Горячее солнце Абхазии забавлялось, отражая в море собственные блики. Я, тогда еще девятилетний мальчишка, загорая на песке рядом с отцом, следил за ними, прикрывая глаза от слепящего света ладонью. Мы приехали в Гагры из Москвы и были очень рады тому, что нам удалось оставить шумный город и погрузиться в атмосферу покоя и умиротворения.
По крайней мере так говорил папа, а я повсюду искал новые впечатления и не уставал от этого занятия. Все-таки отдых на море не может сравниться ни с каким другим. Здесь все другое: воздух, запах, звуки. Я с настоящим наслаждением впитывал в себя все это, не забывая посматривать по сторонам.
Вдруг мое внимание привлек огромный и явно бездомный пес. Он появился из-за кустов, где, по всей видимости, спасался от жары, внимательно осмотрелся, потом вернулся на свое место и, кажется, снова задремал.
Несмотря на свои размеры, он не выглядел хоть сколько-нибудь агрессивным и мне очень хотелось познакомиться с ним поближе. Но папа, тоже заметивший нашего лохматого соседа, категорически запретил мне делать это.
Удивительно, но когда мы отправились на базу отдыха, где и проживали, пес, лениво потянувшись и зевнув, двинулся за нами следом. Отгонять мы его не решились, тем более, что он нам не докучал и просто шел на некотором отдалении, правда, не отставая.
– Какая странная собака, – сказал мне папа. – Сразу видно, что пес породистый, но на своем веку повидал немало.
– А что это за порода? – спросил я. – Овчарка?
– Да, – кивнул отец. – Причем довольно-таки хорошая. Все признаки породы есть.
– А почему он на своем веку повидал немало? – не прекращал я расспросы.
– Очень уж он потрепанный, неухоженный. У хороших хозяев собака никогда не выглядит так как этот бродяга. Знаешь, у меня такое ощущение, что ему известно, что такое голод.
Слова папы подтвердили хозяева нашей базы:
– А, это Рекс! – сказали они нам, когда мы показали на сопровождающую нас овчарку. – Пес – настоящий добряк. Только в жизни ему не повезло. Раньше он жил на пасеке, где-то здесь неподалеку. Вот там-то он и узнал, почем фунт лиха.
– Как это? – с нетерпением спросил я, чувствуя, что история несчастного Рекса мне совсем не понравится.
– Его там на цепи держали. Сидел пес под отрытым небом. Солнце, дождь, снег мучили его, но жестоким хозяевам было все равно. Да что там говорить, они его даже кормить забывали, не говоря уж о том, чтобы налить псу свежей воды. А еще били, наказывая неизвестно за что. Бедный, за свою недолгую жизнь он столько всего перенес, страшно подумать. Даже странно, что в таких условиях он вырос таким крупным, видимо, у него хорошие гены. Но ведь на одних генах не проживешь, и однажды Рекс не выдержал издевательств своих хозяев и, оборвав цепь, сбежал от них.
Голодный, избитый пес долго бродил по окрестностям. Вы даже представить себе не можете, каким худым он был. Какие-то добрые люди стали подкармливать его. Рекс еду брал осторожно, но близко к ним не подходил, все-таки опасался. Слишком яркими были у него воспоминания о прежней жизни и людской жестокости. Как-то он пришел к нам сюда, видимо, почувствовав запахи готовящегося обеда. Сел в стороне и просто ждал, умоляюще глядя на всех настороженным взглядом.
Конечно, мы стали кормить его, постепенно возвращая его доверие к людям, и однажды он даже позволил нам снять с себя цепь. Больше Рекс не покидал нашу базу. Разумеется, он ходит по окрестностям, бывает и у моря. Но всегда возвращается назад.
– А можно мы тоже будем кормить Рекса? – с надеждой в голосе спросил я и, протянув руку, погладил несчастного пса.
– Конечно! – улыбнулся хозяин базы. – Только знаешь, что он любит больше всего?
– Знаю, – кивнул я. – Котлеты, пирожки, мясо, кости там всякие. Все собаки любят это.
– Все да не все. Ладно, все равно не угадаешь! Наш Рекс больше всего на свете любит…арбузы!
Услышав эти слова, я с недоумением посмотрел на папу, а потом мы все вместе рассмеялись.
Кстати, то, что Рекс любил арбузы, оказалось правдой. Вообще, он все ел с большим аппетитом, но когда видел арбуз, с нетерпением повизгивал от предстоящего удовольствия.
