По задумке Сталина и Кагановича, все значимые площади Москвы, включая Красную, должны были увеличиться минимум в два раза за счёт сноса находящихся вокруг них строений. Ширина важнейших улиц города должна была увеличиться до 30-40 метров - также за счет сноса. Но удалось не всё.
До Сталина
Мысли о полной архитектурной модернизации Москвы, три четверти домов которой составляли одно- и двухэтажные деревянные и полудеревянные (низ — кирпичный, верх — деревянный) строения, появились ещё до революции.
В 1909 году возникло общество «Старая Москва», поставившее целью создать генеральный план столицы под названием «Новая Москва» с целью выявления исторической планировки Москвы и развития её в соответствии с современными нуждами.
А в 1912 году при Московской городской думе была создана «Комиссия по внешнему благоустройству города», председатель которой Николай Щенков вдохновенно взывал:
«Москва должна принять европейский вид. Исторические памятники и здания, конечно, останутся, но теперешний азиатский характер города — все эти кривые улочки, неправильную планировку построек и странную окраску домов — необходимо уничтожить… Скоро Москва станет вполне европейским городом. В 1914 году будет повсюду проведено электричество, бульвары переделаны на заграничный образец, древесные насаждения на них увеличены, на безобразных площадях, вроде Кудринской, устроены великолепные фонтаны; мостовые будут перемощены»
Правда, уже в начале 1913 года многие московские художники, архитекторы и журналисты обеспокоились слишком радикальными грёзами думцев, и во влиятельной газете «Голос Москвы» появилась на эту тему статья с тревожным заголовком: «Москва, теряющая свой облик».
Скорее всего, эта дискуссия привела бы к итоговому компромиссу между старым и новым, но шанса на это история Москве не дала: в октябре 1917 года к власти в стране пришли большевики, а уже через несколько месяцев Москва стала их столицей.
Большевики и энтузиасты
Под влиянием этих событий многие видные архитекторы с энтузиазмом принялись разрабатывать новые градостроительные концепции, призванные отразить произошедшие в стране перемены.
Архитектор Б.В. Сакулин в 1918 году создал план преобразования Москвы, который так и назвал: «Город будущего».
Академики архитектуры А.В. Щусев и И.В. Жолтовский создали мастерскую по проектированию «городов будущего» и в 1923 году представили свой проект «Москвы будущего».
Чуть позже появился проект «Большая Москва» архитектора С.С. Шестакова, который стремился развить идеи Сакулина и Щусева, но в 1930 году был репрессирован «тройкой», пережил инфаркт и в 1931 году умер.
В это же время, на рубеже 1920-1930-х годов, в связи с началом курса на форсированную индустриализацию, коллективизацию и «полное построение социализма», советские лидеры всерьёз задумались о превращении Москвы в «образцовый социалистический город».
В эту пору столкнулись идеи «урбанистов» и «дезурбанистов».
Урбанист Л.М. Сабсович, автор концепций «генерального плана построения социализма в СССР» (1929) и «социалистического города» (1930) (его книга «Советский союз через 15 лет» воспевала сталинские планы ускоренной индустриализации) отстаивал развитие города в высоту. В 1938 году Сабсович был репрессирован и погиб.
В свою очередь, дезурбанист (и экс-троцкист) М.А. Охитович и его единомышленники являлись сторонниками развития города вширь и малоэтажного строительства. Их главная идея заключалась в превращении всех населённых пунктов страны за 10-15 лет в «социалистические города» с населением 50-80 тысяч человек, соединённые транспортными путями высокого класса. Проблемы связи и обслуживания предполагалось решать за счет массового распространения личных автомобилей. Некоторые идеи Охитовича позднее подхватил Ле Корбюзье. А сам Охитович, как и его оппонент Сабсович, сгинул в пучине Большого террора. В 1935 году он выступил с речью в защиту конструктивизма и подверг резкой критике сталинский «культ иерархии», а также «национализм». В 1937 году Охитовича расстреляли.
В 1932 году Моссовет организовал закрытый конкурс на проект генплана Москвы. В конкурсе приняли участие не только советские архитекторы, но и крупнейшие функционалисты-иностранцы — франко-швейцарец Ле Корбюзье, швейцарец Ханнес Майер, немец Эрнст Май.
Корбюзье, в частности, предложил построить на месте Москвы новый город, сохранив лишь наиболее выдающиеся памятники русского зодчества, вроде Кремля и Китай-города.
