Что лучше жизнь или большие деньги? Да именно такой вопрос встанет перед Николаем Игоревичем. Хирургом от бога, и злой алчной душой.
— Дмитрий Иванович, а это кто? Каждый день приходит сюда и обходит пять могил. — спросил юный послушник у священника.
— О, это. Этот человек, Алексей, пытается выпросить прощение у мёртвых. Ведь именно он повинен в их смерти, бог дал ему великий дар “спасать людей”. А он решил на этом зарабатывать. Пойдем расскажу тебе на ярком примере что такое алчность. — ответил ему священник.
Николая Игоревича знал весь провинциальный город за его заслуги, он мог вытащить человека с самый тяжелым ранением, болезнью с того света. Поговаривали, что хирург он от бога.
Ещё в школе ему давались легко точные науки, после он поступил в медицинский. Николай всегда мечтал быть хирургом, как его дед. Дед кстати был полевым хирургом во время второй мировой, и тоже вытаскивал солдат буквально одной ногой в могиле. Дед мог часами рассказывать внуку о многочасовых операциях. Что очень нравилось Николаю.
Единственное, что смущало Колю — это нищета в которой они жили. Поэтому он дал себе слово, что вырвется в высший свет. Отучившись в медицинском институте и пройдя практику в Московских больницах, он вернулся в родной город. За несколько лет сделал себе имя, заимел влиятельных друзей. И стал зарабатывать на своём умении, уволить его главврач не мог. Но Николай не брался за операции, пока ему не дадут подачку.
К нему приезжали делать операцию даже из Москвы, довольно богатые люди. Так он умудрился создать о себе плохое мнение. Как врач он лучший, а как человек гнилой. Но самого Николая всё устраивало. “Лучше жить так, но в богатстве. Чем добрым и хорошим, но в нищете” было его девизом.
Женился он на однокласснице, в школьные годы она была одной из первых по красоте. Но вот хорошим человеком её не назвать, брак скорее был по расчёту нежели по любви. Хотя у них было много общего по отношению к жизни. Был у них сын, который в юношеском возрасте стал лихачить на машине. Ведь городок был маленький, и все знали чей он сын. Ссориться с Николаем Игоревичем никто не хотел.
За свою двадцатилетнюю карьеру на операционном столе не потерял ни одного пациента. Хотя в народе говорили, что он повинен в смерти пяти человек. Двух детей возрасте 5 и 16 лет, и трёх взрослых. Когда их доставили, Николай отказывался оперировать пока не приедут родители. К этому времени они умерли.
23 ноября Николай дежурил в ночь в центральной больнице. В ту ночь дежурили ещё два хирурга.
В кабинет влетает запыхавшаяся медсестра Нина, ей всего 25 лет. Но Николая Игоревича из-за его отношения к людям она презирала.
— Николай Игоревич, там молодой человек умирает. Он попал в аварию на большой скорости, еле дышит!
— Родители или кто-то из родственников приехал? — оторвав взгляд от экрана планшета, холодным голосом спросил Николай.
— Нет, пока ещё никого нет. Но пока мы найдём, парень ведь умрёт. Валентин Сергеевич и Степан Анатольевич на операциях. Только вы свободны, спасайте парня. — в надежде протараторила Нина.
— Тогда ищите быстрее родственников. Как приедут позовете! И в следующий раз перед тем как войти стучитесь — всё тем же холодным, стальным голосом проговорил Николай, возвращая взгляд обратно в планшет.
— Хорошо, я всё поняла! — Нина ушла с досадой, обозленная и теперь ещё больше презирающая Николая Игоревича.
Через час в дверь кабинета Николая постучали.
— Входите. — сказал Николай.
Ещё раз постучались.
— Входите! — громко сказал Николай.
Ещё раз постучали.
— Да чтоб вас. — Николай раздраженно встал и пошёл открывать дверь. Он этого не любил, и обычно после таких выходок пациентам приходилось выслушать много гадостей в свой адрес.
Николай открыл дверь, а там никого. “Что за шутки?” возник мысленно вопрос, никто не осмеливался шутить над ним. Был один медбрат, который разыграл Николая. Так его уволили на следующий день после розыгрыша.
Закрыв дверь и сделав пару шагов обратно к рабочему столу, раздался снова стук в дверь. Николай резко развернулся и выскочил в коридор. Справо он увидел бегущею девочку в синем сарафане лет пяти. “Странно, часы посещения давно закрыты”.
Он направился за ней. Девочка скрылась в лестничном проеме. Выйдя на лестницу он не слышал, как кто-то поднимается или опускается. Выругавшись он повернулся, чтобы пойти назад. Но перед ним стоял мужчина без нижней челюсти. Язык болтался вверх и вниз, словно мужчина пытался что сказать. Одежда была разорвана и висела, как лохмотья. Не скрывала несколько ножевых ранений в районе торса. Мужчина потянул в сторону Николая руки, на левой руке не было трех пальцев.
От такого вида даже у Николая встали мурашки дыбом, он попятился назад от неожиданности. Споткнувшись полетел вниз спиной по лестничному проему. Встав понял, что ничего не сломал. Но то что произошло, странно. Он никогда не смотрел ужастики.
— Здравствуйте, Николай Игоревич. У вас всё хорошо? — его спросил парень лет 20, в очках, синей с белом клетчатой рубашке, чёрных джинсах и чёрных спортивных кроссовках.
— Спасибо за беспокойство, но у меня всё хорошо. Мы с вами знакомы? Вы из медперсонала? Почему ещё не в медицинской форме? — Николай всматривался в знакомое лицо, но не мог вспомнить где его видел.
— Нет. Я не из персонала. И мы с вами лично не знакомы. — ответил молодой человек.
