Шедевры XIII–XV веков из музеев Тосканы, Национальной пинакотеки и Государственного архива Сиены редко покидают постоянные экспозиции и запасники для демонстрации в других странах. Но в Перекрестный год музеев России и Италии у россиян появилась счастливая возможность полюбоваться прекрасными экспонатами на совместной выставке итальянских музеев и Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина «Сиена на заре Ренессанса».
Текст: Арина Абросимова, фото: Александр Бурый
Об истоках и различиях русского и итальянского искусства, парадоксах средневековых творений и их странном отзвуке в современном искусстве журналу «Русский мир.ru» рассказывают директор Национальной пинакотеки Сиены Элена Россони и директор Государственного архива Сиены Чинция Кардинали.
– Насколько сложно было организовать выставку в условиях ограничений и пандемии коронавируса?
Элена Россони: Проблемы в основном были связаны с тем, чтобы следить, как наши работы путешествуют, как они размещаются на выставке. Разумеется, когда мы имеем дело с ГМИИ имени А.С. Пушкина – музеем мирового уровня, – то полностью доверяем нашим коллегам. Но у нас в музее сложилась устоявшаяся практика: участвовать на всех этапах проектов. Так что сам по себе подготовительный процесс это еще очень интересно и увлекательно! Как и редкая в обстоятельствах пандемии возможность приехать в Москву, чтобы поучаствовать в открытии выставки. Долгое время не было понятно, представится ли вообще такая возможность. Так что, оказавшись в Москве, я испытываю поистине замечательные эмоции!
– Можно ли считать, что Перекрестный год музеев России и Италии это своеобразный вызов музейщиков той ситуации, которая сложилась в мире?
– Да, безусловно. И этот серьезный вызов отражает наше общее желание, несмотря на объективные обстоятельства, все-таки продолжать воплощать в жизнь прежние музейные традиции. До начала пандемии были задуманы многие совместные проекты, но возможность их осуществления весьма замедлилась. Мы все-таки надеемся, что удастся их реализовать. Ведь роль культуры заключается еще и в том, чтобы сближать народы, и наша совместная выставка это подтверждает.
– Как долго готовился проект «Сиена на заре Ренессанса»?
– Для реализации подобных проектов – с участием собраний нескольких музеев, с большим количеством экспонатов, с перемещением предметов из страны в страну – обычно требуется несколько лет. Но в данном случае на подготовку и воплощение нашей идеи потребовалось всего 9 месяцев – мы начали работать осенью 2020 года. Все организационные вопросы решались довольно эффективно: нам удалось все организовать в довольно сжатые сроки.
– Искусство Древней Руси и частично искусство средневековой Италии вышли из византийской сакральной художественной традиции…
– Эта точка отсчета очень важна для Италии, потому что из семян византийского искусства в Италии проросли самые разные региональные школы. С XIII века под влиянием византийского искусства находилась Сиена. Основоположник сиенской традиции – Дуччо ди Буонинсенья – работал с 1278 года. Но в 1997 году в нижней церкви Сиенского собора были открыты фрески в византийском стиле, и это стало сенсацией: еще до Дуччо в Сиене был высочайший художественный уровень! Что касается искусства Древней Руси, то сиенские работы того же времени особенно ему близки именно через преемственность с Византией. В нескольких итальянских музеях есть русские иконы, и там очень стараются проводить выставки, популяризировать коллекции, чтобы к ним приходила публика.
– Да, мы писали о том, что галерея Уффици устроила в постоянной экспозиции отдельный зал для русских икон. А насколько, по-вашему, это единое духовно-художественное происхождение, как бы одна византийская колыбель, сближает наши народы?
– Безусловно, общие корни сближают две наши культуры! Со временем, естественно, вырабатывались какие-то различия, но единые элементы сохраняются и дают непреходящее осознание близости. Мне кажется, время, которое мы сейчас переживаем, показало, насколько наши культуры близки. В том числе и с точки зрения роли культуры в обществе, того, как культура помогает переживать самые сложные моменты в жизни. Когда, например, музеи были закрыты, то людям во всем мире предлагались виртуальные экскурсии – человек мог побывать в музее любой страны. Доступные мультимедийные продукты помогали людям психологически справиться с самыми трудными моментами последних лет.
– Российские коллекционеры в свое время не увлеклись раннеитальянским искусством, в наших музеях его не так много. Насколько широко итальянское искусство представлено в других странах?