«Нет возможности, – говорил Корбюзье, – мечтать о сочетании города прошлого с настоящим или с будущим; а в СССР больше, чем где-либо. В Москве, кроме нескольких драгоценных памятников былой архитектуры, ещё нет твёрдых основ; она вся нагромождена в беспорядке и без определённой цели. В Москве всё нужно переделать, предварительно всё разрушив».
Ле Корбюзье предложил создать прямоугольную сетку улиц вместо традиционной радиально-кольцевой структуры, а территорию столицы – сократить за счёт повышения этажности зданий, окружив их зелёным массивом. Город должен был быть разделён на зоны: на севере – политический центр, южнее — четыре больших жилых района, затем — исторический центр, к югу от которого – промзона.
По проекту ещё одного участника конкурса – советского архитектора-рационалиста Н.А. Ладовского, Москва должна была стать динамическим городом. Предполагалось разорвать радиально-кольцевую систему планировки Москвы, разомкнув одно из колец, и дать городу возможность динамического развития в заданном направлении. Москва должна была принять форму параболы или кометы с историческим центром города в качестве ядра. Осью призвана была стать Тверская улица, переходящая в Ленинградское шоссе: «Центр города приобретает форму веера». Со временем Москва, развиваясь в северо-западном направлении, могла, по мысли Ладовского, слиться с Ленинградом. Этот проект, однако, реализован не был, и сталинский генплан закрепил сложившуюся кольцевую структуру Москвы.
Одни словом, если бы Сталин и Каганович буквально восприняли все отважные и прогрессивные рекомендации архитекторов-модернистов, то от старой Москвы после реконструкции, возможно, не осталось бы даже того, что есть сегодня.
В итоге было решено опереться на привычную для России чиновничью структуру: проектные мастерские Моссовета.
При Сталине
В 1935 году Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов утвердили постановление «О генеральном плане реконструкции города Москвы».
Предполагалось в кратчайшие сроки превратить столицу СССР в образцовый, обводнённый и озеленённый город-сад индустриальной эпохи: с широкими магистралями, новыми мостами и метрополитеном. И, конечно, с прекрасными зданиями, красотой и величием олицетворяющими красоту и величие самого свободного и самого счастливого в мире государства трудящихся.
Предполагалось, что новый генплан, разработанный главным архитектором Москвы В.Н. Семёновым (автором книги «Благоустройство городов», 1912 г.) и Сергеем Чернышёвым (сотрудником Щусева и Жолтовского в рамках проекта «Новая Москва»), будет воплощён в жизнь за десятилетие.
Приоритетным направлением признавалось строительство Московского метрополитена, а также канала Москва-Волга (канала им. Москвы) и других каналов, которые должны были соединить столицу со всеми крупными реками европейской части страны.
Правда, главными заказчиками этого едва ли не самого масштабного в новейшей мировой истории градостроительного начинания были люди, родившиеся и выросшие не в крупных городах, а в маленьком грузинском городке Гори (И.В. Сталин) и деревне Кабаны Киевской губернии (Л.М. Каганович) и к тому же не прошедшие полный курс даже средней школы. Этим во многом определялись их представления о прекрасном и целесообразном, а равно о соотношении того и другого.
Слава богу, сил и ресурсов на всё задуманное в планах по полной реконструкции Москвы у советской власти не хватало.
Взорвать в 1931 году Храм Христа спасителя, построенный в 1837-1860 гг. по проекту Константина Тона в память о войне 1812 года, – сумели.
Но вот построить на его месте Дворец Советов, призванный стать самым высоким зданием планеты, превзошедшим американский Empire State Building, уже не смогли – выдохлись (в 1949-1953 гг. на идейной основе этого проекта будет построена «самая высокая высотка» – главное здание МГУ).
На один только разбор обломков храма ушло почти два года…
По изначальной задумке, все значимые площади Москвы, включая Красную, должны были увеличиться как минимум в два раза за счёт сноса находящихся вокруг них строений, дабы придать большую значимость возводимым зданиям, а также очистить место для проведения массовых мероприятий.
Ширина всех важнейших улиц города должна была увеличиться до 30-40 метров и более за счет сноса и переноса стоявших там зданий. Тверская улица и Новый Арбат — пример того, как должны были бы выглядеть все улицы в центре Москвы.
