Так, к сожалению, часто бывает, что за семь верст от дома уходим кисель хлебать. Не видим того, что под ногами лежит, или просто поднять лень. Но благословенна земля сибирская не только чудесами и богатствами несметными ее, но и людьми. Потянула меня зимой девяносто шестого года жажда хорошего заработка за Урал, в Ханты-Мансийский округ Тюменской области в поселок Игрим. Тут напрашиваются слова из песни Высоцкого «И за Урал машины стал перегонять», но этот рассказ о другом.
Место это в прямом смысле слова дыра - поселок стоит на двух, находящихся одна под другой каверн с природным газом. Из верхней каверны газ выкачали еще при советской власти, а нижняя все еще полная и ждет своего часа. В переносном смысле это место тоже дыра - сюда самолеты из Москвы раз в неделю летают, а другим транспортом и совсем не добраться. Можно на машине через Нягань или Тюмень, но только по «зимнику». Зимник — это такая дорога по снегу, скорее не дорога, а направление для «плетевозов», машин, которые «плети», двадцати пятиметровые трубы, перевозят к строительству веток газопровода. Название свое они и получили от внешнего вида при перевозке - эти огромные, мощные тягачи действительно тащили трубы одним концом лежащими на земле, что и напоминало своим видом плети. Фактически получалось так, что этими же трубами по снегу они пробивали себе путь, одновременно создавая новую дорогу. Водители плетевозов постоянно пьяные. Они несутся по зимнику с высокой скоростью, и бывало, когда не замечали они небольшие машинки. Сложно передать тот страх, возникающий при виде плетевоза несущегося на тебя в ночной темноте, в облаке снега и льда с тремя яркими фарами, подобных прожекторам на локомотиве товарного поезда.
Разумеется, что по зимнику можно проехать только на внедорожнике, а какая-нибудь «девятка» или импортный седан, так, километров через триста развалятся прямо на ходу или плетевоз под снег закопает.
Летом тут жизнь более активная, летом отсюда можно выбраться по Сосьве на лодке. Но летом жара и мошкара, а зимой трескучие морозы с резкими перепадами, да такими, что отлить по малой нужде сложно – капли мочи до земли долетают, уже став льдом.
Я с моими знакомыми банкирами занимался скупкой у населения акций "Газпрома". Тогда все огромные предприятия, в рамках приватизации начала лихих девяностых годов, распределяли свою собственность в виде ценных бумаг среди тех, кто на тот момент работал в организации.
Надо отметить, что людям было сложно понять все преимущества того факта, что они де, имея акции, являются совладельцами такого промышленного монстра как «Газпром», тем более что эти акции ни один из местных жителей и в руках то не держал. На самом деле никаких преимуществ и не было. Сибирякам было сказано, что вот есть у тебя акции и все! Сиди и владей, а как надумаешь продавать, так выписку из депозитария получишь и продашь. И опять мужик ничего не понял. На этот раз он не понял, кому это добро можно продать, и главное почем.
К тому времени, на Руси-матушке наладили торговлю фондами. Тут-то эти акции и понадобились. И снарядили банки купцов своих за тридевять земель, и стали покупать эти акции разные банки у населения, дабы потом на бирже продать подороже, и тем самым чуток деньжат заработать.
Как же ждал нас сибирский народ! За неимением средств, продавал он нам акции пачками, единовременно и без задержек получая по одной тысяче рублей за штуку, что, во-первых, было раз в сто больше номинала, а во-вторых, общая сумма за пакет получалась очень солидная. Если бы бедолаги знали, что через полгода цена на них вырастет в десять раз, то и не спешили бы, а если бы люди и про августовский кризис девяносто восьмого года ведали… Но этого никто не знал - даже мы.
Нельзя было сказать, что сибиряки бедствовали. Некоторые вообще были далеко не из бедных. На улицах Игрима нередко можно было увидеть Мерседес или Рендж-Ровер за пятьдесят тысяч долларов, у таких и лодки с моторами "Ямаха", и ружьишки итальянские, и дома двухэтажные. Но, тем не менее, из-за отдаленности от цивилизации чувствуют себя особами ущербными. Однако, говорили всем, что, мол, родину я свою не брошу и не променяю на какую-нибудь там Тюмень. Может быть оно и так.
Особо близким к нам был местный начальник милиции. Стопроцентный сибирский двухметровый мужик, которого все в округе боялись, но уважали и старались обходить стороной. Когда же я с ним водку пил и голову лося ел, то он признался, что независимо от положения все равно чувствует себя простым ментом.
"Дочь же мою, - говорил, - бери в жены, и второй этаж дома моего забирай, и живи с ней. Все у тебя будет в полном порядке". Я тогда промолчал - подумаю типа.
Работа у нас была простая. Всего-то дел было привезти из Москвы без охраны полный чемодан наличных денег, расклеить рекламу по поселку и сидеть в офисе в ожидании акционеров. А они сами идут толпами - кому на отпуск наличные нужны, кому купить что-то дорогое.
Деньги у нас при себе всегда были большие, и пришлось нанять братву, дабы от элементов неблагожелательных охраняла, а то не равен час придет какой-нибудь крендель, обрез в рот засунет и отберет денежки. Братва у нас была серьезная, шуток не понимающая, и в морозы сибирские полностью мозги отморозившая. Братва никого не боялась, но начальника милиции, молча, скрипя зубами, уважала. Работу же свою они знали хорошо. Правда, иногда, скорее всего из-за скуки, притащат в квартиру кого-нибудь и бьют пока у того кровь ртом не пойдет. Хорошие были ребята, добрые.
В Игриме мы квартиру двухкомнатную снимали, телевизор купили с видео, по телевидению, правда, только три канала показывали, но они никому особо были не нужны. С утра в офисе акции покупаешь, а вечером в кабак ужинать непременно с водкой. Братва всегда с нами. Водки напьются, нас до дома проводят и давай на джипе по поселку до утра носиться. Когда только спать успевали непонятно. Или девок притащат человек пять и насилуют по очереди, а те и слова не говорят, боятся.
Когда акции в Игриме закончились мы по поселкам поехали. Я в Приполярный попал. Там в общих чертах вообще глушь беспросветная. Туда даже из Игрима вертолет один раз в неделю летал и то по запросу. Ежели случись что, так и не нашел бы никто. Тайга же вокруг как в той же песне "... Мол, видишь сам — кругом пятьсот, и к ночи точно занесёт, так заровняет, что не надо хоронить...". Мне, правда, одного бандита выдали, что б охранял.
Вот там мы и наткнулись на конкурентов из Екатеринбурга. Они были парнями не промах и не хуже нашего, и деньгами и бандитами упакованы. Мирно с ними разойтись не удалось, и через пару недель там война началась. Нашей братвы много поубивали, а я уж и не помню, как выбрался оттуда.
Да, чуть не забыл, я рыбы оттуда привез. Вкусная рыба. Муксун называется. Вот так я и провел мой зимний отпуск.
Игрим 1996
Пос. Приполярный 1997
Москва 2021