Так сложилось, что мои родители видели войну с разных сторон. Поэтому их воспоминания создали в моём сознании объёмную картину тех страшных лет.
Первые дни оккупации Лодзи
Как только немцы вошли в Лодзь, жизнь изменилась сразу. Буквально на следующий день отца арестовали за то, что он советский подданный. Ирина с мамой искали его по тюрьмам, носили передачи, а потом он пропал. Они должны были каждую неделю ходить отмечаться в жандармерию. Им предложили отказаться от советского подданства, обещая, что отец завтра будет дома.
Посоветовавшись, женщины не поверили оккупантам и отказались. Семья, с которой они подружились в тех долгих очередях согласилась и сразу исчезла. Им не удалось что-либо узнать об их судьбе. После войны Ира пыталась найти – ничего.
Вскоре их вышвырнули из квартиры, предоставив какую-то комнатушку. Когда втащили туда вещи, дверь не закрылась. Но занятия в гимназии ещё какое-то время продолжались. Недолго. Однажды весь класс прилип к окну, с ужасом наблюдая, как на школьный двор выгнали учителей и принялись гонять их по кругу, избивая палками.
Это был последний учебный день. Новые хозяева потребовали, чтобы все говорили на немецком языке. Как-то Ира видела, как из лавки выволокли её хозяина и избили до состояния кровавого куска мяса только за то, что он заговорил по-польски. В течение недели все заговорили на их языке.
Комбинат химволокна
Нужно было как-то выживать. Ира пошла работать в лабораторию на комбинат химволокна. Руководство всё было немецкое. Много было такого, что кажется, быть не может. Конечно, работало подполье. Но их действия были на грани фола.
Как-то прислали вместо целлюлозы цистерну воды. Естественно, вместо волокна идёт каша. Если немцы обнаружат это, то отправителей расстреляют. Берут пробу на анализ и проводят реакцию так, как должно быть в идеале. Не поверили. Проводят анализ под надзором немецкого специалиста.
И вот мальчишка лаборант ухитряется титровать на глазах немецкого инженера в рукав так, что тот ничего не замечает. Фашист сам берёт пробу, намереваясь самостоятельно провести проверку. По дороге его отвлекают, под носом меняют реактивы, и он получает нужный результат. Фантастика, но это было.
Возле лаборатории висела карта, на которой захватчики отмечали продвижение своих войск на восток. Когда же наши их погнали, флажки на карте остановились. Но очень скоро по ночам они снова стали передвигаться по мере нашего наступления. В ночную смену работает несколько человек, вычислить, кто это делает не составляет труда, но никого не арестовали.
Для учителей работы не было, и мама подрабатывала шитьём. Но всё равно жили впроголодь. Но Ира этого практически не замечала. Поняла много позже. Мария Константиновна готовила непонятно из чего. После работы она подавала дочке ужин.
- А ты почему не ешь?
- Я уже поела.
И Ира верила. Однажды она пришла очень уставшая, даже есть не хотелось, да еда была уж очень неаппетитная на вид. Девушка отказалась от ужина. И тут с ужасом она увидела, как мама набросилась на еду.
Только тогда она поняла, что любящая мать ради неё голодала всё это время. Тогда она стала «капризничать», чтобы еда оставалась и маме. Однажды она увидела маму в ванной: вместо живота у этой некогда пышной женщины висел пустой мешок кожи.
Отголоски Варшавского восстания
Назревало Варшавское восстание. В еврейском гетто тоже готовили своё восстание и предлагали полякам объединиться. Нет. Они хотели самостоятельно. Наши войска стояли у польской границы. Перед этим было тяжёлое наступление, армия была обескровлена, тылы растянуты. Нужна была передышка. Советское командование предлагало подождать.
Но польское правительство, отсиживавшееся в Лондоне, отказалось. Они хотели, «чтобы одни ушли, а другие не вошли». Евреи в результате добились только того, что в печи их повезли не в теплушках, а в нормальных вагонах, а польское восстание было утоплено в крови.
После него фашисты, чтобы разрушить подпольные организации, всю молодёжь отправили по деревням, причём так, что двое знакомых в одно место не попадали. Чтобы толпа не начала бузить, их заставили копать какие-то никому не нужные канавы. Ира была очень слабенькой девушкой и лопату в мёрзлый грунт не могла всадить.
И вот эта субтильная девочка бросает свой инструмент и громко возмущается:
- А чего-то я должна на вас работать?!
Почему её не пристрелили сразу, а отправили в гестапо? А оттуда одна дорога – в штрафной лагерь. Она понимает, что надеяться не на кого, спастись может только своими силами. Задрав свой картофельный носик, она затопала ногами на гестаповца:
- Не имеете права! Я под защитой Женевской конвенции!
Почему он её не пристрелил? Ошарашен её наглостью? Ведь был приказ Гитлера о том, что на советских граждан Женевская конвенция не распространяется. Но девушка этого не знала.
Офицер приказал запереть её в подвале. Всю ночь Ира дрожала от страха, вслушиваясь, как двое фрицев пытаются открыть дверь. Намерения их не отставляли сомнений. Но ключи подобрать не могли, то ли офицер забрал их, то ли парнишка-поляк, служивший там, спрятал. Так она никогда и не узнала, кому должна быть благодарна.
Освобождение
И наконец долгожданное освобождение! В Польшу вошли наши войска. Единственная мысль омрачала радость: они давно ничего не знают о папе. Можно было бы собираться уезжать в Советский Союз, но нужно ждать…
Ира идёт одна по совершенно пустой улочке. Вдруг тишину пронзает песня… Это Варшавянка. Навстречу ей движется демонстрация, она впервые видела такое. Через всю улицу был протянут транспарант, где большими буквами краснела надпись: «Вся власть советам!» … с ошибками….
Девушка посторонилась и, застыв в изумлении, сверкающими глазами засмотрелась на проходящих мимо людей. Вдруг из толпы отделился какой-то паренёк и, подхватив её за руку, весело крикнул:
- Девушка, пошли с нами!
И Ира пошла. Вскоре она стала членом Польской Рабочей Партии. Грамотных там было немного, и Ира была для них просто находкой, работая в секретариате.
Начало истории здесь, потом здесь.
Продолжение читайте здесь.
#семья #историческиефакты
#историиреальныхлюдей
#историявойны
#польскоевосстание