В канун Дня российского кино пообщался с земляком, актером и режиссером, заслуженным артистом России Василием Мищенко.
«Я до сих пор не москвич по ощущению и никогда им уже не буду»
- Василий Константинович, давайте сначала не о кино, а о вас самом немного. Вы родились в поселке Шолоховском Белокалитвинского района Ростовской области. В одном из интервью вы говорите, что сразу после средней школы ушли в самостоятельное плавание. Тогда же вы и уехали с Дона?
- Да, после средней школы.
- Много было мытарств?
- Не сразу все сложилось, это точно. В Москву побоялся ехать, поехал поступать в Краснодар в Институт культуры на режиссерское отделение. Завалил общеобразовательные предметы, потому что в школе учился не очень. Вернулся домой и оттуда сразу уехал в Волгоград. Там был при театре кукол трехгодичный одноразовый набор, где готовили актеров для театра кукол и для ТЮЗа. Поступил, а тут приспела пора в армию уходить. Брони не было, отслужил, вернулся. Мои ребята, с кем поступал, закончили учебу к этому времени. Что делать? Домой возвращаться? Нет. Остался в Волгограде.
- Гордыня?
- Знаете, наверное, да. Не хотелось, чтобы дома говорили, вот, уехал учиться и вернулся ни с чем. Поступил в Волгограде на завод учеником токаря и получил койку в общежитии и какие-то деньги на пропитание. Дождался мая месяца и тогда уже меня никто не мог остановить, я поехал в Москву и в 1976 году поступил к Олегу Табакову, он набирал тогда курс в ГИТИСе. Так началась моя творческая жизнь.
- До сих пор, когда могут сказать, вот казак Мищенко, дончанин Мищенко, вы ощущаете, что это про вас? Или вы уже давно душой москвич?
- Я ощущаю, что никогда не был москвичом и до сих пор им не стал и уже не стану. Я люблю этот город, здесь у меня семья, жилье, я здесь работаю. Но как сказал когда-то Василий Макарович Шукшин, если бы в Сростках была киностудия, я бы никогда не уезжал оттуда. Так и я. Если бы в Ростове был, так называемый, кинокластер, который собирались там создавать, я бы с удовольствием дома работал.
- Вы не так давно же были на малой родине. Многое изменилось?
- Очень многое. Наш поселок очень сильно изменился к лучшему. Может быть, потому что губернатор Ростовской области родом оттуда, такое внимание уделяется этому месту, не знаю. В Белой Калитве, например, и спортивный комплекс огромный отстроили. От людей ведь все зависит. Если есть хозяин, если есть люди, которые заинтересованы в улучшении условий жизни, то это и будет.
«Я бы хотел снять фильм о Шолохове и Шукшине. Но говорят, что это неинтересно»
- Давайте вернемся к кинематографу. Вы актер советской старой школы. И снимались в фильмах тогда, когда не было словосочетания креативный продюсер, например. Сегодня кино – это абсолютно коммерческий продукт. По-вашему, это правильно или нет?
- Совсем неправильно. Да, сегодня век продюсерского кино. На сегодняшний день режиссер не решает ничего. В советское время он был главным. Он решал, кто будет сниматься в его картине, хотя и худсоветы были на студиях, конечно, и споры были, разное. Но к режиссеру прислушивались, у него было право голоса. Я думаю, что если бы Герасимов или Бондарчук не проявляли на съемках свой режиссерский характер, то ни «Тихого Дона», ни «Войны и мира» не было бы.
- Раз уж вы сами упомянули «Тихий Дон», как вам сериал, который снял по роману Шолохова Сергей Урсуляк?