– Для нас, конечно, чем больше итальянского искусства остается в Италии, тем лучше. Однако многое продается на международных рынках – в Англии, Германии, США, Франции и России. К сожалению, так случилось, что в XVIII и XIX веках огромное количество произведений было демонтировано, вынесено из церквей, разделено на части и продано. Любители искусства забирали полиптихи из церквей, спасая их от уничтожения. Только благодаря им что-то сохранилось до наших дней, пусть даже фрагментарно. А кто уж там сколько скупил – это история, она не знает сослагательного наклонения, все сложилось вот так...
– В VIII–IX веках в Византии царило иконоборчество. В России после революции уничтожалось все, связанное с религией. Есть ли в истории Италии и Сиены такие случаи?
– Да, но в Италии были лишь отдельные факты. Самый известный из них – печально знаменитый «Костер тщеславия» Савонаролы, когда были сожжены прекрасные произведения искусства. Но все-таки это был единичный эпизод. В целом для итальянского искусства актуальны не столько периоды иконоборчества, сколько смена художественных стилей. Потому что – ну, это так обычно и происходит – произведения покидали алтари в связи с естественным процессом обновления церквей и капелл: Ренессанс отменяет большую часть Средневековья, XVI век отменяет большую часть Ренессанса и так далее…
Сиенскому художественному наследию трижды угрожала опасность. В 1785 году великий герцог Тосканский Леопольд упразднил религиозные братства мирян, в 1799-м в Сиену вошли войска Наполеона и были ликвидированы монашеские ордены, закрыты церкви и монастыри, но, к счастью, произведения не были вывезены во Францию. Хотя в 1814 году в музее, который потом будет называться Лувром, прошла выставка «примитивов», реквизированных Великой армией во время наполеоновских походов. И третий этап разорений – 1868 год: создание объединенной Италии и повторное упразднение монашеских орденов. Конечно же, все это – огромная утрата бесчисленного количества работ! Но правда и то, что это обычное дело для искусства – так развивается История.
– Повлияла ли смена стилей в искусстве на религиозность людей того времени?
– Все-таки искусство очень часто, если не всегда, меняется как раз вследствие смены религиозных парадигм, тех или иных изменений религиозных доктрин, верований, ритуалов и так далее. И в этом смысле среди прибывших из Италии на московскую выставку уникальных экспонатов есть «таволетты Биккерны» из Архива Сиены. Это очень точный пример, потому что с середины XIII века по 1680 год они фиксируют ощущение жителей Сиены, их духовный мир. С одной стороны, там постоянно фигурирует образ Мадонны – покровительницы Сиены, но с другой – это все-таки не имеет отношения непосредственно к культу, это не религиозная живопись, а редкий образец светского искусства, существовавшего с XIII до конца XVII века – исключительно сиенское явление! Таволетты – предметы если не повседневного обихода, то так или иначе вещи, находящиеся в постоянном использовании. Люди брали их в руки каждый день. Это искусство на протяжении нескольких веков стилистически существенно не менялось. То есть духовный мир это искусство отражает практически без каких-то радикальных изменений. Это исторический и культурный феномен, большая редкость. К сожалению, в XVII–XVIII веках очень много таволетт было утрачено навсегда.
– Чинция, в России «таволетты Биккерны» показываются впервые. Расскажите о них подробнее, пожалуйста.
Чинция Кардинали: Таволетты – это дощечки, расписанные художниками и служившие обложками расходных книг сиенского казначейства «Биккерна» – так оно называлось. С середины XIII века до конца XVII столетия для их росписи привлекались лучшие сиенские художники – братья Лоренцетти, Липпо Ванни, Джованни ди Паоло и другие. Изначально таволетты имели утилитарную функцию: простые рисунки помогали быстро найти нужную книгу. Но со временем они оформились в особый жанр светской живописи, на них изображались даже люди, возглавлявшие казначейство, и их рабочие места. Сейчас таволетты – оригинальные произведения искусства, предмет коллекционирования.
Собрание архива включает 105 дощечек, самая ранняя датируется 1257 годом, самая поздняя – 1682-м. Экспозиция у нас развернута в пяти залах, но из-за исключительной ценности постоянно в открытом доступе они не находятся. Около 300 дощечек хранится в итальянских и зарубежных собраниях, есть упоминания эрудитов XVII–XVIII веков еще о 50 экземплярах, но их местонахождение неизвестно. Для выставки в Москве мы отобрали 10 лучших образцов. В таком количестве таволетты никогда не покидали Архив Сиены!
