– Что Вы думаете о создании Евросоюзом «Восточного партнерства», в которое приглашаются Украина, Молдавия, Азербайджан, Армения, Грузия и Белоруссия? Не направлено ли оно против Рос ?
– Я думаю, что никто не отменял борьбу за рынки. В разное время это происходило по-разному. Сегодня существуют различные политические и иные формы влияния. Конечно, это огромный рынок. Украина – огромная страна, другие страны, возможно, не такие большие, но стратегически очень важные. И, конечно, ЕС закладывает на будущее задел своих интересов. В Центральной Азии вполне определенные интересы, связанные с энергетикой прежде всего. Однако во всех документах ЕС прописан стратегический интерес, который представляют для него Центральная Азия и Кавказ. Попытка (создания газопровода – ред.) Набукко была демонстрацией того, насколько важны для них (европейцев – ред.) Центральная Азия и Кавказ.
Поэтому интерес их понятен и, с моей точки зрения, объясним. Очень важно, насколько эти страны (Украина, Молдавия, Азербайджан, Армения, Грузия и Белоруссия) будут правильно осознавать, что в их интересах. Если они будут видеть, что то, что предлагает ЕС, в большей мере отвечает их сегодняшним и долгосрочным интересам, то очень трудно будет найти какие-то политические рычаги давления для того, чтобы их склонить в другую сторону.
Поэтому мне кажется, что чем успешнее будет проект Таможенного союза, чем успешнее будет конкретный результат – а мы видим за два года, что уже есть реальные результаты, – тогда и притягательность Таможенного союза будет выше, а соответственно, и шансов на то, что эти страны выбор сделают в пользу Таможенного союза, будут выше.
– Каковы дальнейшие планы работы Рос совета по международным делам? Когда стоит ожидать проведения аналогичных конференций по другим актуальным международным вопросам?
– К сожалению, нас не так много, а планов много. Поэтому на все времени и сил не хватает. Жизнь ставит много новых проблем, и сходу найти им решение очень сложно. Я, например, прекрасно понимаю моих коллег в МИД РФ, когда они вынуждены на всех фронтах вести активную позиционную борьбу, потому что везде возникают проблемы.
Кардинально меняется картина на Ближнем Востоке. Там складывается новая ситуация, требующая новых подходов, нового переосмысления ситуации, понимания, в каком направлении это будет идти, каковы будут последствия для региона. Ситуация в Сирии имеет совершенно новый характер. Что будет в Афганистане после вывода коалиционных сил. Много проблем, где требуется глубокий анализ.
Здесь мы (РСМД – ред.) перед собой ставим задачи. Мы всегда говорим, что мы помощники правительства и министерства иностранных дел. Мы не хотим делать это для диссертаций, каких-то там публикаций и конференций. Мы хотим, чтобы от нашей работы была польза.
Сегодня нужны такие институты (как РСМД – ред.). Президент Владимир Путин, выступая в МИД РФ, заявил о необходимости проведения политики «мягкой силы». Однако «мягкая сила» – она же не сама по себе, это вспомогательная форма для руководства страны, для принятия и реализации внешнеполитических решений.
Тем много, и мы хотим многим заниматься, но должен сказать, что мы это делаем не одни. У нас очень хорошие партнерские отношения с академическими институтами, с другими общественными организациями. И конечно, когда мы берем тему, приглашаем специалистов из разных институтов.
Однако должен сказать, что я начинал работать в системе Академии наук в конце 60-х годов, в Институте мировой экономики и международных отношений, когда директором института был Николай Николаевич Иноземцев, а его заместителем был Евгений Максимович Примаков. Перед ними и их коллегами можно было не только снять шляпу, но и преклоняться, настолько они были великими, признанными не только в нашей стране специалистами. И когда я сегодня возвращаюсь в академическое лоно, вижу, что, к сожалению, за последние годы специалистов высокого класса по многим направлениям становится меньше. И главное, что чувствуется разрыв поколений. Если есть еще специалисты от 60 лет и старше, подрастают специалисты моложе 40 лет, то от 40 до 60 лет провал почти по всем направлениям. А это должна быть самая активная группа работающих ученых и специалистов. И это чувствуется не только в академической среде, это чувствуется в практических областях.
Поэтому одновременно мы через наш Совет по международным делам очень много внимания уделяем работе с молодежью, с университетами. Мы проводим конкурсы молодых ученых. Уже есть первые лауреаты конкурсов молодых журналистов-международников. Мы по разным направлениям хотим оказывать содействие молодым ребятам, которые стремятся заниматься международными отношениями, международной журналистикой, другими направлениями международной деятельности.