- Никак. Это моё мнение, конечно, и к нему можно относиться по-разному. Получился лубок с красивой картинкой. Сережа снял прекрасный сериал «Ликвидация». Это его тема. Одесса, по-видимому, абсолютно его город. Действительно получилось отлично. Но за «Тихий Дон» не нужно было бы ему браться. Он не знает уклада этих людей, не знает этих характеров. Здесь не хватит накрученного чуба, фуражки, усов и коня. Жалко, но такую тему можно было сделать по-иному. И мне жаль, что я это не снимал, понимаете? Не потому что, вот – я! И больше бы никто не смог. Нет, конечно. Просто я тот человек, который в теме. Это моя земля, мой воздух и мои корни.
- А что сейчас с вашими режиссерскими проектами?
- Это моя отдельная и большая боль. Вы можете себе представить, чтобы на предложение снять фильм о великом писателе, лауреате Нобелевской премии Михаиле Шолохове, вам отвечали, что это будет никому не интересно?! Я подавал на центральные телеканалы заявку о такой картине. У меня есть синопсис, и даже первая серия написана сериала о Шукшине. Задумка на восемь серий. Знаете, что сказали на канале? Да, кто его помнит, Шукшина…
«Я никогда не буду играть героя с нетрадиционной сексуальной ориентацией»
- Когда-то, кажется, Никита Михалков сказал, что для актера счастье, когда он может выбирать. Ведь актер, в общем-то, зависимая профессия. Пригласили - пробуешься, не прошел пробы – ждешь. Вы можете сегодня выбирать?
- Да, к счастью. Есть предложения, образно говоря, «ниже плинтуса». Я на сегодняшний день могу их отвергать. Другое дело, что роли, в которых я снимаюсь, они не главные, для моего возраста главных ролей сегодня почти не пишут, ставка идет на молодежь.
- О чем должен быть фильм или сериал, в котором вы никогда не сниметесь, ни при каких обстоятельствах?
- Я никогда не сыграю роль мужика с нетрадиционной сексуальной ориентацией, например. Мне это не интересно, даже если это гениально написано.
- А предлагали?
- Пока нет (смеется)
- А какие-то такие роли « на грани» были же у вас?
- Смотря, что вы имеете ввиду. Я снимался в сериале «Научи меня жить». И там играл маньяка. Так вот, в интернете даже сравнивали меня с Хопкинсом и его Лектором. Там роль небольшая, но психологически мне было очень интересно это играть. Но в целом, надо понимать, что актер – это профессия и поэтому соглашаешься на небольшие роли, чтобы работать. Надо работать. Вот и всё.
- Вы смотрите на себя уже в готовом фильме?
- Иногда. Особенно, если я и режиссер этого фильма. Но если вы хотите спросить, критичен ли я к себе, отвечу – да. Всегда нахожу, что вот тут можно было бы лучше, глубже, объемнее. Но судить только зрителю.
«Нынешнее кино – это производство, а не киноискусство»
- Вы преподаете и уже довольно давно. Я когда вижу иногда молодых актеров на экране и слышу, как они текст произносят, я задаю себе вопрос: ну их же учат те еще актеры, из того времени, когда умели по Станиславскому, когда проживали свою роль, что происходит? Это требования в кино поменялись? Или мало талантливых ребят на самом деле?
- Конечно, от педагогов многое зависит. Если мастер курса – «играющий тренер» или актер с большим багажом ролей, но уже не снимающийся или редко снимающийся – это один подход. Но ведь есть и педагоги- теоретики. Сейчас вообще наблюдается какое-то очень стремительное освоение профессией. Мало кто репетирует, когда идет съемочный процесс. Быстро вошли в кадр, сказали текст и погнали дальше. Это не искусство, а производство. А потом мы видим это на экране. Вы же замечали, наверняка, что в сериале часто одни и те же актеры заняты. И сами сериалы один на другой похожи, в том числе и поэтому. На канале, который выпускает этот продукт, почему-то считают, что именно эти актеры пользуются успехом у зрителя и зритель включит телевизор, потому что там именно этот актер снимается. Бывает, что с одной площадки на другую актер переходит, только сменив костюм. Нет времени ни вникнуть в материал, ни отрепетировать сцену. Даже маститые актеры многие заложники этого темпа. А ведь на них смотрит молодежь и спрашивает себя – а зачем вкладываться, если вот он делает так и ничего? Помните, как у Меньшова: «ну, если уж в Моссовете» (смеется) А мне кажется, что успехом должна пользоваться рассказанная в кино история. Вот, что должно привлекать.
