Можем ли мы отложить вопрос о взаимодействии Рос и Европы до лучших времен – например, подождать стабилизации финансовой ситуации в Европейском союзе? На мой взгляд, потеря темпа в наших отношениях очень опасна для обеих сторон. Вызов модернизации (понимая под модернизацией не только структурную перестройку экономики, но и обновление социальной, политической и культурной сфер тоже) в той или иной степени стоит перед всеми странами и всеми регионами мира. Никто не знает окончательных ответов на вопросы, которые ставит перед человечеством вызов модернизации, ни одному обществу не гарантировано положение лидера в модернизационной гонке. Мир меняется все быстрее, и закрывать глаза на эти изменения – значит рано или поздно оказаться на обочине мирового развития.
Рос и Европа – тоже участники модернизационной гонки. У нас очень разные стартовые позиции, разные конструкции двигателей, разные уровни подготовки экипажей, но гоночная трасса – одна. И на этой трассе идет острая борьба, ставки в которой исключительно высоки. Для Рос отставание в модернизационной гонке означает окончательное превращение страны в сырьевой придаток более развитых стран, постоянную зависимость от мировых цен на энергоносители, деградацию пока еще существующей национальной научно-образовательной системы и в итоге – утрату не только позиций великой мировой державы, но даже и положения самостоятельного участника мировой политики.
Для Европы потеря темпа в модернизационных процессах, вероятно, приведет к менее драматичным, но не менее серьезным последствиям: хронической экономической стагнации, социальным конфликтам, потере конкурентных позиций на наиболее перспективных мировых рынках. Производство будет уходить из Европы в Восточную Азию, инновационные идеи – в Северную Америку. Неспособность справиться с вызовом модернизации может поставить под угрозу и сам «европейский проект» как таковой.
В этой связи возникает очень важный вопрос для Рос и для Европы: кто мы друг для друга в этой модернизационной гонке? Являемся ли мы конкурентами или потенциальными партнерами? Сходятся или расходятся наши интересы в эпоху глобализации? И в Рос, и в Европе немало тех, кто считает, что ничего существенного в плане модернизации мы уже предложить друг другу не можем, а поэтому следует искать других партнеров и других союзников в модернизационных проектах.
Если следовать этой логике, то несложно предсказать, что Рос и Европа будут дрейфовать в расходящихся направлениях. Конечно, нас по-прежнему будут объединять география, общая история, конъюнктурные экономические интересы, но стратегически мы будем все более расходиться, пытаясь, каждый по-своему, имитировать иные, более перспективные и привлекательные модернизационные модели. Иными словами, и Рос, и наши европейские соседи окончательно встанут на путь так называемой «догоняющей модернизации», со всеми преимуществами и издержками, связанными с этим вариантом развития.
Есть ли альтернатива такому варианту развития? Я глубоко убежден, что альтернатива есть. И связана она далеко не только с общей географией, историей и культурой. Европа и Рос всегда гордились качеством своего человеческого капитала. Именно человеческий капитал, а не ресурсная база, не существующие производственные мощности, не валютно-финансовые резервы, лежит в основе современных модернизационных процессов. А человеческий капитал создается в соответствующей культурной среде, в системе среднего и высшего образования, в научных и инновационных центрах. В Европе и Рос есть традиции развития человеческого капитала, есть среда, стимулирующая его рост. И нам есть, что предложить друг другу в этой сфере.
Хочу подчеркнуть: в современном мире экономическая модернизация неотделима от модернизации социальной, а социальная модернизация невозможна без критического осмысления состояния основных социальных институтов. Нам часто говорят: в Рос, как и в Европе, социальная нагрузка на государство слишком велика, социальные издержки препятствуют эффективности экономики, нужно сворачивать социальные обязательства. Но можно ли свернуть социальные обязательства, не поставив под угрозу человеческий капитал? Или речь должна все же идти о повышении эффективности социальных институтов при сохранении традиций «социального государства»? На мой взгляд, эти вопросы одинаково актуальны для Рос и для Европы и, стало быть, именно здесь надо искать пересечение «модернизационных повесток дня» Рос и Европы.
Как представляется, мы должны существенно активизировать наше сотрудничество с Европой в поисках путей повышения эффективности человеческого капитала: это предполагает взаимодействие в таких областях, как образование, национальная научная стратегия, культурная политика, социальное обеспечение, здравоохранение, управление миграциями, развитие институтов гражданского общества и местного самоуправления и многое другое. Производство может сбежать в Китай или Индонезию, технологии могут перетекать в Силиконовую долину, но человеческий капитал останется в обозримом будущем главным конкурентным преимуществом и главной экспортной статьей европейской культуры, к которой без всяких оговорок можно отнести и Рос.
