Двадцать первого ноября, в холодный и сумрачный полдень, к Паше на улице подошел невзрачный парнишка непонятного возраста и передал. Его, мол, ждут в кафешке на набережной деловые люди. Потолковать надо. Надо так надо. И эта кафешка – стекляшка летняя, на данный момент штаб - квартира противоборствующей стороны. Местные ее кличут кто сарафаном, кто балаганом. В сопровождении паренька Кретов двинулся к месту встречи. Он давно ждал этого момента, и давно был готов к нему. Каждый выход на улицу для него был выходом на боевое задание, с которого можно и не вернуться.
Внутри кафе пустое. Осталась только стойка бара, за которой плотный мужичок протирает стаканы. Большой стол посредине, за которым расположились пять человек. К ним сразу же присоединился и сопровождающий. Помещение круглое, стеклянные, цветные стены плотно завешаны толстыми шторами, которые играют роль естественного утеплителя. Они не пропускают снаружи свет, но в зале светло от мощной под потолком лампы. Корейский калорифер гонит теплый воздух, так что присутствующие без верхней одежды. Паша подождал пока сопровождающий его паренек нашепчется с главным. Вот этот главный, по кличке «Шершень», и есть его цель номер один. Это он сука собственноручно выстрелил в Костика, укрепляя авторитет в воровском мире. Сейчас ты ответишь за друга тварь. И Паша не спеша, с улыбкой от уха до уха, на ходу расстегивая курточку, двинулся к сидевшим. Те в ответ не улыбались, смотрели угрюмо. Видно интуиция, выработанная за годы проведенные в постоянной опасности подсказывала, не все тут так просто. И этот кадр излучает реальную опасность. И они не ошиблись. Не подвела их интуиция, но и не помогла. Кто ожидал, что парень начнет сразу и без лишних слов. А как они хотели, ведь его друга пристрелили то же без лишних разговоров. И ему планируют воткнуть «перо» при первой же возможности. Вот и «Шило», худосочный мужичок с испитым лицом, главный в этой акции, ждет в напряжении момента. Его рука любовно греет резиновую рукоятку финки, с которой он никогда не расстается, и которая всегда служит ему верой и правдой. Больше десятка человек познакомились с ней так близко, что теперь их след на земле давно потерялся.
До «Шершня» два метра. Тело послушно принимает боевую стойку. Плавный шажок левой ногой вперед, и всем телом, сверху вниз, правый прямой в лицо противника. Удар получился. Паша это почувствовал по кулаку, соприкоснувшегося с челюстью блатного. Еще успел подумать, зря в бокс не пошел, ведь отличные у него к этому данные. Но уже в следующее мгновение, ударил локтем назад в переносицу соседа «Шершня» справа и поймал в захват еще одного. Жаль, что убивать нельзя. С какой радостью он посворачивал бы им шеи.
Стол перевернут. Седьмая секунда схватки и трое уже вырублены. Оставшиеся совершили ошибку. Вместо того чтобы сдриснуть, пока есть возможность, кинулись в бой. Полагаясь на свои заточки, не поняли, что происходит. Мгновенный выпад худосочного, как бросок кобры. Паша видел и мог отбить финку. Но не теряя драгоценных мгновений, поддел мужичка крюком правой снизу. Нож скользнул по металлу, а убийца отлетел на метр со сломанной напрочь челюстью. Не зря Паша прикупил в музее легкую кольчужку, совсем не зря. Дикий вскрик, рука сломана в локтевом суставе. Еще один противник повержен. Последний отброшен ударом ноги в живот. Отброшен так, что скорее всего без больнички ему не обойтись. И тут неожиданно грохнул выстрел. Пуля прошла вскользь, по плечу. Удар словно палкой. К стрелявшему Кретов был в профиль. А целил гад в голову. Эх, не взял в расчет бармена, а тот оказался самым опасным. Удивляясь своей реакции, Паша мгновенно присел. Подхватил легкий дюралевый стол за ножки, прикрылся им, и в два прыжка пересек расстояние до бара. Две пули щелкнули по столу, оставив рваные большие дырки. Но ушли в сторону, ударившись под углом в поверхность стола. Паша перемахнул стойку, сбил столом бармена, который еще успел раз выстрелить куда то в пол и все. Левая рука перехватила руку с пистолетом, прижала ее к полу, а правая сверху вниз ударила стрелка в лоб. Если он и выживет, то точно останется дураком. На каждого только по одному удару. Кретов защищается, и он не превысит пределы самообороны. Паша считал мгновенья, не теряя самообладания. Все закончилось на семнадцатой секунде. И он не успел еще ничего осознать, еще разгоряченный смертельной схваткой, как был просто шокирован. В кафешку ворвались омоновцы в черных масках на лице. Ворвались и остановились. Работы для них не было. На Пашу они внимания почему то не обращали. Хотя он единственный, кто находился здесь в вертикальном положении. Через минуту все стало понятно. В широко распахнутую дверь вошел молодой парень в штатском. Меховая курточка, серая вязаная шапочка. Такой сопляк, и самый главный. Тот подошел, взял небрежно Пашу под руку и повел к выходу.
- Объясняю в двух словах. Мы за вами давно наблюдаем. Вот эта бойня может в суде и пройдет за самооборону, но смерть Кердяшкина тянет на тяжеловесную статью. Камера там в подъезде стояла, все снято. Да и не доживете вы до суда. В тюрьме свои законы, а вы пока что для уголовного мира человек чужой. Даю сутки на размышление. Вы работаете с нами, а мы вас прикрываем.
- С кем это с вами?
- Корочки вам предъявить? Или так поверите?
- Да уж предъявите, интересно познакомиться. - парень протянул красное удостоверение. Все понятно. Олег Туров, капитан.
- Что тут думать, сопли размазывать. Мне деваться некуда, а «крыша» по любому нужна. Надеюсь обирать не будете по беспределу.
- Ты не представляешь, какое тут строительство планируется. Здесь же окраина, голая земля, никого сносить не надо. Уходи в тайгу хоть на сто километров. Один порт чего стоит. Тут такие деньги прокатят, что и нашим внукам хватит. Так что приступай. Бери власть в свои руки, а мы непонятки в уголовном мире подчистим. Нам тоже без низового криминала ни как. Чуть что, звони, вот телефон. Я твой куратор и партнер.
- Все понятно. А я то не понимал, с чего это вдруг криминал нам войну устроил. Наш район по жизни был тихий и не перспективный.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к своим читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук