Начало семидесятых (продолжение)
Когда сегодняшние горе-историки говорят о товарном дефиците в СССР, они совершенно сбивают с толку молодежь, которая в эти времена не жила и понятие о товарном дефиците имеет весьма смутное. Молодые люди никак не могут понять: то ли в СССР ничего не было в магазинах, кроме пустых прилавков и никому не нужных товаров, то ли было абсолютно все, отличного качества, едва не бесплатно.
Я очень хорошо помню магазины конца шестидесятых в Питере. Товары, которые лет десять спустя станут жутким дефицитом, лежали на прилавках совершенно свободно, а очереди бывали не из-за нехватки товаров, а, скорее, из-за малого количества самих магазинов.
Прибалтийские шпроты и тресковая печень, были составлены в такие же высокие пирамиды, которые в конце семидесятых состояли лишь из банок кильки в томате, кабачковой икры и "Завтрака туриста". Копченый палтус, весь перевязанный шпагатом, ветчина, копченые и вареные колбасы нескольких сортов, сыры...
Но с течением времени ассортимент товаров становился все беднее и беднее. Это вовсе не значит, что люди голодали из-за нехватки продуктов, равно как и дефицит приличной одежды вовсе не означал, что люди ходили голышом. Но дефицитными становились самые неожиданные товары: майонез, зеленый горошек, колбаса, спички, соль, зубная паста, мыло, туалетная бумага, стиральный порошок, крышки для консервирования, спортивные сумки, детские плавки, батарейки...Особой статьей товарного дефицита были книги, и далеко не только художественные Почему?
Отвечая на этот вопрос, в лучшем случае, говорят о неэффективности социалистического производства, плановой экономики и государственного управления. При этом не могут внятно ответить, а в чем заключалась эта неэффективность. В худшем же случае, говорят, что зажрались, не хотели работать, процветало пьянство на производстве и что нужно было расстреливать всех подряд, как при Сталине. А когда спрашиваешь, согласился бы он пойти работать на "расстрельную" должность, начинают бубнить что-то несуразное.
У всех без исключения защитников СССР есть один общий изъян: дискретное мышление. Они сравнивают две какие-то эпохи и думают, что эти эпохи были способны законсервировано существовать целую вечность. Они полагают, что можно было на целую вечность продлить эпоху Сталина, Брежнева; что не начни Горбачев Перестройку, мы бы до сих пор жили как в 70-х. Им невдомек, что история постоянно движется, что мир меняется и вместе с ним меняются люди. Что менялся и сам СССР с течением времени, и не всегда в нужном им направлении. Что причины этих изменений могут лежать не только в воле отдельных людей, правильно или неправильно управляющих государством, но и исходить из совершенно объективных причин, от воли людей никак не зависящих. Что взаимосвязь явлений и вещей бывает намного сложней, тесней и неразрывней, чем это кажется на первый взгляд, и как сказал какой-то английский поэт:
Все в мире связано вокруг
Примеров мы не будем множить
Цветка ты не заденешь вдруг
Чтобы звезды не потревожить...
Учили, учили их диалектическому материализму, а что толку? Из материализма они усвоили только, что Бога нет, а из диалектики вообще ничего не усвоили. Даже не поняли, о чем она.
Теперь давайте попробуем разобраться в чем была действительная причина товарного дефицита в СССР
Вообще я сторонник точки зрения, согласно которой экономика, это точная, а не гуманитарная наука. В ней не бывает чудес и разделение ее на капиталистическую и социалистическую является таким же бредом, как разделение математики на социалистическую алгебру и капиталистическую тригонометрию. Есть просто законы экономики, которые одинаково работают и при социализме, и при капитализме. И их нельзя обмануть никакими идеологическими задачами
Теперь давайте вспомним два объективных факта, имевших место в семидесятые годы:
1)рост мировых цен на нефть где-то с самого начала семидесятых и до середины 1982 года.
2)Рост зарплат советских рабочих и служащих в течении всех семидесятых и восьмидесятых годов, вплоть до разгара Перестройки более, чем в два раза
А теперь главный фокус.
Скажите, что происходит в стране, если нефтедоллары текут в страну рекой (но тратятся в основном на военные нужды), доходы населения растут быстрыми темпами, а выпуск товаров народного потребления медленными?
