Последние три дня наша кошка совсем не спит, не ест и не ругается. Она готовит премьеру своего первого спектакля и главный вопрос, который её сегодня интересует - ГДЕ провести премьеру.
Где провести премьеру
— Давай уберём диван из большой комнаты, — предлагает она мне, — Там можно разместить сцену, а на твоём столе и на шкафах будут сидеть зрители.
— Ну уж нет, — не соглашаюсь я, — Проводите спектакль там, где и проводили, а свою квартиру я не позволю разгромить. Мне ещё котов с собаками на шкафах не хватало...
— Мы репетировали в понарошковом театре! — кипятится Маняха, — А премьера должна состояться по-правдишному! Где я в понарошковом пространстве размещу зрителей?! Они-то настоящие будут!
Так мы ругались с кошкой ещё вчера. А сегодня она, подозрительно спокойная, уже отправляет толстые пачки билетов для распространения среди зрителей.
— Эй, куда тебе столько билетов, — интересуюсь я, — Ты же не в Кремлёвском Дворце собираешься премьеру ставить.
Честно сказать, тут я слегка над кошкой поиздевалась. Вернее, над её самомнением. Уж лишком она уверена с успехе... Я бы не была так уверена, зная, как плохо Куба и Ляля знают свои роли, как в последний момент может подвести Митрич, как ненадёжен Петросян с его ломотой в суставах... Я бы не была так уверена в успехе.
— В нём будем ставить, — произнесла Маняха что-то непонятное.
— Где "в нём"? — переспросила я.
— В Климрёвском Дворце. А ты думала заманить мой спектакль в свою квартирку, куда и десяток зрителей проблематично разместить?
Что за бред она несёт... Но пачки билетов с кривой надписью "Бальшой Климрёвский Дварец" говорили об обратном.
— Откуда, Маня? Как ты это провернула?
Собаки президента и кошки Валентины Ивановны
Кошке польстило моё изумление, она хмыкнула, дёрнула плечиком и небрежно бросила:
— Президентские собаки посодействовали. Не знаю, конкретно какая, их у него много, со всего света дарят щенков. Да и если бы знала, тебе бы не сказала. Они - госслужащие, им надо свою инкогниту блюсти. Но с Дворцом они посодействовали. И кошки Матвиенко.
Маняха почему-то уверена, что, если у президента собаки, то у Валентины Ивановны обязательно должны быть кошки. Она же девочка... а раз у неё есть кошки, то, по Маняхиной логике, они должны читать рассказы про Маняху. Значит, тоже могли приложить лапу к предоставлению сцены Кремлёвского Дворца для её, Маняхиного, спектакля.
Билеты, напечатанные в количестве шести тысяч штук, были распакованы по небольшим стопочкам и розданы в кассы Дворца. Продажа билетов началась ровно в полдень по московскому времени в день премьеры, и были распроданы в мгновение ока. Опоздавшим не оставалось ничего, как только бродить возле Дворца и заунывно спрашивать каждого встречного - "билетика не найдётся?"
Лошадь по пригласительному
И вот наступило время премьеры. Все артисты в отглаженных костюмах и накрахмаленных воротниках выстроились за кулисами большого кремлёвского зала. Все волнуются...
А зал тем временем заполнялся зрителями всех пород и мастей.
Левая половина партера была отдана кошкам, правая половина - собакам. В одной из боковых лож разместились СМИ-ТВ, в другой - СМИ-печатники. Центральный балкон постепенно заполнялся зрителями из провинций, чьей зарплаты не хватило на билетик в партере.
Зал гудел всё громче и громче, не смотря на великолепную акустику и глушилки звуков из зрительного зала.
Редактор, подглядывающая в щёлку занавеса за наполнением зала, вдруг зашипела, поворачиваясь к актёрам:
— А лошадь откуда?! Кто лошадь позвал?!
И правда, в правом секторе партера сидела настоящая лошадь - белая в рыжих яблоках...
