ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ВАЛЛГАЛА В ПАНИКЕ
Это произошло сразу после аварии: мои сны исчезли. Сначала была боль, полная темнота и страх, потом две операции. Было как-то не до снов. Пропажу я обнаружила уже здесь, в Германии, когда доктор Штейн задал мне вопрос, вижу ли я сны. Их не было. До всех моих неприятностей я почти каждое утро просыпалась с помощью будильника и с чувством досады: сны мои были интересными, всегда прерывались в самом разгаре событий и часто шли под музыкальное сопровождение. Я не скучала по своим снам – просто спала и «набиралась сил», как говорил папа. Здесь, в Германии, он часто повторял, что мне надо набраться сил, как будто предстояла тяжелая битва с врагом, в которой нельзя будет проиграть. Я представляла себя на рыжем коне с луком и стрелами в красных сапогах, примерно такой, как Алеша Попович на знаменитой картине (изо всех троих богатырей он нравился мне больше всех, потому что казался немного растерянным). В таком виде я сражалась за город Зрение почему-то с доктором Штейном, который выступал в образе рыцаря в железных латах. Странная получалась картина, и, главное, оставалось неясным, с кем и зачем я борюсь, но силы у меня, видимо набирались.
В эту ночь в доме бергинки я заснула под непростую музыку Вагнера и увидела сон.
Я оказалась внутри странного помещения, крышей которого было яркое небо, а стенами – скалы. Прямо над головой плавали белые облака и метались птицы, издающие звуки инструментов симфонического оркестра. Пол, по которому я ступала, складывался из камня с проросшей в промежутках мягкой зеленой травой, а грубые стены местами были покрыты плесенью.
В этом огромном зале стоял накрытый стол, на котором я заметила остатки жареных туш животных, кости птиц, фрукты, - видимо, недавно здесь закончилось пиршество.
Вокруг передвигались по залу люди, общаясь друг с другом и меня как будто не замечая. Это были очень необычные люди. Высокие, могучего телосложения мужчины в странных одеждах из кожи, меха и металла бряцали грозным оружием самого разного вида. Головы большинства из них украшали устрашающего вида шлемы с рогами или крыльями. Женщины, которых было гораздо меньше, все как одна, выглядели длинноволосыми красавицами. Их довольно крупные фигуры были одеты в простые платья, но талию каждой в обязательном порядке подчеркивал какой-нибудь замысловатый пояс.
Особенно выделялась одна дама, голова которой обращала на себя внимание невероятной, прямо таки, золотой копной волос. «Это жена Тора» - догадалась я. К ней подошел великан с молотом величиной с тумбочку и что-то прошептал, наклонившись к уху. Потом, тяжело ступая, он отправился к группе мужчин и завел с ними громкую беседу на незнакомом мне языке. Сив! Я обрадовалась, вспомнив имя златовласки, и смело направилась в ее сторону.
- Это у вас свои? – бесцеремонно спросила я женщину, нисколько не смущаясь.
Она удивленно на меня посмотрела и ответила:
- Если вы о волосах, то нет.
Я давно, с тех пор как раньше видела сны, уже заметила, что в них происходят странные вещи: я ощущаю себя собой, но становлюсь совсем другой. Не то, чтобы у меня во сне менялся характер, но веду я себя не так, как в жизни. В этом сне я стала непривычно для себя смелой и совсем уж невоспитанной - даже не поздоровалась с Сив. И еще о странностях снов: в этот раз я, не зная языка говорящих вокруг, понимала смысл сказанного, словно во мне был встроен синхронный переводчик. Они меня, как оказалось, понимали тоже.
- Да, я слышала эту историю, - продолжала я нагличать. – И как паричок? Не спадает?
Сив подергала себя за волосы и развела руками:
- Нет, даже нисколько не двигается. Совсем как свои волосы.
Несмотря на волшебной красоты прическу, Сив выглядела неважнецки. Я пригляделась к остальным женщинам, плавно передвигавшимся по залу с кубками вина или маленькими букетами цветов, и поняла, что все они откровенно немолоды. Стройны, красивы, но немолоды. Не могу сказать, что я хорошо разбираюсь в женском возрасте, но присутствие в обществе моей мам и ее подруг давало мне кое-какие знания на эту тему. Всем им было далеко "за тридцать", и все они категорически не хотели выглядеть больше, чем на двадцать пять. Получалось у всех по-разному. Случались между ними разговоры типа: «Посмотри на такую-то: ей всего тридцать пять, а брыли, как у мопса. С этим же надо что-то делать!» или: "Нет, прежде всего, возраст выдает дряблая шея и руки, особенно, руки. С них и надо начинать". В то, что именно надо начинать, я не вникала, считая, что старение мне не грозит еще очень долго, но признаки старости запомнились как-то сами собой.
Так вот, присутствующим здесь дамам, по этим признакам, давно надо было что-то с ними делать. Мужчины, кстати, тоже не очень-то блистали свежестью и молодостью. Во всяком случае, все они годились мне, как минимум, в родители.
