Здраствуйте все, я инвалид 1 группы. Сегодня я продолжаю публиковать повесть деда Петрова Андрея Дмитриевича с разрешения Петрова Михаила Андреевича.
18.
В конце октября в середине рабочей недели в квартиру учителей зашел Алебастров. Был уже вечер, все четверо учителей сидели за столом и неторопясь ужинали. Они не ожидали гостей. На плече Алебастрова висел дробовик. Виктор Алексеевич словно ребенок, обрадовался появлению Алебастрова.
-Привет, коллега!-крикнул он и кинулся раздевать гостя.-Я рад тебя видеть! Раздевайся!
-Не торопи, дай отдышаться. Ух как заморился! Вышел после уроков, поэтому торопился: боялся что задержат пограничники. Но, слава богу, пронесло, прошел без приключений. Мне крайне нужно в сельсовет попасть, чтобы получить жалование за октябрь. Вы наверное уж давно получили?
-Конечно, конечно получили... А ружье-то что, для меня?
-Для вас. Обещанное выполнил. Я не люблю трепаться, если что-то пообещал, то обязательно выполняю. Держи!
То была " тулка" шеснадцатого калибра. Виктор Алексеевич схватил ружье и сказал, растягивая слова:
-Одноство-олка-а...
Алебастрову показалось, что он чем-то огорчен.
-Я и обещал одностволку. Ты что, недоволен!
-Да нет, что вы! Я просто в восторге! Давай садись за стол , поужинаешь. Хотя у нас нет выпивки, но покушаешь отлично! И супа и мяса вволю!
Алебастрова не пришлось долго упрашивать. Он сел за стол и сразу же навалился на еду. Заметно было, что проголодался. Тут Хрисанов подал голос:
-Дайте-ка мне оружие. Я сам проверю эту "пушку".- Он долго вертел -крутил в руках дробовик. Отделив ствол от приклада, он внимательно разглядывал внутренность ствола. Поверхность зеркально блестела, но в казенной части имелись небольшие крапенки ржавчины. Острый глаз сержанта заметил их. И он не то в шутку не то в серьез заметил:
-Э-э много ржавчины в казенной части. За небрежное отношение к оружию-на гаупвахту...Летом я куплю себе двухстволку. За ней буду ухаживать так, что за всю жизнь в стволах не обноружите ни одной крапинки ржавчины.
Евгений Сергеевич стоявший рядом, тоже горел желанием подержать оружие. Он грубо упрекнул Хрисанова:
-Сержант, перестаньте куражиться над оружием! Так можешь обидеть хозяина...
-Пусть мелет, -добродушно сказал Алебастров. -Он еще не отвык от военной жизни, там ведь строго следят за оружием. Я-то знаю армейские порядки. Сам когда-то был солдатом. А дробовичишко мой в полном порядке. У него очень хороший бой. На расстоянии шестидесяти метров бьет без промоха. А кучность? Да у него исключительная кучность боя! На расстоянии сорока метров в кружок, диаметром в двадцать сантиметров. Четыре -пять дробинок попадает. Где вы найдете еще такой дробовик?! Да нигде! А сколько дичи я перебил из него? Если бы можно было все это собрать, то не вместилось бы в этой вашей кухне.
Виктор Алексеевич внимательно слушал Алебастрова, боялся пропустить мимо ушей хотябы одно слово. Алебастров входил в охотничий раж и располялся все больше и больше. Казалось, что он будет рассказывать свои охотничьи байки всю ночь до утра. Но Хрисанов неохотно слушал его, вскоре нарушил его красноречие:
-Все охотники любят приукрашивать. Убьют зайца, а говорят-волка. Вот и Петр Дмитриевич не далеко отстал от таких охотников.
Слова Хрисанова задели самолюбие Алебастрова.
-Да я не преувеличиваю! Я говорю только правду! Дробовичишко на самом деле хорошь. Это настоящие охотницкое ружье! Плохой я бы не позволил заимствовать. Этот -настоящий дробовичишко!
Виктор Алексеевич еще не знал характер Алебастрова. Поэтому побоялся донимать его, пусть даже шутками. Разобиженный коллега может забрать свое ружье. Этого Виктор Алексеевич не мог допустить. И встал на защиту Алебастрова.
-Хватит издеваться над моим ружьем!- крикнул он и выхватил дробовик из рук, теперь уж, Евгения Сергеевича. -У меня хотя такое да есть. В первый же выходной схожу на охоту. Тогда посмотрите, сколь дичи набью! Целую гору наворочаю.
-Ни пуха, ни пера, тебе коллега!- сказал Евгений Сергеевич, оставшись без оружия. Я тоже пойду с тобой. Буду катомку с дичью носить. В двоем-то, наверное, больше принесем.-с острил он
-Не возьму,- пробурчал Виктор Алексеевич,-только мешать будешь...
-Не буду!
Виктор Алексеевич приостыв, сказал:
-Ладно, возьму, но только с одним условием.
-С каким условием?
-Катомку я сам буду таскать, если даже в ней будет туша кабана: я ведь сильный, справлюсь. Но я думаю поохотиться на фазанов. А для хорошего охотника,-он с полной серьезностью посмотрел на Евгения Сергеевича,- Нужна собачка. Если ты будешь моей собачкой, то возьму тебя...