Реконструкция евроатлантической безопасности[11]
Политика безопасности в евроатлантическом регионе, в который входят шесть из десяти крупнейших экономик мира, четыре из пяти стран с заявленным ядерным оружием и где находится более 95 % мировых запасов ядерного оружия, критически устарела и требует принятия безотлагательных мер. Новый подход, учитывающий современные возможности и вызовы, позволит Европе, Рос и Соединенным Штатам наметить более безопасный путь для своих народов и мира в целом и избежать угроз и издержек очередного витка охлаждения отношений между государствами.
Первым шагом должен стать отказ от стратегий и тактик времен холодной войны, которые не подходят для реагирования на реальные угрозы, стоящие перед нами. Сегодня риск разрушительного конфликта с использованием обычных или ядерных вооружений в евроатлантическом регионе значительно снизился, однако по-прежнему действуют те же концепции безопасности и соответствующие военные стратегии и стратегии применения вооружений, что и во времена холодной войны. По-прежнему развернуты и готовы к запуску в течение нескольких минут существенные арсеналы стратегических ядерных сил; на складах в странах Европы все еще хранятся тысячи единиц тактического ядерного оружия; вопрос о противоракетной обороне уже которое десятилетие не сдвигается с мертвой точки; новые вызовы безопасности, связанные с силами мгновенного удара, кибербезопасностью и космосом, по-прежнему вызывают споры и остаются без должного внимания.
Наши народы расплачиваются за политическую инертность, которая ведет не только к росту рисков в области безопасности для каждой из стран, но и к неоправданному повышению расходов на оборону и отвлекает ресурсы от бюджетных нужд, приоритетов национального развития и новых вызовов и угроз в области безопасности. Более того, пугающее несоответствие военного потенциала и масштабов действительного евроатлантического партнерства несет опасность и риск дестабилизации, подрывая доверие, которое необходимо для осуществления сотрудничества в целях реагирования на новые угрозы безопасности как в Европе, так и во всем мире.
В течение этого года мы совместно с более чем 30 крупнейшими политическими, военными экспертами и экспертами в области безопасности из стран Евроатлантики разрабатывали региональный подход к реагированию на эти вызовы. В эту группу входят генералы, к ведению которых относились самые смертоносные ядерные силы из тех, что когда-либо были развернуты, и большое число высокопоставленных военных и гражданских специалистов, работавших по разные стороны фронта холодной войны во Франции, Германии, СССР, Великобритании, США и НАТО.
Наша группа пришла к выводу, что сегодняшним лидерам следует принимать более решительные и последовательные меры по внедрению новой стратегии в области безопасности, которая затрагивала бы наступательные и оборонительные военные силы, ядерное оружие и обычные вооружения, а также кибербезопасность и космос. Совместный интегрированный анализ этих вопросов может привести к трансформационным изменениям в евроатлантической безопасности и доктринах использования ядерного оружия и обычных вооружений – к переходу от вечной незримой угрозы взаимного гарантированного уничтожения времен холодной войны к взаимной безопасности. Такие адресные и целенаправленные усилия могут укрепить стабильность, снизить риск возникновения конфликта, решить сохраняющиеся двусторонние и региональные споры и позволить сохранить ценные ресурсы.
Наши рекомендации относительно того, как следует осуществить эти коренные политические изменения, предназначаются для президентов, премьер-министров, членов парламентов и общественности. Ключом к реализации этой стратегии является непрерывный диалог с участием старшего гражданского и военного руководства, уполномоченного на высшем политическом уровне. В рамках такого диалога вопросы безопасности могли бы обсуждаться во всем объеме и по широкому кругу направлений могли бы предприниматься практические шаги.
В этих гибких рамках диалога в первые пять лет первоочередное значение должны иметь вопросы, касающиеся ядерного оружия и противоракетной обороны. Кроме того, на начальном этапе должна быть возможность предпринимать шаги в области обычных вооружений, кибербезопасности и космоса.
Одним из основных принципов этого нового диалога должно быть снижение роли ядерного оружия как неотъемлемого элемента национальной стратегии в области безопасности любой из стран без подрыва безопасности какой-либо из сторон. Новый диалог также должен включать практические шаги по увеличению срока принятия лидерами решений и повышению кризисной стабильности, в частности в том, что касается стратегических ядерных сил США и Рос. Даже последний договор о ядерных вооружениях предусматривает сохранение каждой из сторон тысяч ядерных боеголовок на сотнях баллистических ракет, готовых к немедленному запуску и способных поразить цель менее чем за 30 минут. Такое положение дел увеличивает риск того, что решение о применении баллистических ракет будет принято в спешке, на основании ложного сигнала об опасности, а также повышает риск случайного или несанкционированного запуска.