Ждём нашего папку с работы. Сегодня у него трудный день: работал 12 часов, что-то там не ладилось. Есть все опасения, что с работы он придёт не в духе.
Куба и Ляля уже больше часа лежат в коридоре и стригут ушами — прислушиваются к знакомым звукам.
И вот муж появляется на пороге, и мы все сразу замечаем — папка злой. К папке лучше не подходить. Даже ликование собак Эдик воспринимает сухо, а не как обычно — с умилением и восхищением.
Куба первый понимает, что нежностей на сегодня хватит.
— Сейчас папа будет революцию делать, — говорит он Ляле. — Ты к нему сейчас не лезь, он сейчас красный командир, и ему нужно с кем-то подраться.
— А что, разве война? — испугалась Ляля. — Я не хочу драться.
Красный командир уже помыл руки и решительным шагом направляется на кухню. Ужинать.
Когда у моего мужа такое настроение, я уже знаю, что мне надо делать.
— Значит, так. Депутатов, Северный поток, ремонт дорог и бесплатную медицину оставляешь за дверью. Домой несёшь положительные новости. Рассказываешь только о хорошем. Что у тебя хорошего сегодня было на работе?
Эдик хмуро тычет вилкой в отбивную и начинает её солить. Солит. Солит. Ещё солит. (Поэтому моя стряпня заранее без соли).
— Ты уже пересолил, ешь давай, — отбираю я у него солонку.
Эдика прёт совершить революцию и казнить всех врагов. Это видно невооруженным взглядом. Но для революции ему нужно войско. Один, как известно, на кухне не воин.
Войско у него — только я и собаки. Последние уже сховались от мобилизации в темноте прихожей, осталась я. Но я не гожусь в революционеры, мне нравится мир, дружба и клубничная жвачка. Поэтому я напоминаю Эдику, что у меня белый билет и воевать я не пойду.
Но мужу надо выговориться, иначе его разорвёт.
— Ну, рассказывай, что у тебя случилось… — только начинаю я эту фразу, и на меня сразу льётся поток событий сегодняшнего дня.
— Сегодня с утра в поликлинике сигнализацию проверяли. Ты представляешь, что там творится?
Можно, я не буду перечислять подробности услышанного? Спасибо.
— А после обеда сигналка сработала в строительной компании. Мы, пока с Генкой там ковырялись, знаешь, сколько узнали? Угадай, сколько стоит получить разрешение на строительство?! Прежде чем строиться, знаешь, сколько надо всяких разрешений получить?! Серёгу помнишь? Он сейчас подсчитывает, сколько у него ушло на строительство. Говорит, можно было бы два дома построить! А всё из-за этих разрешений!
Дальше Эдик стучит вилкой по столу и громко требует привлечь к ответственности депутатов, председателей ЖКХ и прочих клерков.
— Это сколько они будут жировать на нас? Это мы за что налоги платим?!
— Да клерки-то в чём виноваты?
Завершить его бунтарский монолог можно только с помощью пироженки. Или сырника с яблоками и корицей. Если бы Эдик не любил сладкое, он бы точно совершил революцию на отдельно взятой кухне.
На следующий день на утренней прогулке с собаками делюсь своими мыслями с соседкой, хозяйкой рыжей спаниельки Зары.
— Тю, у меня такой же, — успокаивает меня Зарина хозяйка. — Кухонный революционер. Каждый вечер выслушиваю его идеи, как изменить мир, но дальше разговоров дело не идёт.
— Надо свести их вместе, пусть сидят друг напротив друга и стучат вилками по столу. Может, мир от этого изменится, — шучу я, прекрасно понимая, что от кухонных дебатов меняется только мир в семье. К худшему.
— Ты знаешь, а ведь есть такие, что реально изменяют мир к лучшему. Нашим мужьям бы познакомиться с Дмитрием Давыдовым, может, это знакомство бы их переубедило.
Есть такой человек, который пытается изменить мир вокруг себя. Он не разводит демагогию на кухне по поводу недостатков в системе образования или медицины, он чётко формулирует свои идеи и «пробивает» их на самом верху.
— Неужто получается? — не поверила я.
— Знаешь, академика Глушкова с его идеей компьютерной сети тоже саботировала советская бюрократия. Если бы не это, сегодня изобретением Интернета гордилась бы не Америка, а мы. Но есть и другие случаи. Ты ведь прыгала с парашютом?
— А? Э… прыгала, — удивилась я неожиданному вопросу.
— А его изобрёл русский актёр Глеб Котельников в 1911 году. Тринадцать лет он «пробивал» своё изобретение только потому, что князь Александр Михайлович Романов, который тогда командовал воздушными войсками, боялся, что пилоты при малейшей опасности начнут выпрыгивать из самолётов. И всё-таки через 13 лет он получает патент, и судьба лётчиков всего мира меняется в лучшую сторону! Так что этот парень, Дмитрий Давыдов, тоже имеет все перспективы изменить мир.
Я не знакома с этим парнем — Дмитрием Давыдовым, но он мне нравится тем, что пробует что-то сделать для страны. Несмотря на нашу бюрократию, продвигает свои идеи, стучится в двери высших инстанций, привлекает блогеров для популяризации своего детища — сайта Идеи по развитию России. Было бы здорово, если бы государство поддержало эти идеи.
Да, теперь я буду знать, куда направить кипучую энергию своего мужа, когда тот придёт с работы с грузом идей — как изменить мир к лучшему.