— Тогда, что вы здесь делаете? Часы посещения в другое время! — раздраженно ответил Николай.
— А я пришёл к вам. Напомнить, что часики тикают, вы можете не успеть! — ехидно ответил парень. Развернулся и пошёл по лестнице наверх. На спине не хватало большей части мяса, был виден сломанный позвоночник.
“Как он ходит? Что здесь происходит?” стали бится вопросы в голове. Тем временем парень вышел на этаж где находился кабинет хирурга, и перед тем как скрыться в коридоре развернулся и ещё раз улыбнулся напоследок. Только вот из глаз лились кровавые слезы.
Николай собрался с мыслями и направился к своему кабинету. Там он столкнулся с Ниной.
— Нина, подожди. Ты никого здесь не видела? — с волнением в голосе спросил Николай.
— Нет, не видела. И мне вообще то некогда по сторонам смотреть, я тут бегаю родственников парня ищу. — фыркнула Нина и побежала по своим делам.
Николай зашёл в кабинет. А там на диванчике сидела женщина средних лет, рыдала.
— Вы кто? И как попали в мой кабинет? Кто вас пустил? — спросил хирург. В его голове творился беспорядок от происходящего.
— Как теперь будут мой сыночек? Ему же всего восемь лет. Кто о нём позаботится? — женщина начала сквозь слёзы бубнить себе под нос, раскачиваясь взад вперёд. Медленно переходя в истерику.
— Успокойтесь, сейчас я дам вам успокоительное лекарство. — сказал Николай, а сам повернулся к ящику с лекарствами. Тело прошиб холодный пот, ощущение что сзади в метре от него она стоит. Он повернулся, увидел ужасающую картину перед собой.
Лицо женщины было в мелких порезах, разобрать черты было невозможно. Грудь расплющена, из живота торчали большие осколки стекла. Левая нога вывернута в колене не в естественное состояние.
— Ты мог меня спасти! Ты мог вернуть мать моему ребёнку! Но ты не захотел, тебе нужны были деньги! Ты познаешь моё горе! — прокричала женщина брызгаясь слюной перемешанная с кровью в лицо хирурга. После последнего проговореного слова погас свет, раздался щелчок в дверном замке.
Николай стоял как вкопанный, его парализовала от страха. Дыхание участилось, глаза словно вылезли на лоб. Холодный пот тёк по щекам ручьём из капелек. Зрение приспособилось к темноте, из окна шёл лунный свет. Перед ним никто не стоял. Он подошёл к двери, попытался открыть дверь, но она не подалась. Была заперта.
Взяв волю в кулак, Николай направился к столу. Там верхнем ящике были ключи от двери. На ватных ногах он дошёл до стола. Открыл ящик и взял ключи. Тут его руку схватила холодная, как лёд из морозилки рука. Второй рукой призрак вырвал ключи и выкинул в окно, которое распахнулась само собой.
— Ты его не спасёшь! — женщина приблизилась лицом к лицу к Николаю. В нос ударило тухлятиной. Спазмы тошноты не было сил сдерживать, Николая вырвало прямо на рабочее кресло.
Голова закружилась, ноги подкашивались. Рывком он кинулся на гостевой диванчик. “Что происходит? Кого мне не спасти? Что она от меня хочет” начались нестись мысли в голове. Глаза закрыл, чтобы прийти быстрее в чувства.
Стук в дверь. Открыв глаза, увидел что свет горит, окно закрыто. Только остатки от рвоты на кресле. Также на ватных ногах пошёл открывать дверь. Проходя мимо зеркала, увидел что поседел. Снова стук вырвавший его из остолбенения.
Перед ним стояла 16-ти летняя девушка в летнем платье в цветочек, босоножками на ногах. Для октября это было неприемлемой одеждой. Рядом 5-ти летняя девочка с милым личиком.
— Вам пора! Вы ещё успеваете! Бегите спасите парня, пока не поздно! — с улыбкой на лице проговорила 16-ти летняя девушка. И растворилась воздухе.
Мимо проходила Нина. Увидев седого хирурга, она разинула рот от удивления.
— Ни..ко..ла..й Иго..ре..вич! Что с в..ами про...изо..шло! — заикаясь спросила Нина.
— Пациент, которого только привези. Он в операционной? — сухо и холодно спросил Николай.
— Да. Там дежурный терапевт пытается его спасти. — уже уверено ответила медсестра.
— Хорошо. Предупреди, что я сейчас присоединюсь! — ответил хирург.
— Операция длилась 10 часов, но парня с того света он вытащил. Правда, из-за его медлительности парень лишился двух ног, левой руки. Пошла гангрена. Самое интересное, что это был его сын. Спешил на свидание к девушке.
После той ночи и операции, Николай приехал ко мне и всё рассказал. Я показал могилы тех, кого он мог спасти. Рассказал, что у тети того мальчика, у которого погибла мать. Не хватает денег, чтобы взять к себе. Поэтому отдала его в интернат. А какой у нас интернат, Алексей, ты сам знаешь.
Николай Игоревич распродал большую часть своего имущества, попытался загладить вину перед родственниками погибших. Кто-то принял, как тётя мальчика и забрала его из интерната, кто-то нет.
Сыну он купил протезы. Правда жена ушла сразу на следующий месяц от них. Нехотела возится с сыном калекой, да и седой, рехнувшийся на её взгляд муж ей не нужен. Что с ней сейчас не знаю, уехала за границу.
А Николай Игоревич работает так же в той больнице. Правда теперь совсем по другому. Делает операции всем подряд, в порядке очереди. Взятки, подачки и подарки не берёт. Только каждый день перед работой заходит на пять могил и просит прощения.