– Официальная история искусства отмечает переход от сакрального искусства к светскому. На выставке можно увидеть этот срез, но даже ранние таволетты изображают сцены быта. Получается, в Сиене светское искусство проявилось одновременно с сакральным, а может быть, и раньше?
– Да, это действительно так! Сиенская школа живописи развивалась на протяжении XIII–XV веков. В середине XIII века сильной Сиенской республикой управлял чрезвычайно богатый и влиятельный класс банкиров. И роскошные полиптихи, созданные для церквей, и все художественные процессы того времени тоже знак военного, экономического и финансового могущества, его влияние весьма заметно в искусстве. На протяжении нескольких веков Сиена успешно преодолевала экономические и политические кризисы, но во второй половине Треченто по всей Тоскане одна за другой свирепствовали эпидемии, что привело к изменениям в экономике и политике. Это отразилось и в росписях: таволетты перестали быть просто обложками для книг учета и воспринимались как настоящие картины, которые можно вешать на стену. Первая такая создана в 1460 году Лоренцо ди Пьетро по прозвищу Веккьетта – это изображение коронации Пия II. Последняя заказанная для «Биккерны» картина относится к 1680-м годам.
Это важнейший источник знаний об устройстве сиенского государства. Например, на таволетте 1558 года со сценой Вознесения Богоматери впервые был изображен герб Медичи. Росписи, посвященные Козимо I Медичи и его эпохе, помогли точно восстановить эпизоды европейской истории, узнать о многих персонажах, буржуазных кланах, которых в Сиене было больше, чем аристократических. Мы видим эволюцию форм геральдического щита и то, как в целом развивалась геральдика. Уже в конце XVII века исследователи обратились к таволеттам как к документам истории и генеалогическим данным. Сейчас Сиена в общем-то небольшой город, и, когда говорят о Сиене и ее искусстве, иногда забывают о ее славной истории. К счастью, Сиена продолжает обладать наследием, ставшим довольно заметным явлением в мировой культуре – стеллажи нашего архива протянулись на 14 километров, на них хранятся документы с 736 года до наших дней!
– В одном из двух стихотворений, посвященных Сиене, русский поэт Александр Блок заметил: «И томленьем дух влюбленный // Исполняют образа, // Где коварные мадонны // Щурят длинные глаза: // Пусть грозит младенцу буря, // Пусть грозит младенцу враг, // Мать глядится в мутный мрак, // Очи влажные сощуря!..» Привыкшего видеть на русской иконе у Богородиц большие выразительные глаза эта разница в иконографии удивляет. Но такие же узкие глаза мы видим на многофигурных фресках Джотто в Пизе. Элена, можно ли сказать, что образ сиенской Мадонны – некий художественный синтез?
Элена Россони: Дуччо и Джотто – современники. Считается, что Дуччо ввел в иконографию Девы Марии тип разреза глаз, по которому можно определить сиенскую живопись того периода. Многие художники, в том числе те, чьи работы представлены на выставке, – Сенья ди Бонавентура, Уголино ди Нерио и Никколо ди Сенья, – ориентировались на Дуччо. Но особенно нужно отметить братьев Пьетро и Амброджо Лоренцетти – образ сиенской Мадонны связан с ними. Если Пьетро соединил в своем творчестве стили Дуччо, Джотто, то Амброджо современники признавали вторым художником Треченто после Джотто! Это был художник-философ, в его живописи есть «метафизика света»: сияние золота как духовное измерение, и небесные существа словно растворяются в этом пространстве, как у Данте в «Божественной комедии»…
После победы Сиены над Флоренцией в битве при Монтаперти в 1260 году Дева Мария была названа покровительницей Сиены. В середине 1330-х Пьетро и Амброджо расписали фресками, на которых были изображены сцены из жизни Девы Марии, фасад собора Санта-Мария делла Скала. Именно эти фрески послужили образцом иконографии Мадонны в XIV–XV веках.