-А что я буду делать, когда буду собачкой?
-Будешь делать все то, что делают на охоте собачки. Будешь бегать впереди меня и обнюхивать каждую кочку, каждый кустик. Будишь выискивать дичь и выгонять, а я буду по ней ба-бахать. Согласен?
Евгений Сергеевич выслушал условия, которые предъявил ему Виктор Алексеевич, и конечно не согласился.
-Да иди ты, со своими условиями.
Оба рассмеялись, потому что знали; то была шутка.
Разговор об оружии прекратился. Хрисанов распрашивал Алебастрова о его учебных и хозяйских делах в школе. Хрисанова эти вопросы серьезно интересовали, так как он шефствовал над мариинской начальной школой, таков приказ был РОНО. Евгений Сергеевич потерял всякий интерес оружию и интерес насущным делам двух руководителей, удалился в залу, где намеривался занятся подготовкой к урокам на следующий день. Виктор Алексеевич торопливо смотался к Прокопию. Ему хотелось похвастаться ружьем и выпросить у него зарядов на пяток пороху и дроби.
Увидев Виктора Алексеевича, вломившегося в комнату с оружием. Прокопий пришел в изумление.
-Где это вы достали оружие?
-Добрые люди подарили. ...Правда не на совсем, а только поохотиться.
-Ну-ка дай, я посмотрю!
-Да вроде бы неплохое, но не знаю, как ты оценишь?
Прокопий внимательно, со всех сторон, рассматривал ружье, стараясь как следует оценить его качество. Как истиный охотник он любил оружие. Наконец произнес приговор:
-Ничего, славное ружьишко. С этим и на медведя можно ходить.
-Когда пойдем?
-Что на медведя?- засмеялся Прокопий, возращая ружье, Виктору Алексеевичу.
-Да нет, вообще на охоту, на медведя охотиться я еще побаиваюсь,-признался Виктор Алексеевич.
-А "вообще" охоту я организую в следующее воскресенье. Я устрою так, что ты наохотишься доотвала, на век запомнишь свою первую охоту...
-На кого я буду охотиться? Не на медведя же?
-Погоняем фазанов. Это очень интересная охота... В воскресенье я поеду за сеном, тогда тебя приглашу. Покажу тебе наши поля, где можно встретить множество фазанов. Если тебе удасться набрести на выводок, то успевай только стреляй. Без дичи, не вернешься!- утверждал Прокопий.
-Вот здорово! Невериться,что я подстрелю фазана.
Виктор Алексеевич опустил руку в карман тужурки. Там звякнули пустые гильзы. Настроение помрачнело. У него не было ни одного заряженного патрона. С чем же он пойдет на охоту? Тут и Прокопий спросил его:
-А боеприпасы принес тебе Алебастров?
-Нет, Алебастров не принес мне этого добра. Сказал, что у него порох и дробь на исходе. Он надеятся на то, что здесь, в селе, я сумею раздобыть и порох, и дробь....
-Не очень раздобудешь в нашем селе. А если у кого и имеються такие запасы не дадут: самим ведь нужно.
-Может вы мне уступите зарядов на пяток?
Прокопий вообще-то не многословен и на этот раз не торопился с ответом. У Виктора Алексеевича замерло серце: "вдруг откажет". Наконец Прокопий заговорил:
-Я бы рад помочь тебе, но нечем. Боеприпасов и у меня "кот наплакал". И Прокоп снова замолк. Он размышлял о чем-то. Может, посчитывал свой "капитал" по боеприпасам, а может думал о чем-то другом. Очнувшись от задумчивости, он сказал:
-Ладно, с пяток зарядов уступлю. Давай гильзы я сам заряжу их.
Услышав это, Виктор Алексеевич чуть ли не подпрыгнул от радости.
-О, это же прекрасно! Теперь я на самом деле смогу поохотиться! Значит, в воскресенье?
-В воскресенье. Как только начнет рассветать, я заеду за тобой. Будь готов к тому времени!
-Постараюсь. Всю ночь не сомкну глаз...
-Так не пойдет. Ты должен хорошо выспаться, иначе не выдюжешь. Не беспокойся, я разбужу. Только приготовь всю одежду, чтобы побыстрому собраться...
-Хорошо, так и сделаю...
Виктор Алексеевич с нетерпением ждал воскресенья. В последние дни недели в свободное от занятий время он собирал разное тряпье,оставленное Омом, оно ему нужно для портянок. Постепенно в разных уголках чердака и кладовки он набрал достаточно лохмотьев которые подарил ему дед Лавруха Попов, натренировался обуваться в алочи. В алочах ноги чувствовали себя превосходно. Ходить в них одно удовольствие. Значит Лавруха правду сказал. В его слова только теперь вновь испеченный охотник теперь поверил. Ему казалось, что в алочах он не устанет за целый день ходьбы даже по самым труднопроходимым местам. Он понимал, что на охоте ему придется ходить по целине, кочкам и высоким пожухлым травам. Ведь на чистом, удобной для ходьбы месности, дичи не найдешь!
Продолжение следует.
Спасибо за прочтение, если понравилось ставте лайки и подписывайтесь на мой канал. Фотография взята из личного архива.
