***
Белые мужи. Красивые, сильные, выносливые. Они стоят на белых стенах небесного дворца и с гордостью смотрят на него, такого маленького, такого хрупкого человека. Так кто же они, эти двухметровые гиганты? Вопрос застывает в горле. Не может сорваться с губ. Михаил подходит ближе и чувствует суровый мужской взгляд, который пронзает всё его существо. Кто же ты? Кто ты, великан?
Ангел. Да, ты ангел! Снисходит на него озарение, и снова он восхищается тем, что видит. С новым знанием он пытается понять, кто перед ним. Борода, белая накидка и длинное копье, другой великан стоит возле сильного плеча. Апостол. Воин. Защитник врат небесных, хранящий покой Рая.
Но это мирное видение длится недолго. Что-то отвлекает этих могущественных великанов. Вдали, среди грома и черных туч движется что-то темное, шипастое, когтистое. Михаил оборачивается, следя за взглядами с белой стены.
Да, это она, Эльза. Голая, исцарапанная, сжимающая свои нежные белые плечи, медленно ступающая по чистому мягкому небу. Ты ли это? Ты ли это идешь сюда? Чистое дитя с невозбранимым желанием попасть во врата Рая? Но тогда почему за тобой твердеет небо? Почему, став каменным монолитом, оно трескается, издавая пронзительный звук. Что это? Как такое возможно?
Но его мысли заглушает хор мертвецов. Затем миллиарды адских горнов разом трубят о битве. Тысячи глоток рвут изнеженный, насыщенный райским пением воздух. Демоны, демоны кричат о своем успехе, восхваляя своего предводителя, нежно обхватившего Эльзу и шепчущего ей адские непристойности. Люцифер, ты лично ведешь свое войско в Рай? Да будь ты вечно проклят!
Но, увы, лишь смех доносится из глотки предводителя Ада, нежно дающего сластолюбивые речи влюбленной невинной душе. Он улыбается. Он счастлив. Он смотрит огненным глазом, нежно касаясь женской шеи.
Демоны! Демоны! Остановитесь! Горите в аду! Не смейте касаться небесного покрова! Но ничего из этого даже не выходит из горла. Приближение тьмы неизбежно. Его нельзя остановить инквизиторскими словами. Они просто не понимают его, чувствуя лишь райскую слабую нежную плоть.
Михаил развернулся. Глаза великанов спокойны, словно не видят его. Всё их естество направлено лишь туда, где на белых небесах воцаряется черная каменистая поверхность, удерживая всю демоническую сущность.
―Убейте её! – наконец кричит он. – Убейте, её!
Но Ангел лишь крепче сжимает копье и, нахмурившись, сбрасывает ему белый меч. Тот самый, который только что был у его бедра. Устав от крика, Михаил садится к нему, обхватывает рукоять и пытается поднять. Но, увы, ангельский меч оказывается слишком неподъёмным для служителя величественной церкви, главного Божьего вестника в земном грешном мире.
Отпустив рукоять, Михаил пятится к белым вратам. Вера в победу никак не хочет уживаться в его помутненном от величественного пейзажа рассудке. Войско Ада куда сильнее, мощнее немногочисленных защитников небесных врат.
Михаил дернулся, вздрогнул и открыл глаза. Он был всё там же, в своем кабинете, а перед ним лежала его божественная, насыщенная яркими эпитетами речь.