Одна из важнейших характеристик сиенского искусства – чрезвычайная изысканность, элегантность, изощренность, внимание к деталям. Новшества, пришедшие с эпохой Возрождения, приспосабливались к местному утонченному стилю, который придает очертаниям особую мягкость, нежность. Да, влияние Джотто сказалось на нескольких поколениях сиенских мастеров, но приросло и развилось, создав уникальную художественную традицию. Вероятно, Блок поддался определенному впечатлению и сумел эту особенность заметить, прочувствовать и увековечить в поэтических строках.
– Готическое искусство в целом рационально, скупо на эмоции, призвано подчинить человека. Но сиенские работы выбиваются из этой традиции, это действительно эмоциональные образы, часто это живые лица с разнообразной мимикой, прическами и нарядами. В некоторых представленных на выставке произведениях есть почти игриво-барочные элементы, хотя до барокко еще очень далеко! В таком контрасте идеи и воплощения получается, что сиенское искусство нетипично для своей эпохи?
– Да, очень верное замечание: сиенское искусство не только испытывает влияние готики, но и ведет с ней диалог. И со своей стороны предлагает то, что характеризует итальянское искусство в целом: нежность, чувственность, человечность божественного. Такой подход сиенских художников сохраняется и развивается в сочетании с подчеркнутой декоративностью, в игре с ракурсами, цветом, выразительностью жеста и при этом в стремлении к натуралистичности. Нельзя сказать, что влияние готики накрыло все – нет. Но оно все равно работает – с помощью линий, в пространстве эстетического вкуса, каких-то формальных признаков. Так или иначе, но оно попало на почву, в которой происходили свои процессы. Когда мастера Кватроченто работали уже в ренессансной тенденции, в их живописи оставались золотые фоны и утонченные формы готики, которая в Сиене была магистральной линией до середины XV века. В 1920-х годах была создана Национальная пинакотека, которая славится обширной коллекцией «золотых фонов» – золото использовалось в Сиене дольше, чем в других областях Италии.
– Это роскошное искусство обозначено термином «примитивы». Но насколько он верен?
– Конечно, этот термин не соответствует сегодняшнему восприятию и ничего не говорит о нашей оценке этого искусства! Дело в том, что в XVIII веке люди видели именно в Ренессансе кульминацию итальянского искусства, а все, что было раньше, именовали «примитивным». Этот термин прижился и имеет право на существование как термин, собственно, исторический. Но уже в конце XIX – начале XX века все были очарованы «примитивами»!
Конечно, термин не отменяет нашего трепетного и восторженного отношения к ценностям как Средневековья, так и более раннего времени. Сиенская школа живописи известна многогранностью и присущим только ей смешением византийских, готических и ренессансных элементов. В Сиене был создан уникальный и гармоничный сплав из разных традиций. И вполне заслуженно Сиена, наряду с Флоренцией, долгое время оставалась одним из главных художественных центров Италии.
– Сложность восприятия нами искусства Средневековья это и технический аспект – сейчас мало кто сможет такое создать, – и аспект утраченного сегодня символического концепта. С одной стороны, это превозносит средневековое искусство, а с другой – обозначает эстетическую и духовную пропасть между эпохами. А что нас сближает?
– Это сближение существует в уровне абстрактности, который есть в средневековом искусстве. И те самые золотые фоны, и в целом некоторый довольно высокий уровень абстракции, который мы видим в средневековых работах, нам понятнее. Он ближе к современному искусству, люди прежних исторических эпох, возможно, не так хорошо его понимали. Да и сам доступ к этим произведениям в прошлом был далеко не у всех. У нас в этом отношении положение более удачное: можем и видеть, и изучать, и сравнивать… Технологии в нашей работе позволяют не только делать такие выставки доступными, но и углублять наши знания, реконструировать, дополнять, воспроизводить...
– И реставрировать?
– Да, это очень важная часть нашей работы – консервация и сохранение. Но здесь есть один существенный аспект: реставрация с ее технологическими особенностями тоже менялась со временем, в том числе она зависела от вкусов и представлений, свойственных той или иной эпохе. На этой выставке можно увидеть, как в зависимости от того исторического момента, когда происходила реставрация, менялось ее стилистическое направление. Наш Центральный институт реставрации был основан в 1939 году, но изначально сложилось так, что в Италии реставрации всегда уделялось огромное внимание, и, конечно, эта деятельность не прекращается в отношении сиенских предметов искусства. Им была дана эстетическая оценка, выявлено их историческое, стилистическое и культурное значение. Ведь только после этих шедевров в мире, как гласит название нашей выставки, восходит солнце Ренессанса.