— Возьмите, — хорошо одетый молодой человек протягивал старушке крупную купюру. — Берите-берите, я от чистого сердца.
Старушка взглянула на него с испугом. Замялась, нерешительно поблагодарила и внезапно расплакалась. Молодой человек тоже был сильно растроган: переминался рядом, не знал, куда деть купленную пачку пряников, как утешить старушку. Он вовсе не ожидал такой реакции; ему просто хотелось хоть немного помочь этой робкой, бедно одетой, но очень опрятной старушке. Она чем-то напомнила ему его бабушку, которая ушла прошлой зимой. И когда рука сама потянулась в бумажник за деньгами, он дал волю порыву, не стал себя сдерживать. Он приобнял бабушку за худенькие плечи.
— Не плачьте, — прочувствованно сказал он. — Кто не горюет, того беды минуют. Вы замечательная. Пусть всё у вас будет хорошо.
Антонина Сергеевна утирала слезы и никак не могла успокоиться. Все сложилось один к одному: и дорогое лекарство для Тимоши, на которое иначе пришлось бы копить два месяца с риском потерять кота, и внезапная доброта этого постороннего мальчика, и его ласковые проникновенные слова. Она стояла в овощном отделе "Пятерочки" у полки с личи и авокадо, а память рисовала совсем другую картину.
Время было тяжелое, послевоенное, еды было мало, денег не было в принципе. Тонечка решилась уехать в город, и Степка, верный товарищ и сын председателя, легендарного Семёна Доценко, отдал ей на прощание невесть как сбереженные 15 рублей. От ее слез он и сам расчувствовался: "Не плачь, Тонечка, — ласково сказал Степка. — Кто не горюет, того беды минуют. Ты замечательная. Пусть всё у тебя будет хорошо".
Больше они никогда не виделись. Много чего было в жизни, и в самые горькие минуты Тонечка — давно уже Антонина Сергеевна — подбадривала себя этими наивными словами: кто не горюет, того беды минуют.
* * *
— Дед! — крикнул Антон, гремя ключами, сбрасывая ботинки в прихожей. — Степан Семёныч, ты дома? Ставь чайник, чай пить будем. Я пряники принес.