Она уснула у двери, опираясь на свои любимы собачьи костыли, и обнимала коленями подушку, чтобы в кошмарах не падать в слишком мягкие кровати.
Двери в комнаты девочек были совсем такими, как говорила Исао – роскошными, с витражом, – и в одном из них стоит диван, как в классе, который они посетили сегодня утром. Но в этот раз они не уснули сразу.
Мои девочки были потрясены и едва не сошли с ума, увидев своих учителей. Они не знали, что похожи на иностранцев, потому что эта одежда казалась им слишком яркой, а наши лица – слишком диковинными для них.
Когда они садились на кровати и делали вид, что читают, я сблизилась с мадам Матильдой и спросила ее, почему ее дом похож на приют. Она ответила, что не собирается мучить своих девочек. Она просто хотела показать им новый мир, который ждет их за дверью.
– Тебе там понравится, — пообещала она, - там тепло и красиво.
Девочки встали и поблагодарили ее, но мадам Мати не спешила уходить. А мои девочки до сих пор раскаиваются, что посмели прогнать ее.
Она ответила, показывая на них пальцем:
– Когда я вижу вас, каждая из вас заглядывает мне в душу и видит меня именно такой, какая я есть. И еще – я вижу, что вы любите меня, как любила, наверное, ваша мать.
Мадам Матильда ушла только через час, но это был час радости, потому дети еще долго беседовали с ней, вспоминая истории из ее жизни.
Потом они уселись за стол и начали есть, поджаривая хлеб и намазывая его кремом.
Мое сердце разрывалось, потому я была рада, что у нас в доме нет кружевных скатертей и я не могу вот так же посадить девочек за стол рядом с собой.
Оказалось, что мадам Матис делала для детей все, что умела и умела лучше всего.
Я наклонилась к дочкам и сказала, что очень люблю их, но боюсь, что в моем присутствии они ощущают себя слишком скованными. Но на следующий день, когда мадам Мадерсте не пришла, я спросила у мадам Мадам, почему это так.
И она рассказала, что однажды маленький мальчик так сильно тосковал по маме, что бросил школу и ушел в лес. Он бродил там, пока не простудился и не заболел. Мадам Мати сделала ему компресс, а потом проводил ее.