В небольшой стране, почти неизвестной другим народам, жил народ, предки которого долгое время находились в рабстве у египтян и освобождены были из неволи жрецом из города Гелиополиса, сумевшим благодаря своим способностям и знаниям приобрести большое влияние. По сообщению египетских историков Манефона и Херемона, фараон Аменофис изгнал из Египта множество прокаженных, причем эти изгнанники избрали своим главой жреца из Гелиополиса по имени Моисей, который дал им религию и законы. (См. Иосиф против Апиона, кн. I, гл. 9, 11 и 12. Историю Моисея рассказывает Диодор Сицилийский (перевод аббата Террасона).
Так или иначе. Моисей, по признанию самой библии, начал с того, что убил египтянина, затеявшего ссору с евреем. После этого он бежал в Аравию и женился там на дочери одного языческого жреца, который часто упрекал его в жестокости. Отсюда сей великий человек вернулся в Египет, чтобы поднять свой недовольный народ против фараона. Правил он весьма тиранически; пример Корея, Дафана и Авирама показывает, что он чинил крутую расправу с вольнодумцами. Он исчез, как Ромул; тело его и место его погребения не могли найти. Этот жрец, известный под именем Моисея, был посвящен в науки Египта, богатого всякими чудесами, родины всяких суеверий. Он стал во главе отряда беглецов, уверив их, что является истолкователем воли их бога и получает приказания прямо от него. В подтверждение своей миссии он, по преданию, совершал дела, которые казались сверхъестественными людям, не знавших законов природы и ухищрений искусства.
Первым делом Моисей от имени своего бога приказал евреям обокрасть своих хозяев, которых они собирались покинуть. Обогатив их таким образом краденым египетским добром и завоевав их доверие, он повел их в пустыню, где в течение сорока лет приучил их к самому слепому повиновению. Он возвещал им волю неба, поведал им чудесную сказку об их предках, научил их причудливым обрядам, с которыми всевышний связывал свое благоволение. А в первую очередь он внушил им самую заядлую ненависть к богам других народов и изысканную жестокость к поклонникам этих богов. С помощью суровых, кровавых мер он сделал евреев своими покорными рабами, готовыми служить его страстям и жертвовать собой для удовлетворения его честолюбивых замыслов.
Короче говоря, он сделал их извергами. Вдохновив их этим разбойничьим духом, он указал им на земли их соседей как на наследие, предназначенное для них самим богом. Гордые покровительством Иеговы, евреи ринулись в бой, небо разрешало им зверства и вероломство, религия в союзе с жадностью заглушила в них голос природы, и под предводительством своих жестоких вождей они истребили народы Ханаана с варварством, возмущающим каждого человека, в котором религия не убила разум.
Это было неизрекаемое имя бога евреев, они не дерзали произносить его. Обычно его называли Адонай, именем, которое удивительно походит на Адониса финикиян. В своем неистовстве, предписанном самим небом, эти чудовища не щадили даже грудных младенцев. Занятые города безжалостно разрушались. По приказанию бога и его пророков евреи изменяли данному слову и совершали неслыханные насилия и жестокости.
Чтобы получить представление о свирепости евреев, прочитайте о поведении Моисея и Иисуса Навина и о приказах, которые бог воинств дает Самуилу в 1 кн. Царст, гл. XXV, ст. 23 м 24: бог приказывает здесь истреблять всех, не исключая женщин и детей. Саул был отвергнут потому, что пощадил жизнь короля амалекитян. Давид был послушным учеником своего свирепого бога, расправа его с аммонитянами возмущает естественное чувство человека. См. II кн. Царств, гл. XII, ст. 31. Тем не менее этого Давида ставят в пример царям. Несмотря на свое возмущение против Саула, на свои разбой и прелюбодеяния, на свое жестокое вероломство по отношению к Урии, он был назван «богоугодным мужем».
Разбойники, захватчики и убийцы — евреи утвердились, наконец, в этой не очень плодородной стране, показавшейся им после пустыни раем. Там под властью своих жрецов, видимых представителей их невидимого бога, они основали государство, которое вызывало проклятие соседей и всегда было предметом их ненависти или презрения. Этот слепой и дикий народ долгое время находился под управлением жрецов (так называемая теократия). Жрецы уверили его, что в лице своих священников он повинуется самому богу. Однако, несмотря на силу суеверия, пришло время, когда еврейский народ под давлением обстоятельств, или, быть может, устав от ига священства, пожелал иметь царя по примеру других народов. Но для выбора царя он нашел нужным обратиться к пророку.
Так пошло начало царской власти у евреев. Однако жрецы, визионеры и честолюбивые пророки то и дело вмешивались в начинания царей; они создавали бесконечные препятствия для царей, которых находили недостаточно послушными их золе. Во все периоды еврейской истории мы видим либо царей, слепо повинующихся священству, либо царей, вечно ведущих войну с ним и погибающих под его ударами. Дикое и смешное суеверие еврейского народа сделало его прирожденным врагом рода человеческого и предметом общего презрения. Этот народ всегда восставал и всегда терпел насилия со стороны завоевателей его жалкой страны. Он по очереди находился в рабстве у египтян, вавилонян и греков, испытывал без конца самое жестокое обращение, вполне им заслуженное. Он часто изменял своему богу, отвращался от него вследствие его жестокости и тирании его жрецов. Никогда не был покорен своим царям; последние тщетно укрощали его железной рукой, им не удавалось привязать его к себе. Евреи всегда были жертвой своих пророков, которые водили их за нос; в величайших бедствиях упрямый фанатизм, бессмысленные упования и неистощимое легковерие поддерживали евреев против ударов судьбы.
Наконец, вместе со всем миром Иудея подпала под власть римлян. Новые господа презирали евреев и обращались с ними сурово и высокомерно; закон евреев предписывал им ненавидеть их в душе своей. Ожесточенные несчастьем, евреи стали лишь еще более непокорными, еще более слепыми фанатиками. Еврейский народ, гордый обетованиями своего бога, уповая на пророчества, всегда возвещавшие ему счастье, которого он ни разу не сподобился, подстрекаемый фанатиками и шарлатанами, игравшими на его легковерии, всегда ожидал мессии, царя-освободителя, который должен избавить его от ненавистного ига и сделать его владыкой всех народов мира.