— Это по пригласительному, — прижались друг к другу ведущие актёры Ляля и Куба, — Мы с ней вчера на пляже познакомились. Мы купались, и она тоже плавала. Мы ей пригласительный дали. Она же тоже домашний питомец! Она хорошая!
Действительно, вчера, купаясь с собаками на нашем любимом диком пляже Немецкая Балка (под Севастополем) я тоже видела лошадь. Прямо посреди пляжа! Она радовалась морю вместе со своими хозяевами, и окружающие люди были довольны таким соседством. Когда Куба и Ляля успели пригласить её на премьеру, я не заметила.
Потому что там кот живёт
Первые ряды партера, там, где обычно сидят особо важные гости типа президентов и шейхов, заняли 40 беспородных собак и 1 рыжий кот. Выглядело это как иллюстрация к сказке "Али-Баба и 40 разбойников". При чём три "разбойника" были в инвалидных колясках... Маняха, возмутившись появлению лошади в зале, почему-то оставила без внимания сей факт.
— Мань, а это кто? — показала я ей на первые ряды, — Разве на первые ряды не надо было посадить собак президента? Они же тебе помогли с Дворцом договориться.
— Президентские у себя дома смотрят по прямому эфиру. А эти, — показала на 40 разбойников, — Эти из ЛаброДома, который потопило. Все средства с нашего спектакля пойдут им на восстановление.
У меня перехватило горло... Маняха устраивает благотворительный спектакль со сбором для симферопольского приюта Димы Фролова?!
Кошка, словно прочитав мои мысли, хмуро сказала:
— Потому что там кот живёт. Один! Среди 40 собак. Мученик! Страстотерпец! Герой! Для него собираем, чтобы вольеры этим балбесам, — она показала на дворняг, — выстроить, корма им до отвала насыпать. Чтобы эти, — она опять ткнула в сторону собак, — Чтобы они кота не сожрали!
Я ещё раз подсмотрела в щёлку занавеса и увидела, что к первым рядам через ступеньку прыгает сам Дима, хозяин приюта. Ого! Ему тоже выдали пригласительный! Очень хорошо...
Наконец-то зал заполнился до самого последнего кресла. Даже более того - до самого последнего приставного стула! Некоторые собаки сидели просто на полу, а кошки - на балконных перилах!
Однако занавес всё не поднимали.
— Что случилось, — спросила наша режиссёр у распорядителя сцены, толстого важного черного кота с белой бабочкой. Распорядитель был несколько испуган и растерян.
— Безбилетники в фойе прорвались, — промямлил он, — Надо полицию вызывать... Этого нам только не хватало...
И тут Маняха приняла волевое решение.
— Запускайте всех!
— Как это всех?! — оторопел распорядитель, — А отчётность? А статистика посещений? Вы что себе позволяете?!
Но Маняха уже махала билетёрам, которые из последних сил держали двери в зал. С той стороны двери подпирали все те, кому не достался билетик в кассе Дворца.
— Запускай!!! — крикнула Маняха со сцены и в зал потекли новые зрители - кошки, собаки, морские свинки, хомяки и прочие домашние игуаны.
Зрители, занявшие отдельные места, охотно потеснились, принимая на сидения дополнительные хвосты. Так, левый "кошачий" сектор теперь вмещал в себя и собак, и кошек, и хомяков, и попугайчиков. Таким же стал и правый "собачий" сектор.
Всё смешалось и никому не было тесно!
Свет в зале начал медленно гаснуть. Заиграла тихая успокаивающая музыка. Она словно гасила возбуждённые эмоции зрителей, одновременно настраивая их на предстоящее зрелище.
И вот в зале стало тихо. Зазвучали торжественные фанфары. Тяжелые полотна занавеса медленно поползли в стороны.
— Ну, ни пуха, ни пера, — пожелала я удачи своей кошке, — Давай, Маня, жги!
И Маняха вышла под свет софитов...