Мои размышления прервались с наступлением подозрительной тишины - все неожиданно замолчали, даже птицы. В зал вбежали две большие страшные собаки, а за ними неспешной походкой вошел старый, очень гордого вида человек, пожалуй, самый рослый и красочно одетый. Седые волосы свисали длинными прядями и заканчивались на одном уровне с седыми же бородой и усами. Шлем на его голове украшали самые большие в этом зале крылья, а грудь закрывали металлические пластины лат, предававшие старику вместе с меховыми деталями костюма сходство с огромным насекомым. Он прошествовал к середине зала, где стояло массивное сооружение-стул из дерева и камня и, резко откинув полу меховой накидки, царственно уселся на трон. Собаки... Нет, это были волки! Поняв это, я хотела было смыться, но диким существам, похоже, не было никакого дела ни до кого, кроме хозяина. Они уселись по обе стороны от трона и замерли, свесив длинные языки.
- Наверное, великий Вотан сейчас скажет что-то очень важное, – пробормотала Сив, - и начнется!
Старик оперся на устрашающего вида копье, должно быть, то самое - работы нибелунгов, о котором говорила Хельга, и обвел публику пронзительным взглядом. И тут я заметила, что у него нет одного глаза.
По залу быстро пронесся и затих, как волна, ропот. Люди, словно скульптурные фигуры, застыли в разных позах. Певчие птицы брызгами кинулись врассыпную, когда с неба в зал ворвался большой черный ворон и дополнил собой картину трона Вотана.
Про волков и воронов Хельга мне ничего не рассказывала. Мне стало жутковато: что я здесь вообще делаю?
Еще один характерный признак сна – способность ответить себе на вопросы типа «разве такое может быть?» или «как же так?» просто и ясно: «это мне снится», причем сделать это прямо во сне. И тут либо очень захочется проснуться от страха, и ты проснешься, либо скажешь себе: «буду смотреть дальше». Интерес к происходящему победил, и я стала смотреть продолжение.
- Эти волки, - спросила я на всякий случай Сив, - они не кусаются? Очень уж страшные.
- Фреки и Гери? - улыбнулась она. - Могут, наверное, но вряд ли. У них другая работа - всегда сопровождать Вотана.
- Внимание! – громовым голосом произнес Вотан. – Выход найден!
«Выход найден... выход найден... выход найден...» - раздалось со всех сторон.
Люди оживились. На их лицах появились улыбки, кое-где даже раздался негромкий смех. Но Вотан поднял руку, свободную от копья, и все снова замолчали.
- Нам нелегко далось это решение, но другого выхода у нас нет.
-Нам! – буркнула себе под нос еле слышно Сив.
Ворон каркнул, и Вотан подставил ему руку. Птица перевалилась на его предплечье и прикрыла глаза от удовольствия, когда бог стал поглаживать блестящие крылья.
- Локи предложил неплохой план. Надеюсь, он сработает, – чуть тише заговорил Вотан.
«Локи… Локи… Локи…» - пронеслось эхом по залу. Несколько человек расступились, отпрянув от чего-то, и в освободившемся пространстве остался один человек. Он был худой, рыжий и бледный. Крючковатый нос и опущенные углы толстогубого рта делали его лицо неприятным и злым. Вдобавок он немного косил и подергивал головой.
- Да! – визгливо воскликнул человек. – Это я придумал. Может быть, кто-то предложит план умнее? Пожалуйста! Что-то я не слышу?
Локи прошелся по кругу, кривляясь в позе прислушивающегося, и стал кричать все громче и громче:
- Вы все погрязли в лени и скудоумии, а ведь ваше блаженство разрушается! Оно уже разрушено! Посмотрите на себя: вы дряхлеете и скоро превратитесь в немощных больных стариков! Великаны справятся с вами за минуты! А из-за чего, спрашиваю я вас? Все вам мало! Алчность и безделье пожирают вас! Это вы заставили Вотана ввязаться в строительство новых стен! Вы все - скудоумцы и бездельники. «Царствовать, чтобы царствовать!» - вот ваше кредо.
Человека начало корежить от злости, и в углах его рта показалась пена. Ужасное зрелище! Мне снова захотелось проснуться, но я должна была узнать, чем все это закончится.
- О чем это он? – спросила я Сив, пока злобный Локи прокашливался.
- Ах! – Сив печально покачала золотой головой. – Ничего такого на самом деле нет и не было. Это он сам спровоцировал Вотана на строительство, именно он. Все зло - от него!
- И что тут такого плохого? – удивилась я.
Мой опыт подсказывал, что "инвестиции в строительство необходимы для развития предприятия". Мам твердила об этом налево и направо, постоянно что-то строя и пристраивая на своих объектах.
- Они наняли для этого ВЕЛИКАНОВ! – произнесла Сив с тихим ужасом в голосе.
Я припомнила удивительный рассказ Хельги о великанах - главных врагах человечества и богов, приглашенных богами как гастробайтеры-строители и решила прояснить ситуацию:
- Но ведь они же опасные враги! Зачем их взяли на работу?
- Они сильные! – последовал ответ.
Непонятно. Кажется, я потеряла логическую цепочку, если она вообще здесь когда- нибудь была.