В нормальной стране в таких условиях всегда растет спрос, а это, в свою очередь, приводит к росту цен. И это называется инфляция. Но рост цен приводит к росту производства, что, в свою очередь, приводит к удовлетворению спроса, далее, к его снижению, а следовательно, и к снижению цен. Т.е., другими словами, цена, это баланс спроса и предложения. Она, как правило, прямо пропорциональна спросу и обратно пропорциональна предложению.
А что будет, если цены при этом заморозить? Денег у населения много, товаров мало, и цены стоят на месте? Догадались? Вот это и происходило в течении всех семидесятых и восьмидесятых годов до тех пор, пока Гайдар не догадался отпустить цены. После этого они резко взлетели вверх и... стали постепенно приспосабливаться к покупательной способности населения, которая уже ко второй половине девяностых сравнялась с доперестроечной. При этом товары из магазинов никуда не исчезли.
Один из экономических парадоксов доперестроечного СССР заключался в том, что чем больше производилось товаров народного потребления, тем их больше не хватало. И причина очень проста: увеличение производства неизбежно приводило к росту доходов населения. Рабочих, выпускавших дефицитные товары зачастую выводили на сверхурочную работу, которая оплачивалась вдвойне. То есть, образно говоря, пожар тушили удвоенным количеством керосина.
Впрочем, товары народного потребления все же попадали на полки магазинов, где их покупали потребители за деньги, заработанные на выпуске аналогичных товаров или предоставлении платных услуг. Т.е. деньги все же шли в оборот и их количество еще можно было как-то контролировать. Но когда дело касалось военных и государственных заказов, то товары, минуя полки магазинов, шли напрямую заказчику, т.е. государству. Деньги на производство этих товаров тратились(и не малые!), зарплаты выплачивались, но само производство денежной прибыли не приносило, деньги в оборот не шли, а скапливались ничем не обеспеченной денежной массой в государственном бюджете и в шкафу на второй полке сверху под бельем у потенциальных потребителей.
Нечто подобное, разумеется, происходит и в странах с рыночной экономикой, но там излишек денег у населения тут же компенсируется ростом цен на потребительские товары. То есть, если денег становится больше, а товаров, которые можно было бы купить на эти деньги больше не стало, то для установления баланса растут цены. При этом их никто принудительно не поднимает. Они повышаются сами из-за возросшего спроса.
В СССР же цены были строго зафиксированы неким комитетом под названием Госкомцен(государственный комитет цен при Совете Министров). Они были одни и те же на всей территории государства и с течением времени почти не менялись. Т.е. избыток денег образовывался, но повышением цен он не компенсировался, а это приводило к повышению спроса, удовлетворить который могли не все. За слишком малым количеством дешевого товара гонялось слишком большое количество денег. Так и пустели полки магазинов, а увеличение производства ни к чему хорошему не приводило. Менялся лишь список дефицитных товаров-- заваливая покупателей одним товаром, добивались дефицита на другие, поскольку лишние деньги никуда не исчезали, а, напротив, увеличивались в объеме. Лишь некоторую компенсацию этого товарно-денежного дисбаланса приносил черный рынок. Но его всячески подавляли административными и уголовными законами и не давали развиваться.
Если, как я уже сказал, не было различия в капиталистической и социалистической экономиках с точки зрения теории, то ее не было и на практике. Деньги и товары подсчитывались одинаково в обеих системах. Однако, если в капиталистической системе собственников было великое множество и они все конкурировали между собой за потребителя, то в социалистической системе собственник был один-- государство, который монополизировав всю экономику в стране, экономически не был заинтересован в развитии своих предприятий. Ему уже не с кем было конкурировать за потребителя, а у потребителя был только один выбор: либо покупать, что есть, либо не покупать ничего. Ну или, в крайнем случае, покупать втридорога на черном рынке товар, различным способом привезенный с Запада.
