Свежее молоко. Через два-три дня оно ссаживалось, скисало, заквашивалось, получалась просто кваша, простокваша. Любили мы с братьями её. У нас была удойная корова. А корова на дворе, харч – на столе!
Мама приносила из кладовки большое эмалированное блюдо и ставила на стол:
- Нате, ешьте!
Обычно она снимала устой – для пахтанья масла, - ложкой с краю подхватывала сметану и закатывала, как блин. А в тот раз сметану не сняла.
Старший брат любил разыгрывать меня. Он ложкой посредине провёл черту, пополам разделив простоквашу:
- По-братски? – спросил он.
Я согласно кивнул головой, не чувствуя подвоха.
- Это будет граница. Ты ложкой держи её, а я пока буду хлебать, - и, прикусывая варёную картошку, брат аппетитно стал уплетать простоквашу, - только за ушами свист шёл.
Я со всей серьёзностью держал границу.
Простокваша подозрительно уменьшалась как с его стороны, так и с моей. Видя такое дело, я предложил:
- А, давай теперь ты станешь держать границу, а я похлебаю.
- Что ты, что ты, у меня не получится, мне не удержать! А ты – будешь настоящим пограничником, как Карацупа на Тисе.
Простокваша ещё оставалась, и мне её хватило, Хватило, благодаря приходу мамы, которая нарушила игру в пограничников.
Но я не стал пограничником, как предрекал старший брат, а он три года служил в Кушке, на самой южной оконечности нашей большой страны!