Прошло тридцать лет. События стеснительного переворота стали историей, в том числе историей коммунизма, потому что стали спусковым крючком для уничтожения завоеваний Октября 1917 года.
Первый важный момент.
КПСС от участия в создании Государственного комитета по чрезвычайному положению устранилась. Конечно, члены ГКЧП были партийными, часть из них входили в ЦК и Политбюро ЦК. Но заявление Янаева на прессконференции по поводу введения чрезвычайного положения сразу показало, что партия в этих процессах не участвует. Он очень значимо подчеркнул, что не является членом Политбюро, что выступает, как вице-президент, что ЦК, безусловно, даст свое заявление по этому поводу, но позже, когда соберется.
Таким образом, была провозглашена коммунистическая беспартийность, что в свою очередь обозначало буржуазную партийность. Процесс начал сам Горбачев, противопоставив своей должности Генерального секретаря ЦК должность Президента СССР. Но если бы ГКЧП было намерено выправить ошибки Горбачева, оно безусловно бы опиралось на партию и ее программу.
Разница между государственным переворотом и революцией заключается как раз в том, что переворот подразумевает действия узкой группы посвященных в него заговорщиков из власти, а революция опирается на массу, пролетарская — на авангард рабочего класса, его партию. Революция часто заканчивается переворотом, но его осуществляет не узкая группа людей, а руководимая авангардом гвардия.
Мы знаем от многих товарищей, а так же по личному опыту посещения горкома партии 19 августа 1991 года, низовое руководство партии либо не знало, что делать, не имело информации, либо было проинструктировано изображать это незнание, гасить инициативу сторонников и других организаций.
Эта позиция тогдашний коммунистов привела к тому, что Ельцин привлек массы для защиты Белого дома, а ГКЧП остался в полном одиночестве. Совершенно очевидно, что Комитет предполагал отсутствие сопротивления, надеялся на тихое подчинение его решениям и не искал поддержки, прежде всего, среди рабочих и коммунистов. Здесь нужно понимать, что если Ельцин привлек народ, то он привлек мелкобуржуазный интерес. Хотя отыгрывал он и для рабочего класса, потому что выступление на танке очень напомнило многим Ленина на броневике. Но рабочий класс растворенный в буржуазной стихии и лишенный партийного руководства обязательно и непременно приведет к победе капитализма, к собственному поражению, что и произошло.
И тут второй важный момент.
ГКЧП не опирался на партию и рабочий класс по существенной причине. Комитет ничего не собирался предложить рабочему классу. Восстановление социализма в планах ГКЧП отсутствовало. Мы это знаем из Обращения ГКЧП к советскому народу и из прессконференции, которая уже упоминалась. Суть позиции Комитета можно выразить одной лишь цитатой:
«Развивая многоукладный характер народного хозяйства, мы будем поддерживать и частное предпринимательство, предоставляя ему необходимые возможности для развития производства и сферы услуг».
Простой вывод. Буржуазный курс ГКЧП не отличался от буржуазного курса Ельцина и его сторонников. Борьба в данном случае шла не за социализм, а за власть и передел общенародной собственности в пользу тех или иных конкретных людей у власти. То есть мы даже не можем сказать, что ГКЧП стремился сохранить СССР как геополитическое целое, а Ельцин был противником его сохранения. В условиях буржуазного переворота сохранить СССР было невозможно при любом исходе, так как национальную борьбу всегда возглавляет буржуазия, а перестройка уже ее взрастила. Более того, это мы теперь знаем результат событий, а между 19 и 21 августа 1991 года наверняка еще ни одна голова не взрастила план беловежского сговора.
Перестройка, ГКЧП, развал СССР и возрождение капитализма — все это опиралось не на текущие события путча, а на старую рану, которую КПСС подготовила себе еще в 1962 году, когда в новой партийной Программе была отменена диктатура пролетариата. В 1991 году рабочий класс уже утратил свое классовое самосознание. Партия умирала, а новой партии еще не появилось.
Впрочем, и у этой беды были глубокие основания, то есть основания в базисе строящегося социализма. Противоречивая система взаимоотношений города и деревни, общественной собственности и товарного способа производства, взаимоотношения классовых сил в СССР, однажды качнувшись в сторону рынка, завязла в зыбучем песке. Развал, который мы пережили, контрреволюция и реакция, тиски которых переживаем до сих пор, все это был предопределено социально-экономическими моментами нашей истории. Из нашего далека этим моменты исправить уже не получится. Они стали горькой школой истории коммунизма…
Но пройдя эту школу, мы победим! Битые армии воюют лучше.
Э.Нигмати