Капиталистическое предприятие всегда зависело от сбыта своих товаров. Если товар не покупался по той или иной причине, это всегда без исключения приводило к издержкам и убыткам. Поэтому любое предприятие стремилось к стопроцентному сбыту. Социалистическое же предприятие никак не зависело от сбыта своего товара потребителям, а зависело только от выполнения плана, который устанавливался еще одним комитетом при Совете Министров СССР-- Госпланом. Будет продан произведенный товар через магазины или нет, фабрикам и заводам было абсолютно все равно. Зарплата рабочих, премии, равно как и переходящие красные знамена, государственные награды директорам заводов, очередные звания руководителям всех рангов от этого никак не страдали. Главное, выполнить план.
Перевыполнение же плана было чревато увеличением плана на следующий период и это тоже всегда учитывалось на производстве. Вот таким образом и управлялась экономика в целом.
Система прекрасно работала, когда дело касалось выполнения военных и государственных заказов: производства танков, ракет, самолетов, атомных ледоколов, многоразовых космических кораблей. Для товаров этой категории подсчет нужного количества не составлял большой трудности. Но как только дело доходило до товаров народного потребления, подсчитать нужное количество не представлялось возможным в силу того, что потребителей много, у каждого свои запросы и очередные заскоки. То ему нужны зимние сапоги, то вдруг подавай летние босоножки; то он ходил в клешах, то вдруг приспичило напяливать, буквально с мылом, какие-то джинсы. И все это не спросясь у Госплана! Если старшее поколение было преимущественно недовольно нехваткой продуктов питания, то молодежь больше волновало наличие одежды, отвечающей последним пискам моды, и электроники, способной конкурировать с производимой на Западе. Я помню прилавок комиссионного магазина в Апраксином дворе, где продавалась японская, голландская и немецкая электроника. Молодежь буквально ломилась туда только ради того, чтобы посмотреть на образцы японских магнитол.
Забегая вперед, хочу немного написать о реформах 90-х годов, которые сейчас вспоминают не иначе, как кучей нецензурных эпитетов. Так вот:
где-то в первые годы нулевых я устраивался на питерский завод лако-красочных материалов "Текс" и перед тем, как я подписал окончательно договор, для меня и еще нескольких устраивающихся на завод провели экскурсию, на которой показали цех, с которого начинался завод в 1994 году. Цехом его можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Скорее, это был какой-то бывший кабинет или небольшой склад. Когда Текс начинался, там стояло несколько допотопных станков (шаровки и жерновки, которые там стояли, были изобретены еще в XIX веке). Занято было несколько человек: пара аппаратчиков, технолог(он же лаборант), бухгалтер и пара руководителей, которые все это и затеяли. Спустя восемь лет, когда я туда устраивался, Текс состоял из двух заводов (в Питере на Уткин пр 15 и в Старом Осколе), владел сетью из девяти строительных супермаркетов "Стоймастер". Занято там было порядка 2,5 тысяч человек. За восемь лет существования он из кустарной мастерской превратился в промышленный гигант, занимавший второе место в стране по производству бытовых лако-красок. А гигант советских времен "Пигмент", в одном только Питере имевший когда-то девять(!) производственных площадок, в те же самые времена сидел в глубокой попе, поскольку при всей своей гигантскости был ужасно неуклюжим и неповоротливым(в Текс я пришел как раз из Пигмента).
Но уже спустя несколько лет(кажется, в 2005-м), на самом пике своего развития, владельцы Текса продавли свое производство финской компании Тиккурила. И хотя напрямую бывшие владельцы этого не говорят, но причина продажи очевидна: обладая колосальной деловой интуицией, владельцы почувствовали, что дальше наступят очень тяжелые для компании и всей российской экономики времена. Так оно и случилось. А сейчас уже, похоже, и фины кусают локти и жалеют о том, что вообще связались с Россией. Во всяком случае, строительство крупного завода лако-красок в Горелово фины прекратили и возобновлять не собираются. Закрыт (с 14 сентября 2020 года), принадлежавший Тиккуриле завод по производству индустриальных красок ООО Гамма Индустриальные Краски. А я на нем 16 лет отработал.
Текс далеко не единственный старт-ап начала девяностых, разросшийся к нулевым до гиганта. И если бы не "патриотические" понты рубежа нулевых и десятых, благодаря им Россия могла бы стать промышленной державой, вполне способной конкурировать и с Америкой, и с Китаем.
(продолжение следует, следите за изменениями в тексте)