскольку мы все сидели у меня в деревенском доме и пили чай, то я тут же выскочила и направилась к Саше. Надо же узнать, как поживает наш замечательный круг. Сосед мой стоял на ступеньках своего дома, тех самых, и как-то неестественно переминался с ноги на ногу.
- Что с вами? – спросила я.
- Да вот отдохнул немного, вышел, чтобы просто воздухом подышать, погода хорошая, а тут такое дело… Ты вот подойди ко мне. Не бойся. Да взойди на ступеньки-то. Туфли только сними. Вот, я двинусь немного. Ну, что? Чувствуешь?
Нижняя ступенька была теплой, как будто целый день ее согревало солнышко и она вобрала себе этой энергии без края. А вот ступенька повыше… Она была горяча и казалось, что полыхает чем-то красным, раскаленным, хотя лестница была сколочена из деревянных досок.
- Надо же. Чудо-то какое. Ой, подвиньтесь, Саша, я в коридор шагну. А то прямо горячо. Стоять не могу.
- Вот и я о том. Что делать-то будем?
- А раньше такое бывало?
- Нет вроде. Точно нет. Круг – тот да, был горячий, ты сама знаешь. А крыльцо – нет.
- Саш, пошли к Косте. Пусть они с Парамоном сюда придут. И с кругом. Подключат, так сказать, этот свой высший разум.
Мы направились на другой конец деревни, однако вскоре поняли – случилось что-то из ряда вон выходящее. Потому что прямо навстречу нам бежали, спотыкаясь и чуть ли не падая, Парамон с братом. Константину вообще не следовало так быстро двигаться – врачи взяли с него слово, что будет он осторожен, никаких сверхэмоций, все тихо, спокойно, без волнений и стрессов.
- Он у вас? – спросил Константин.
- Кто?
- Круг.
- Нету. А у Саши ступеньки, в дом ведущие, горячие стали. Вот мы к вам и побежали.
- Ага. За разъяснениями, - добавил Саша.
- Да, блин, какие разъяснения, круг-то исчез! – закричал Константин.
- Я ведь в руках его все время держал, - тихо сказал Парамон. - А он меня покинул…
- Как это случилось? – спросила я.
- Не знаю. Я к сердцу его прижимал. И задремал маленько. А он… Очнулся – нету.
- Может, пробрался к вам кто? Утащил? Украл, я имею в виду?
- Наталья, да мы заперты были, - твердо сказал Константин. – Никому хода не было.
Анисья! Не зря она меня предупреждала о пропаже. И о том, что нас ждет еще одна тайна.
- А Нюся не приходила? – тут же спросила я.
- Да что ты! Разве бы мы ее пустили?
- И все-таки я думаю, что это ее рук дело.
Я напомнила Саше, как волшебный круг двигался по его двору, когда мы вызывали Косте «скорую». Сам двигался. Вроде бы сам. Но, возможно, уже тогда кто-то им управлял? Мои дорогие соседи молчали. Но я была уверена, что среди наших версий окажется и правильная – не зря же мы прикоснулись к другому миру либо измерению, думайте как хотите, увидели то, что дано далеко не всем увидеть. А уж о чувствах наших и говорить не приходится. Они – где-то там, за облаками, в невидимых высотах и пределах.
- Сам, говоришь, двигался? – вдруг спросил Саша.
- Сам. Я видела.
- Это ступеньки его притягивали, - заявил он. Так я думаю.
- Но в больнице, в той же реанимации, не было никаких ступенек твоих деревянных.
- Не было. Но там был Тихон. И Гарик. И круг работал под воздействием Тихона. А, может, и Гарика тоже. Мы пока не убеждены, кто тут главный волшебник. Знак – знаком, а проверить все сто раз не помешает.
Я давно заметила – когда все растеряны и находятся в тупом и непробиваемом ступоре, то на ум приходят самые сногсшибательные идеи. Вот и меня сейчас словно ударили по голове. Исчез круг, наш спаситель, наш друг. Когда я волнуюсь, то часто говорю в рифму. В прошлой жизни, не исключено, была поэтессой. Да и в этой, в общем-то, стихи слагаю и одно видное московское издательство даже выпустило мой поэтический сборник. И я выдала:
- Вот вам озаренье и совет –
Нам поможет Черный Человек!
Вне пределов сердца моего
Мудрость простирается его…
Так я выразила и надежду свою на то, что круг будет найден, и любовь к диву дивному, стоящему на нашем с Сашей огороде. И мы дружно направились к нему. Братья шли за нами в некотором недоумении. Мы с соседом попросили их посидеть на скамеечке, а сами пошли в огород.
Столб стоял на своем месте, как будто с ним и не случалось ничего необычного. Мы встали рядом. Обхватили его, обняли, прижались к его шершавой поверхности, гладили его сучки и трещинки. И – вопрошали, как могли. Я – мысленно. Только почему-то мне лезла в голову строка из стихотворения моего мужа, осьмушки, так он называл свои небольшие творения в восемь строк.
