Молодые годы короля Карла VI
Карл VI, вошедший в историю Франции как Карл Безумный, родился в 1368 году и был шестым ребенком Карла V и Жанны де Бурбон. Его отец, что интересно, известен историкам под никнеймом "Мудрый".
Казалось бы, родиться шестым — это не очень перспективно в плане наследования престола. Однако Карл был дофином с самого рождения. Более того, какое-то время он еще и был единственным ребенком в семье, так как никто из старших братьев и сестер будущего короля не дожил даже до пяти лет. Да ладно до пяти, три предыдущих ребенка Жанны де Бурбон вообще умирали на первом же году жизни! Одной из причин такой смертности историки называют слишком близкое родство супругов, ведь Жанна приходилась мужу кузиной, а разрешение на брак даже пришлось специально запрашивать у Папы Римского.
Несмотря на статус полноправного наследника престола, какого-то эксклюзивного воспитания юный Карл, судя по всему, не получил. Отец был слишком занят восстановлением страны после чудовищных поражений середины века, а мать за последующие десять лет выносила и родила еще четверых, в том числе и будущего сподвижника короля Людовика Орлеанского.
В 1378 году Жанна умерла во время очередных родов. Карлу в тот момент было всего десять.
Алчный дядюшка
Через два года за супругой неожиданно последовал и Карл V. Новым правителем Франции стал его 12-летний сын, не имевший никакого опыта управления, да и особых способностей, судя по всему, тоже. Во всяком случае, хронисты сочли достойными упоминания лишь два таланта молодого правителя — меткую стрельбу из лука и умение сгибать подковы.
Согласно завещанию Карла V, до наступления совершеннолетия нового короля управлять страной должны были регенты, коими назначили братьев почившего монарха — герцогов Бургундского и Беррийского. Однако тех довольно быстро оттеснил от дел еще один дядюшка, властный Людовик Анжуйский, который не только перехватил бразды правления, но и основательно запустил руки в королевскую казну. Дошло до того, что из-за его художеств пришлось даже отложить коронацию Карла в Реймсе, так как из казны куда-то пропали специально отложенные для этого дела 17 миллионов франков.
Деньги Людовику были нужны позарез, ведь в это время он как раз готовился отвоевывать якобы завещанное ему Неаполитанское королевство.
Пьер де Краон
Одним их приближенных Людовика Анжуйского был фламандский дворянин по имени Пьер де Краон. Репутация у него была предельно мутной. Еще в молодости Краон лично порешил видного аристократа Бодуэна Волосатого, что вполне могло бы закончиться смертным приговором, но король пожалел юношу и даровал помилование. Неблагодарный Краон, однако, не встал на путь исправления, и впоследствии его имя еще несколько раз встречалось в летописно-криминальных сводках.
Людовик Анжуйский решил, что такой тип может оказаться полезен. Здесь брат Карла Мудрого дал маху. Когда его войска застряли под Неаполем и наемники начали понемногу разбегаться, Людовик избрал Краона для важнейшей миссии — съездить во Францию, где некий Бернабо должен был передать тому значительную сумму. Бернабо действительно не подвел, а вот Краон — очень даже. Получив деньги, он отправился не к стенам Неаполя, а в веселую Венецию, где все и прокутил. Людовик Анжуйский, не дождавшись ни денег, ни подмоги, расстроился и в 1384 году скончался.
Любой нормальный человек после такого финта объезжал бы Францию по большой дуге, но Пьер де Краон вместо этого отправился прямиком в Париж. Расчет был верен, ведь двор к тому времени разделился на два враждующих лагеря. К первому относились те самые королевские дядья, не воспринимавшие молодого Карла всерьез и желавшие решать все самостоятельно, а ко второму — брат короля Людовик Орлеанский и так называемые "мармузеты" во главе с коннетаблем Франции Оливье де Клиссоном (колоритнейшим полководцем, когда-то служившим бретонскому герцогу и англичанам, но потом перешедшим на сторону Парижа). "Мармузеты" были призваны королем Карлом VI в 1388 году, когда монарх заявил, что считает себя достаточно взрослым и больше ни в каких регентах не нуждается. А вот в толковых советниках, многие из которых верой и правдой служили еще его отцу — очень даже.
Людовик Анжуйский вызывал у "мармузетов" мало симпатий, так что особых вопросов к Краону у них не было. Вскоре он без проблем устроился на службу ко второму человеку в государстве — Людовику Орлеанскому.