Так мы подружились с этим удивительным псом. Странно, но именно нас с папой Рекс выделил из толпы отдыхающих. А может быть просто папа умел выбирать самые вкусные арбузы? Как бы то ни было, ни один арбуз мы не съели без участия Рекса, и это нас очень смешило.
В благодарность за заботу, Рекс стал нашим постоянным сопровождающим. Теперь он ходил за нами след в след, наступая огромными лапами на наши сланцы-вьетнамки. Удерживающие резинки выскакивали из подошвы и мы, оборачиваясь, то и дело повторяли: «Ре-э-экс!!!»
Пес мгновенно скрывался в ближайших кустах и терпеливо ждал, пока мы приведем нашу обувь в порядок. Но стоило нам продолжить путь, эта громадина снова догоняла нас и, пытаясь попасть с нами в один шаг, снова наступал нам на пятки, неосторожно срывая с ног наши многострадальные сланцы. Опять звучало: «Ре-э-экс!!» и все повторялось сначала.
А потом случилось то, чего никто не ожидал. Как-то мы вышли на прогулку к ущелью и поднялись на железный мост, который нависал над бурлящим потоком горной речки. Разумеется, наш неизменный спутник Рекс был с нами. Он вообще не оставлял нас и с большой неохотой подпускал к нам незнакомых людей.
Прогулка проходила без каких-либо происшествий, мы спокойно шли, разговаривая обо все на свете, я дурачился с Рексом. И вдруг где-то под нами раздался страшный крик. В ту же секунду мы увидели, что в потоке воды барахтается ребенок. Это была девочка, лет пяти-шести. Как она упала в воду, я не знаю, но спасать ее нужно было срочно и я, не задумываясь, прыгнул в воду. Взрослые успели только ахнуть, а вслед за мной рванулась огромная лохматая тень. Это был Рекс.
Сейчас я и сам не знаю, как мне удалось доплыть до девчушки и ухватить ее, не позволяя захлебнуться. Но силы мои быстро стали заканчиваться, все-таки я был ненамного старше девочки. Вероятно, трагичная участь ждала нас обоих, если бы не подоспевшая вовремя помощь Рекса. Верный пес подплыл к нам и, дождавшись, пока мы уцепимся за него, сильными лапами разбивая поток, поплыл к берегу. Почувствовав поддержку, я ощутил прилив новых сил и, придерживая девочку, поплыл рядом, подбадривая Рекса. На берегу метались взрослые и едва мы оказались в безопасности, нас подхватили их руки и помогли выбраться из реки. Рекс же вышел как ни в чем не бывало, отошел в сторонку и стал отряхиваться, разбрызгивая вокруг себя ледяные капли речной воды.
О чем еще здесь можно рассказать? О том, как охали и ахали взрослые и благодарили нас с Рексом за героический поступок? Или о том, с какой благодарностью смотрела на нас плачущая от перенесенного испуга девочка? Знаете, это может показаться странным, но я нисколько не чувствовал себя героем. Может быть в этом сыграло роль детское бесстрашие или даже какая-то бесшабашность? Наверное. Но, повторюсь, не знаю, как Рекс, а я себя героем не считал, и если бы нужно было снова прыгнуть в воду, спасая чью-то жизнь, сделал бы это не задумываясь.
Тем временем время нашего отдыха подходило к концу и самое страшное было в том, что я не представлял, как смогу расстаться с моим Рексом. Долгими часами я гладил его огромную голову и чувствовал, что мое детское сердце готово разорваться от наступавшего необъятного горя. Сил на то, чтобы проститься с Рексом и оставить его здесь, на базе, у меня не было. Я был уверен, что его тут не обидят, но также знал и то, что он никогда не простит мне, если я его брошу. И, может быть, снова перестанет верить людям.
Мой мудрый папа понял все без слов. И когда пришло наше время уезжать, вместо того, чтобы помахать Рексу на прощание, кивнул ему так, как будто звал на прогулку:
– Ну что, Рекс, ты с нами?
– Папа! – обрадованно закричал я и бросился в его объятия.
Скоро мы приехали в Москву. Рекс с интересом рассматривал незнакомый город и толпы его жителей, бесконечно снующих туда-сюда. Наверное, в тот момент он думал о том, что здесь ему придется вдвое усилить свою охрану, ведь такого количества людей он не видел даже на пляже родной Абхазии.
А я ни о чем не думал, я просто радовался тому, что у меня теперь есть такой великолепный пес, овчарка Рекс, умный, добрый и бесстрашный. Тем более, что это была моя первая собака, которая навсегда останется не только в моей памяти, но и в душе…