- Патриотизм в кино. Я не могу сосчитать, вот так сразу, скольких военных вы сыграли в кино, причем от рядового шофера в «Вечном зове» и до маршала Ворошилова. Вам нравится уровень сегодняшнего кино о войне?
- Не могу сказать огульно про все, что снимается. Что-то нравится, что-то нет. Мне вот понравился сериал «Крепость «Бадабер» об афганских событиях, где я играл министра обороны Соколова (прототип министра обороны СССР маршала Сергеева - прим. автора). Не в восторге я от нескольких последних проектов, не стану называть ни самих сериалов, ни имен их режиссеров, хотя там и неплохие режиссеры есть, но я был просто разочарован. Ведь есть же, если можно так сказать, образцы жанра в советском кино. «Они сражались за Родину», «Живые и мертвые». В первом случае Сергей Бондарчук, во втором – Александр Столпер. Ну, посмотрите эти фильмы, поучитесь, как актеры там разговаривают, как носят форму, как там кадр выстроен. И приходишь к выводу, что сейчас в мире только голос денег и слышен.
«Мы с Высоцким должны были вместе сниматься у Полоки. Но не сложилось».
- Я часто читаю, да и сам пишу в социальных сетях о каком-нибудь актере, употребляя слово «великий». Вам не кажется, что это часто завышенная оценка? Вы кого бы могли назвать Великими из тех актеров, с которыми общались лично?
- Вы знаете, есть великие горы, есть великие реки и великие города. Определение человека, как великого – это опасная штука. У меня есть такое определение актер нации или человек нации, понимаете? Вот из этого ряда Шукшин, безусловно, Володя Высоцкий, Николай Губенко. Его «Подранки» меня потрясли в свое время. Для меня, если спектакль или фильм надсаживает моё сердце, и оно начинает болеть, тогда это правильное кино, и актеры правильные.
- Вы же были знакомы с Владимиром Семеновичем Высоцким?
- Я с ним несколько раз виделся и однажды мы коротко переговорили даже. Но тут интересно, что мы должны были с ним даже сниматься в фильме «Наше призвание». Это был фильм о первых советских школах. Володя должен был играть там, десять песен написать, а успел только одну, мы его ждали на съемках, была договоренность, что он приедет. Но это был июль 80-ого года и все знают, что произошло. Высоцкого не стало. Его роль сыграл мой товарищ и большой друг Владимира Высоцкого Иван Сергеевич Бортник.
Вот еще один актер, по моей оценке, высшего пилотажа. Прекрасный. А играл я в этом фильме одну роль на двоих тоже с замечательным актером Павлом Кадочниковым. Я молодого героя в 1924-25 годах, а он уже в наше, так сказать, время.
- Вот Высоцкий писал: «досадно, что сам я немного успел. Но пусть повезет другому». Вы что-то не успели в творческом смысле, чего уже не догонишь?
- (Смеется). Гамлета мне уже точно не сыграть. Это из того, чего не догонишь. А из того, что хотелось бы...Хотелось бы снять фильм на военном материале, рассказать историю моего отца. Он не был героем, не расписался на стенах Рейхстага. Многим не удалось этого сделать, потому что в первые месяцы войны они попали в плен, так сложилась их судьба. Лежит не снятая моя киноповесть, которая называется «Еще вчера» о моей юности. Вряд ли все это удастся реализовать. Жаль. Жизнь проходит так быстро, стремительно. Но ничего. Впереди еще много работы.