Изгнание
Двор Карла VI был широко известен своей распущенностью, но Людовик Орлеанский ухитрялся выделяться даже на этом фоне. Герцога не останавливало и то обстоятельство, что он был женат на одной из красивейших женщин Европы — Валентине Миланской. Бедняжка смогла отвлечь супруга от амурных похождений всего на каких-то пару месяцев, а потом он снова пустился в бесконечный загул, апогеем которого стала история о Загадочной Парижанке.
Историк Эмиль Колла пишет, что как-то раз Людовик повстречал в столице абсолютно потрясающую девушку, к которой немедленно воспылал безумной страстью. Девушка тоже не осталась равнодушной к молодому наследнику престола (еще бы!), но последний рубеж сдавать упорно отказывалась. Людовик даже чуть было не испортил все дело, решив, что мадемуазель просто набивает цену, и предложил ей безумную сумму в 1000 золотых франков. Это оскорбило девушку, она в слезах обвинила Людовика в неуважении, а тот от такой неземной чистоты настолько расчувствовался, что зачем-то поделился всей этой историей с Краоном.
Не совсем понятно, зачем, но Краон отправился с пересказом всей этой поэмы к Валентине Миланской. Возможно, к тому времени у него появился на сюзерена какой-то зуб, а может, просто адреналина не хватало. Результат, однако, не оправдал ожиданий авантюриста. Мало того, что Валентина оказалась какой-то неблагодарной и никак не наградила доносчика, так она еще и рассказала мужу, кто именно распространяет о нем сплетни.
На следующий день Людовик пожаловался на Краона королю. Авантюристу официально запретили пребывание при дворе, а также настоятельно потребовали покинуть столицу. Интересно, что Краон так и не понял, что произошло — о предательстве со стороны благородной Валентины он и подумать не мог, а других грехов (во всяком случае, свежих) за собой не помнил. Дворянин несколько раз запрашивал аудиенцию у короля и бывшего сюзерена, умоляя объяснить, чем же он так разгневал господ, но оба Валуа принимать бывшего слугу отказались.
Ничего не понимающий, но очень злой Краон покинул Париж и направился к герцогу Бретонскому.
Casus belli
Тот принял Краона с распростертыми объятиями и довольно быстро убедил, что во всех злоключениях молодого человека виноват коннетабль Оливье де Клиссон, которого герцог ненавидел сильнее зубной боли. "Он же вхож к королю, дружен с Людовиком Орлеанским, презирает истинную аристократию — ясное дело, что это он все подстроил! Дело, конечно, твое, но вот я бы за такое наказал, ой, наказал! Черт, этот мешочек с деньгами все время вываливается — как же он надоел, возьми его себе".
Мстительный Краон не увидел в логике герцога никаких изъянов. Или не захотел увидеть. Так или иначе, он нанял то ли в Бретани, то ли уже в Париже десяток головорезов и устроил Клиссону засаду на улице Сент-Антуан. Шансов выжить у того практически не было, но спасла кольчуга, которую старый вояка по привычке носил под одеждой, а также замешательство тех самых головорезов. Им не сказали, кого именно придется убивать, и когда Краон истерично завопил "Конец тебе, коннетабль!", те мгновенно ощутили, как в воздухе запахло пенькой, побросали клинки и сбежали прочь. Не помогло — практически всех поймали еще до утра, а потом казнили.
Узнав о нападении на своего протеже, Карл VI потребовал у бретонского герцога выдачи Краона. Когда герцог сообщил, что знать не знал ни о каком покушении, а самого Краона в жизни не видел, Карл VI созвал знамена.
Первый приступ
До Бретани, однако, королевские войска не дошли. В лесу под Ле-Маном к Карлу VI прицепился какой-то голодранец в потрепанном дублете, выкрикивавший "Берегись, король, тебя предали!". Для Карла, который только недавно восстановился после тяжелой лихорадки и был утомлен бесконечными спорами своих генералов, многие из которых считали поход на Бретань бессмысленным, это стало последней каплей. Он потерял рассудок, выхватил нож и с криком "На предателей!" принялся упоительно резать всех, кто под руку попадется.
Обезумевший монарх успел отправить на тот свет четверых или даже пятерых рыцарей, а потом пустился в погоню за самим Людовиком Орлеанским. Защищаться тот не решился, ведь человек, обнаживший меч против короля, автоматически становился государственным изменником — даже если король в этот момент странно вращает глазами, пускает пузыри и кричит какую-то нелепицу. Поэтому Людовик развернулся, пришпорил коня и помчался прочь. Король не отставал и, вполне возможно, рано или поздно прикончил бы брата, но храбрый дворянин Гийом Мартель сумел запрыгнуть на лошадь Карла и обхватить того руками. Монарх как-то сразу обмяк, успокоился и потерял сознание, причем аж на три дня. Поход был отменен, а ушлые дяди короля, воспользовавшись беспомощностью племянника, быстренько провернули операцию по лишению "мармузетов" всех ключевых постов — ведь смотрите, что они наделали, до чего довели короля своим крючкотворством!