Конечно, социальное взаимодействие Рос и Европы не может подменять собой сотрудничество в сфере безопасности. Тем более что в этой сфере наши интересы практически совпадают. Поговорите с любым ответственным политиком в Берлине, Брюсселе или в Москве об угрозах евроатлантической безопасности и о глобальных вызовах современности. Оценки, скорее всего, будут очень схожими. Мы мыслим одними категориями, нас беспокоят одни и те же проблемы, предлагаемые нами решения идут в одном направлении. Не хочу упрощать – не все приоритеты безопасности Рос и Евросоюза полностью идентичны, хотя бы в силу различного геополитического положения, не все точки зрения можно свести к единой позиции. Но ведь и внутри Евросоюза не всегда удается достичь единства. Важно другое: все мы, от Атлантики до Урала, а точнее, от Ванкувера до Владивостока, так или иначе, объединены общими угрозами и вызовами. Это реальность, которая вряд ли изменится в обозримом будущем.
Казалось бы, в этих условиях задача формирования надежной системы общеевропейской безопасности становится чисто технической. Фундаментальная общность интересов неизбежно должна привести к созданию механизмов сотрудничества. Однако приходится констатировать, что такие механизмы до сих пор или не созданы, или не работают должным образом. А единого евроатлантического пространства безопасности как не было, так и нет по сей день.
Вряд ли будет справедливым списывать все на сохраняющееся наследие холодной войны. Конечно, инерцию прошлого игнорировать нельзя, но ведь холодная война закончилась не вчера и даже не десять лет назад. За более чем два десятилетия после падения Берлинской стены в наших странах сменилось целое поколение государственных деятелей, а в строительстве евроатлантической безопасности мы продвинулись, мягко говоря, не слишком далеко. Между тем нынешнее «окно возможностей» в отношениях между Рос и Западом вряд ли сохранится надолго. Особенности политических циклов в Соединенных Штатах, Рос и некоторых ведущих европейских странах таковы, что через несколько лет добиться прорыва в этих отношениях будет гораздо труднее, чем сегодня. Не хочу показаться пессимистом, но шанс, который имеется сегодня, может оказаться последним для нашего поколения политиков.
По всей видимости, одна из первоочередных задач, стоящих перед нами сегодня, – попытаться объективно оценить причины того, почему не оправдались надежды последних 20 лет, не пытаясь свалить всю вину на другую сторону, не стремясь в очередной раз доказать свою правоту и не возвращаясь к бесплодным дискуссиям о совместимости или несовместимости европейской цивилизации и Рос. 20 лет – достаточно длительный исторический период для того, чтобы выявить общие закономерности взаимодействия современной Рос и ее западных соседей, обозначить типичные ошибки и дать обоснованные рекомендации на следующие десятилетия.
Один из очевидных исторических уроков, на мой взгляд, состоит в том, что принципиальные договоренности и политические декларации – необходимое, но недостаточное условие для развития отношений. В самом деле, Основополагающий акт о взаимных отношениях между Росс и НАТО от 1997 г., а также Римская декларация «Отношения Рос – НАТО: новое качество» от 2002 г. – хорошие документы, но они, к сожалению, не вывели наши отношения на качественно новый уровень.
С рос стороны нам не удалось серьезно мобилизовать общественность, экспертное сообщество, военных, средства массовой информации, частный бизнес и другие потенциально заинтересованные в сотрудничестве с Западом профессиональные и общественные группы. Не получилось это и у наших западных партнеров. В результате двусторонние соглашения между Рос и НАТО так и остались бюрократическими документами, крайне уязвимыми при любых изменениях политической конъюнктуры в Рос или на Западе.
Поэтому мне представляется малопродуктивным обсуждать перспективы подписания каких-то новых «всеобъемлющих» документов или настаивать на создании дополнительных механизмов взаимодействия Рос и НАТО.
Лихорадочная активность вокруг существующих или предлагаемых европейских институтов безопасности порой напоминает болезненную «пактоманию» 30-х годов прошлого века в Европе, когда европейские страны отчаянно пытались отодвинуть надвигающуюся катастрофу подписанием множества двусторонних и многосторонних соглашений о сотрудничестве, ненападении, нейтралитете и пр. Чем кончились 1930-е гг., мы все хорошо помним, «пактомания» не решила, да и не могла решить ни одной проблемы европейской безопасности.
Конечно, современная Европа радикально отличается от Европы 30-х годов XX в. И в первую очередь тем, что, как уже отмечалось выше, сегодня континент более не расколот идеологическими противоречиями. Мы отнюдь не обречены на противостояние – политическое или военное. Но с другой стороны, сегодня попытки свести все многообразие мировой политики к межгосударственным соглашениям и международным институтам еще более ущербны, чем они были в прошлом веке. Значительная часть современной, быстро меняющейся международной жизни проходит мимо организаций с их сложными процедурами, неповоротливой бюрократией, длительными сроками согласования позиций. Глобальные и региональные институты безопасности, ООН, НАТО, ОБСЕ и другие, не успевают реагировать на возникающие кризисы, и очень часто их место занимают тактические коалиции, создающиеся ad hoc для решения конкретных задач.