Одним из основных моментов, оставшихся в памяти поколений после Отечественной войны 1812 года, стало сожжение Москвы перед вступлением французов в город. Кто, зачем и почему мог это сделать, мы уже как-то обсуждали. А почему же именно Москва стала пунктом захвата врагов, а не столица Российской империи, Санкт-Петербург? Сегодня попробуем узнать ответ и на этот вопрос.
Решение идти на Москву было для Наполеона не военным, а политическим. По мнению Шувалова, именно такой выбор тактики стал главной ошибкой Бонапарта. Граф писал: «Он основал планы на политических расчетах. Сии расчеты оказались ложными, и здание его разрушилось». Наполеон все-таки хотел войти в историю как герой, благородный рыцарь с благими намерениями, а не как злодей, так что быстро взять столицу и перерезать врагов он не намеревался. Он хотел (и это часто происходило в его завоеваниях), чтобы ключи от города ему вынесли с почетом.
Очевидно, что поход на Москву был для Наполеона вынужденным шагом. Как утверждается, Наполеон «рассчитывал, что вся кампания уложится в рамки лета – максимум начала осени 1812 года». Более того, зиму 1812 года французский император планировал провести уже в Париже, но политическая ситуация спутала ему все карты. Историки пишут: «Остановиться на зимовку в Смоленске значило оживить все возможные недовольства и волнения во Франции и в Европе. Политика погнала Наполеона дальше и заставила его нарушить свой превосходный первоначальный план».
Однако в 19 веке столицей Российской империи был город на Неве, и по тогдашним законам и правилам войны для того, чтобы одержать окончательную победу, любой завоеватель должен был стремиться захватить именно его, нарушив всю систему управления и страной, и армией, против которых ведется кампания. И уже опытный французский император прекрасно это понимал. Общеизвестна его фраза о том, что взятием Киева он «схватит Россию за ноги», войдя в Санкт-Петербург, «ухватит за голову», а захватив Москву, «поразит в сердце». Только появилась она гораздо больше и, вероятно, исходила совсем не от Наполеона, но плотно вошла в историю вместе с его именем.
Именно из-за этого высказывания находятся те, кто пытается отыскать избранному Бонапартом направлению конспирологические объяснения. Мол, «увлекшись символизмом и желая лишить врага нематериального духовного стержня», непобедимый до того момента Наполеон и принял решение, ставшее в конечном итоге роковым. В подобное верится, честно говоря, мало. Бонапарт был, в отличие от многих тогдашних властителей Европы, профессиональным военным, артиллеристом, то есть тем, кто привык строить свои действия на четком и холодном расчете. К тому же Россия была не первой страной, которая приняла на себя весь масштаб французской армии. Причина, конечно же, была в другом.
Конечно, утверждать, что захватчики в 1812 году не пытались прорваться к столице, было бы в корне неверно. На этом направлении наступление вели 10-й и 2-й корпуса Великой армии под командованием маршалов Макдоналда и Удино. Сила по тем временам более чем внушительная, в особенности если учесть, что у русской армии серьезных воинских формирований на Севере, в Прибалтике и окрестностях столицы не имелось. Именно корпуса Удино и Макдональда, соединившись, должны были занять сперва Ригу, а затем и Петербург. Но российский генерал Витгенштейн не давал французам соединиться, постоянно ведя с ними вялотекущие боевые сражения. От этого наполеоновская армия, не продвигаясь вперед, постепенно редела из-за этих стычек, болезней и голода.
А вот на Москву, если придерживаться исторической правды, Наполеон не хотел идти категорически. Собственно, ни одна из российских столиц Наполеона не интересовала. Он вообще не собирался вторгаться в глубь пугавших его необъятных просторов, мечтая разбить армию в генеральном сражении где-то на территории нынешней Польши. Не будем забывать: оккупировать Россию, уничтожать ее государственность как таковую, устраивать геноцид населявших ее народов Бонапарт не планировал. От России ему, собственно, требовалось присоединение к континентальной блокаде Британии и участие в дальнейших походах в Индию под его руководством. Все это он должен был получить от императора Павла І без всякой войны, но случился дворцовый переворот, Павел погиб, и Бонапарту для «убеждения» нового правителя Александра І пришлось пустить в ход оружие. Поначалу французский император рассчитывал, что нападение совершит именно Александр, но, не дождавшись этого и видя, как российский царь не исполняет существующие между ними договоренности касательно Британии, повел войска сам.
Наполеон прекрасно понимал: если он будет продвигаться в глубь России, это может стать дорогой к его гибели. Он никогда не сталкивался с государством, обладающим такими территориями и даже не представлял, что может за ними скрываться. Завершить первый этап кампании он планировал зимовкой в Смоленске и Минске, не переходя Двину. В своих планах Наполеон четко указывал, что собирается принять капитуляцию российской армии и вернуться во Францию. Одного-двух сражений ему было достаточно. Однако грандиозной решающей битвы в непосредственной близости от границы захватчики так и не получили: русские армии отступали все дальше и дальше, заманивая неприятеля туда, где преимущество будет на их стороне. Судя по некоторым воспоминаниям, именно в силу этого Наполеон сперва пребывал какое-то время в замешательстве, а затем принял решение о наступлении на Москву, в ходе которого рассчитывал догнать русских и «в пару сражений все закончить». Выйти с грандиозным войском, изрядно превосходящим российское, не получить победы и просто повернуть назад он не мог - это бы значительно подпортило наполеоновскую репутацию. Так что оставалось идти вперед и пытаться разбить врага где-то на пути к Москве, ведь именно туда шли главные силы русской армии. Если бы в какой-то момент Наполеон вдруг решил сменить маршрут и пойти на Петербург, то он подставил бы под удар свои растянувшиеся тылы и обозы, которым и так не давали покоя казацкие отряды.
Чем завершился этот поход на самом деле, всем нам известно. Генеральное сражение, к которому так стремился Бонапарт, все же состоялось. Им стала знаменитая битва при Бородино. Но снова незадача - ни одна из сторон не смогла выйти из него победительницей. Точнее, и Россия, и Франция считали, что именно им удалось выиграть на поле боя. Наполеон не мог признать себя завоевателем России, отчего ему пришлось вновь двинуться за еще сохранявшим боеспособность войском. А русские отступали к Москве. Долго стоял Наполеон и ждал, когда ему вынесут ключи от этого города, который уже покинуло почти все население. Но этого так и не случилось. Наполеон взял Москву. Сгоревшую и лишенную продовольствия. И это вновь нельзя было назвать победой. Его армия потеряла большую часть сил, зимовать в Москве было убийственно, а идти на Петербург - крайне опасно. Поэтому на столицу Российской империи он так и не двинулся.