Через три дня Карл понемногу начал приходить в себя. Время от времени, правда, он все еще начинал выть как волк и впадал в беспамятство, но динамика, как говорится, была положительная. Все благодаря талантам 92-летнего (!) врача Гийома де Арсиньи, который был призван ко двору и сумел стабилизировать состояние монарха. При этом опытный медик, в свое время учившийся у арабов, предупредил, что новые приступы вполне возможны, и что короля нужно оградить от потрясений и сложных дел, а также всячески радовать и развлекать.
Ну вот его и развлекли.
Бал объятых пламенем
28 января 1393 года королева Франции Изабелла выдавала замуж свою близкую подругу Катарину. Этот брак должен был стать для Катарины то ли третьим, то ли четвертым, поэтому важной частью торжеств должен был стать так называемый шаривари — открытый троллинг новобрачных со всякими странными выходками и шутеечками ниже пояса. Впрочем, при дворе шаривари еще ограничивался хоть какими-то приличиями, в деревнях таких новобрачных просто навозом закидывали.
В Катарину навозом никто бросать не собирался. Решили ограничиться сюрпризом в виде появления короля и пяти его приятелей в образе... дикарей. Специально к празднику им пошили облегающие холщовые костюмы, к которым смолой прикрепили шерсть, а на головы водрузили странные конструкции с перьями. Для пущего веселья шутников еще и сковали одной цепью. Казалось бы, что вообще может пойти не так?
Самое интересное, что какую-то светлую голову все же посетила мысль о возможных издержках такого шоу, поэтому перед появлением "дикарей" всем факелоносцам велели отойти подальше, а стражникам сказали никого не пускать в зал. Поэтому поначалу все шло нормально. Ну то есть как нормально — христианнейший король Франции и пять блестящих аристократов носились по комнате, орали всякую похабщину и делали возле дам самые недвусмысленные жесты. Монах из Сен-Дени жестко раскритиковал увиденное: "Только враг рода человеческого мог подтолкнуть их к бесчинствам такого рода".
А потом в зал вошел Людовик Орлеанский.
Король в огнях
Стражники готовы были выполнить приказ и остановить кого угодно — но не брата же короля, в самом деле. Второй человек в государстве, заинтригованный шумом, вышел в середину зала и решив узнать, кто скрывается под масками дикарей, поднес к одному из них факел.
Шерсть, пропитанная смолой, мгновенно воспламенилась. Комнату наполнил тошнотворный запах горелой плоти и жуткие крики заживо горящих аристократов. Спастись удалось лишь двоим — некоему Нантуйе, который отлично помнил, что неподалеку стоит чан с вином, и в отчаянии сиганувшему туда прямо в пылающем костюме, а также королю, который в момент возгорания уже не плясал, а стоял в углу зала с герцогиней Беррийской, героически закрывшей его от искр шлейфом от юбки. Четверых оставшихся "дикарей" спасти не удалось.
Потрясение, которое испытал тем вечером Карл VI, окончательно сломало его хрупкую психику. Приступы стали чаще и продолжительнее, а безумие еще изощреннее. Король считал себя стеклянным и боялся вылезать из кровати, чтобы не разбиться; отказывался принимать ванну и стричься; иногда считал себя волком, а иногда — мясником по имени Жорж. Простой народ был уверен, что короля околдовали, а власть имущие под это дело издали указ об изгнании евреев. Не сработало.
Как-то успокоить безумного короля могла только дочь королевского конюшего Одинетта де Шамдивер. Кстати, развлекала она его в том числе и игрой в карты, которые при дворе популярностью не пользовались, но благодаря Одинетте быстро вошли в моду. Так что всякий раз, когда будете держать в руках новую колоду, можете вспомнить о несчастном Карле VI.
От реальной власти король был фактически отстранен. В стране развернулась полноценная война между группировками бургиньонов и арманьяков, одной из жертв которой стал павший от рук наемных убийц Людовик Орлеанский.
Впрочем, об этом мы поговорим позже.
Что почитать
1. Э.Колла, "При дворе безумного короля". СПб, Евразия, 2018.
2. Б.Такман, "Загадка XIV века". М, АСТ, 2013
3. Жан Фруассар. "Хроники". Книга IV