За время «сталинской реконструкции» количество памятников московской архитектуры, официально находившихся под государственной охраной, с 216-ти в 1926 году сократилось до 74-х в 1935-м.
Почти все культовые сооружения в по Тверской и Охотному ряду были уничтожены, невзирая на их историко-культурную ценность. На улице Горького были заменены практически все фасады. Уцелевшие старинные здания надстраивались и переносились, с отрывом от фундамента, на уровень красной линии.
Были уничтожены Китайгородская стена с Иверскими воротами, Сухарева башня, памятник XVII века, в котором размещалась первая в России «Школа математических и навигацких наук», Триумфальная арка в память о событиях 1812 года и множество других памятников истории и архитектуры.
Вот лишь краткий мартиролог наиболее значительных утрат.
Чудов монастырь в Кремле. Кафедральный мужской монастырь. Основан митрополитом Алексием в 1365 году. Разрушен в 1929-1932 гг. В монастыре крестили сыновей и дочь Ивана Грозного, в 1629 г. – будущего царя Алексея Михайловича, в 1672-м — Петра I, в 1818-м — Александра I. Чудов монастырь использовали для заточения противников власти. В числе узников были: митрополит Исидор, архиепископ Новгородский Феофил, архиепископ Геннадий (Гонзов), князь-инок Вассиан (Патрикеев), царь Василий Шуйский и патриарх Гермоген. Снесён в 1929-1932 гг.
Поначалу Моссовет поручил было организовать полную реставрацию Китай-города. Работы продолжались до 1932 г., в результате них расчистили стену от пристроек, починили зубцы и шатры, спроектировали кровлю.
Но уже в 1932 году Президиум ВЦИК СССР принял решение о сносе Китайгородской стены. В конце 1933 года стену включили в список построек, подлежавших разборке на стройматериалы для нужд Метростроя. Снос продолжался несколько месяцев и был окончен к концу 1934 года. Обломки измельчали в щебень, который использовался для цементирования тоннелей первой очереди московского метро.
В 1927 году были уничтожены Красные ворота, возведённые в 1709 г. в честь Полтавской битвы, а также располагавшаяся рядом церковь Трёх Святителей.
Помимо Храма Христа Спасителя, были снесены церковь Иоанна Воина на Убогом дому, где возвели гостиницу «Славянка», на месте Страстного женского монастыря появились театр «Россия», памятник Пушкину (передвинутый с прежнего места) и сквер.
Вместо Успенского собора и Симонова монастыря построили Дворец культуры ЗИЛа. Уничтожили Симонов монастырь, основанный в 1370 году, на территории которого находились захоронения героев Куликовской битвы.
Всерьёз думали о сносе храма Василия Блаженного на Красной площади…
Смысл и масштаб превращения, произошедшего с Москвой в ходе сталинской реконструкции, можно понять и ощутить, сравнив то, как изменился внешний облик построенного в самом конце XIX века доходного дома страхового общества «Россия».
После революции в этом здании разместились руководящие органы советских спецслужб, а в 1939-1940 гг. всё тем же универсальным архитектором А.В. Щусевым был создан масштабный проект реконструкции комплекса зданий госбезопасности, утверждённый наркомом внутренних дел Л.П. Берией.
Вскоре началась война, и частично реализовать проект удалось лишь в 1944-48 гг. Суровый «сталинский классицизм» фасада по новому проекту был оживлён ренессансными нотками. Сохранилось даже предание о том, что сам Щусев прокомментировал этот свой проект так: «Попросили меня построить застеночек, ну я и построил им тюрьму повеселее».
Окончательно щусевский замысел был воплощён в жизнь лишь в 1983-1985 гг. архитектором Глебом Макаревичем по указу генсека КПСС Ю.В. Андропова (в прошлом – председателя КГБ СССР), правда, уже после кончины последнего в 1984 г.
Реализации плана «сталинской реконструкции» Москвы в полном объёме, помимо нехватки ресурсов, помешала война.
В послевоенный период генплан продолжил реализовываться, но с коррективами, главными из которых стали «высотки». Все восемь (построены семь) московских высоток были заложены в один и тот же день 800-летия Москвы — 7 сентября 1947 года, и в один и тот же час — в 13:00 по московскому времени.
Высотные здания должны были стать доминантами, формирующими ансамбли площадей города. А высотка МГУ на Воробьёвых горах призвана была градообразовывать Москву в целом.
Так в итоге и случилось.
Даниил Коцюбинский