«Ясень – ясен, дуб – дубовый»…
И что тогда Нюся рассказывала про этого экстрасенса, превратившегося в бомжа? «Я узнал от Ясеня про Дуба». Он произнес эту фразу незадолго до своей кончины. И сказал, где находятся корни Дуба. Там, в центре, где мы загремели в подземелье. Но это что же, я одна озабочена сейчас корнями Дуба?
- А ясень-то спилили. Новая соседка постаралась, - с горечью сказал Саша.
И я поняла, что наш столб вовсе не стоял столбом, а давал нам нужную информацию. Я рассказала Саше о бомже и о его словах про корни Дуба, которые находятся в уже известном нам месте. Не исключено, что там сейчас – и наш круг. Рядом с тем самым издательством, где начались наши приключения. Иначе к чему бы столб стал напоминать нам про эти благородные деревья? Только вот что нам делать теперь? Ехать туда за сотни километров? Или дождаться, пока круг сам вернется к нам и продолжит свои волшебные действия?
А тем временем к скамейке с братьями присоединилась вся наша команда, вышедшая из моего дома. Я отвела в сторону Андрея и сказала ему про корни Дуба. Он тут же стал звонить своим коллегам. Все сидели молча, ждали от них информации. Только Нюся нервно ходила по дорожкам моего сада и успокаивала себя, скрещивая на груди руки.
Звонок, которого мы все ждали, буквально забился, захлебнулся в руке Андрея. Он прижал к уху мобильник и тут же изменился в лице. Мы, естественно, обратились в слух.
- Что, все пятеро? – спросил Андрей.
- Вы уверены?
Это прозвучал его второй вопрос.
А третьего не было – Андрей стал отдавать распоряжения.
- Все, абсолютно все узнать о каждом пострадавшем. Думаю, то есть подозреваю, что прежде всего нас могут заинтересовать их заслуги перед обществом. Такие дела, за которые приходит… спасение. Да я не знаю, при чем тут религия. Но ничего отрицать нельзя. Пусть наши мыслители напрягутся. А мы тут пока подождем. У истоков, так сказать.
Андрей отключился и мы услышали от него невероятную историю. Не буду описывать ее начало подробно – все автокатастрофы похожи друг на друга. В этой пострадали пять человек. Можно сказать, что от них мало что осталось. Но еще до больницы, прямо на месте аварии произошло невероятное – люди стали на глазах обретать нормальный человеческий вид, который был у них до страшного происшествия. И в эти минуты все пострадавшие говорили о каком-то круге, который оказывался с каждым из них поочередно. Правда, медики утверждали, что не видели никакого круга, что больным это кажется, так бывает при головокружении, травмах головы и так далее. Что ж, медики – народ упертый. Они и филиппинскую медицину не признавали. И всякие шаманские дела презирают. И монахов из Лхасы не понимают. Их право. Только вот почему наш круг рванул именно туда? Мало у нас, что ли, катастроф происходит?
В этот трагический и спасительный для тех людей момент я готова была рассмеяться, ибо представила, как мечется круг по всему земному шару со скоростью звука, спасая всех израненных, утопающих, падающих с вершин, сгорающих в огне. Нет у нас такой скорости на земле, чтобы успеть ему спасти всех в этом нуждающихся. Нет и пока не предвидится. Разве что он – неземного происхождения. И все же – нет. Жертв-то много. Значит – не может всех спасти. А кого может? На кого – запрограммирован?
Правильные сведения запросил Андрей. Хоть кусочек этой тайны приоткроем – узнаем, кого спасает круг. Каких людей. А потом будем думать, что он такое сам-то. Или – кто он такой. И почему оставил человеческий знак на висячем замке там, в издательстве. И зачем в подземелье существует тот знак – пружина? Знак, переходящий наверх. И отчего на ноге Гарика находится этот знак? И на камне возле нашей деревенской церкви? И на столбе этом нашем? Кстати, я только сегодня его там увидела. И где раньше глаза-то были? Спросила у Андрея, видел ли он. Оказалось, да. Знаки – ее, ведьмины. Прости меня, колдунья. Знаки – ведуньины. И она, очевидно, расставила их где хотела. Где могла. Где ей казалось нужным, наверное. Как расставила, так и расставила, не нам судить. Вряд ли мы узнаем, в силу каких обстоятельств она это сделала. Очевидно, все эти обозначенные места силы связаны с притоком энергии в тот же круг. А, может, с его видоизменением? Скажем, там, в издательском подвале и дворе он – человек. Тут, у нас – круг. А возле церкви – какой-нибудь спасительный оберег. Эк куда меня занесло!
Звонок мобильника Андрея. Мы застыли.
- Все пятеро? А ожоги… Ожоги-то остались? Тоже прошли? Ну, удивили вы меня несказанно. Мы тоже будем думать. Пока нет. Хорошо. Мои тут сходят с ума от любопытства. От желания понять, что к чему. Все мыслят глобально. Философия спасения мира. Вот так, ни больше, ни меньше. До связи.
Я знала, что Андрей нам сейчас скажет. Я была уверена – эти спасенные пятеро сами кого-то спасали. И спасли. И возвращались с благого дела. И когда Андрей заговорил, я торжествовала, потому что оказалась права. Да, молодые ребята, трое парней и две девушки, ехали после своего, можно сказать, подвига. Все они – из общества то ли защитников, то ли любителей животных. А, может, и тех, и других. Узнали, что в старом доме, который недавно расселили, остались бездомные кошки и собаки. Сердобольные соседи каждый день подкармливали их, спасали от холодов, для чего поставили в старом подъезде специальные загородки. Только не всем это нравилось, в администрацию города поступали сигналы – прекратите, мол, такое безобразие. Вот ребята туда и поехали с одной целью – пристроить всех животных, а со временем найти для них хороших хозяев. Они появились в критический момент – загорелся дом вместе с животными, которых предварительно кто-то запер. Ребята кинулись спасать наших братьев, от лая, воя и крика которых у нормальных людей кровь стыла в жилах. Спасли всех. Кошек взяли очевидцы происшествия, у которых дрогнуло сердце. А вот собак пришлось отвезти в приют. И только тогда ребята вызвали себе «скорую». Их тут же повезли в ожоговый центр, да вот по пути и случилась непредвиденная ситуация – в машину врезалась маршрутка.
Я слушала и представляла свою бывшую коллегу Людмилу Зайцеву. Успешная журналистка, красавица с эффектной фигурой, в выходные дни приезжает на рынок с выброшенными кем-то котятами и щенками и не уйдет, пока всех не пристроит в добрые руки. А подъезжая к своему дому, видит одну и ту же картину - ее ждут те, кому она везет корм. Они знают, где она ставит машину, и дежурят именно в этом месте. Круг – Зайцевой! И так – по кругу. Всем, кто поступает так же. Так, может, в этом и кроется разгадка? Добро – по кругу. Красота спасет мир? Ну, это еще как сказать. А вот доброта – так уж точно. Впрочем, вполне возможно, что красота и доброта – это одно и то же.
С такими возвышенными мыслями мы и услышали откровенное признание Нюси, поданное нам каким-то писклявым голосом:
- Я беспредельно разочарована. Вот уж не ожидала от Поэта такого подарка. Я думала – речь идет о бессмертии. А тут… Собаки, кошки, люди… Ограниченные временем. А, значит, и мозгами своими ограниченные. Потому что мозг свой мы используем, как доказали ученые, всего лишь на пять процентов. Или на три, я не помню. Освоить остальные проценты у нас не хватает времени – мы умираем. Разве это справедливо?
- Нюся, а вдруг в доброте и есть бессмертие? – спросила я.
- Ах, не надо этих возвышенных мыслей. Бессмертие – это жизнь вечная. Это навсегда. Твои руки, ноги, голова – вечны. Это новый человек.
- Робот, что ли? – спросил Саша.
- Может, и робот. Только с мозгами, - зло ответила Нюся.
- Несси, дорогая, не расстраивайся ты так, - стал успокаивать ее подошедший Гарик. – Вот я конфетки тебе принес. А там Нина блины печет. То есть – уже испекла. И как-то закручивает их с сыром.
- Блины… У меня годы пролетели как блины. Один за другим. Сколько сил, сколько надежд было. Какие только общества я ни возглавляла, чтобы достичь… Ну, вы знаете, чего. Личным счастьем пожертвовала.
- На вот конфетку-то.
- Да иди ты со своей конфеткой! И со своим знаком дурацким. Лечит, видите ли, ваш круг. Доктор тоже лечит. А на что здоровье-то, если впереди – конец? Если финал известен. На что это все? Этот мир, это солнце, этот ветер – на что? Я не вижу смысла.
- А вы постарайтесь его увидеть, - спокойно сказал Андрей.
Я знаю, что Нюся любит тайны. На этом и сыграю.
- Нюся, а ведь тайн становится все больше.
Подруга насторожилась, но тут же ответила с кажущимся равнодушием:
- Я тебе это и говорила.
- И нам их трудно разгадать. Может, и вообще не получится.
- Что ты имеешь в виду?
- Да хотя бы… Вот что такое этот круг?
- Круг.
- Ха! Но как он оказался там, в Москве? Во что он преобразовывался, например, чтобы преодолеть этот путь? Может, это нечто, принимающее разные формы? Или некто?
- Ага. Святой дух.
- Я и это допускаю, Нюся. Мы ничего не знаем. Тут у нас он ползал еле-еле. На ступеньки залез. А теперь его нет с нами.
Мы все смотрели на Нюсю и потому пропустили интереснейший момент нашей истории. А между тем к нам приближался Тихон – очевидно, в доме его задержали блины. И вдруг он застыл и стал вглядываться во что-то за нашими спинами. Мы резко обернулись, а Нюся аж села от волнения – на Сашином крыльце спокойно сидел наш круг. Сидел и улыбался. Или нам казалось, что улыбался.
(Продолжение следует.)
