Глава 9
Официальная часть
Сезон в этом году закончился быстро — в середине марта снег резко растаял.
— А Димыч сейчас на Эльбрусе катается. — Артем с Галкой шли по мокрой, промозглой, но по-весеннему звонкой улице.
— Давай зайдем к нему. Я обещал цветы поливать и ни разу не полил. — Артем пошарил в рюкзаке в поисках ключа.
Димка жил один на съемной квартире. Хозяйка снизила квартплату с условием, что жилец будет поливать цветы. Огромное количество горшков с цветущими и не цветущими растениями, занимало оба подоконника. Уставленные как пазлы, без миллиметра свободного пространства, разноперые горшки вызывающе смотрели на вошедших.
— Из чего их поливать-то? — Галя огляделась, не видя предмета, похожего на лейку.
— Слушай, давай чаю попьем. — Артем нашел на кухне банку с чаем и рылся в шкафу в поисках каких-нибудь сухариков.
— Смотри, у него проигрыватель с пластинками есть. — Галка забыла про лейку, перебирая пластинки.
— Да, он их давно собирает.
Артем выбрал пластинку и поставил на проигрыватель. — Давай потанцуем.
Мирей Матье с Шарлем Азнавуром чувственно, на два голоса рассказывали историю несчастной любви, чайник надрывался сиплым свистом, а парень и девушка танцевали в тесной, заставленной старой мебелью комнате, не замечая неудобств.
Артем не был фанатом французского шансона, но сейчас его рукам, губам и всем органам чувств было все-равно, под какую музыку двигаться.
Мирей Матье на парня и не рассчитывала, ее объектом была девушка. С ней все сложилось, как надо: любовь, нежность и страсть, — французская музыка синхронно комментировала все, что происходило в темной комнате. Не искушенное Галино сердце заметалось в растерянности: кровь прилила сначала к щекам, а потом, разобравшись, что к чему, распределилась туда, куда надо.
Цветы ребята не полили ни в этот день, ни в следующие.
***
— Хочу тебя познакомить с мамой. Считаю, что пришла пора официальной части.
Артем неожиданно разволновался, говоря о маме.
Галка не заметила, мысли были заняты своими переживаниями.
Завтра после работы они идут к Артему. Его мама приготовит ужин, женщины оценят друг друга в замкнутом пространстве. Галка отчаянно перебирала одежду в шкафу. Идти на официальную часть было не в чем.
— Да не трясись ты так. Мама тоже врач, вам будет о чем поговорить. — Артем чувствовал, как растет его собственное волнение.
***
— Мам, познакомься, это Галя. Галя, это моя мама Ольга Николаевна. — Артем мягко подтолкнул девушку в спину.
Участковый гинеколог Ольга Николаевна уже давно не работала в женской консультации, но Галка узнала ее сразу.
По тому, как резко доброжелательный взгляд сделался колючим, стало понятно, что и гинеколог узнала свою пациентку.
Тема погоды исчерпала себя в первые две минуты, и, в течение всего ужина, Артем разговаривал сам с собой. Дамы молчали, не глядя друг на друга.
Умная мама догадалась выйти на кухню, дав гостье возможность объясниться с Артемом.
— Мне домой пора. — Галка смотрела в нетронутую тарелку.
— Да что случилось-то? Вы какие-то деревянные весь вечер. — Артем, видя Галины страдания, решил не мучить девушку. — Пошли, провожу тебя.
***
Ольга Николаевна не стала ходить вокруг да около и сходу нарушила врачебную тайну, поведав сыну про Галин аборт в восемнадцать лет, и про то, что теперь, вероятнее всего, у нее не будет детей, так как срок был большой и операция жесткой.
— Нормальных что ли мало? И, вообще, она, кажется, старше тебя. — Ольга Николаевна хотела добавить еще аргументов, но сын выглядел таким несчастным, что мама решила: достаточно.
***
Ни дома, ни на работе, Галка старалась далеко от телефона не отходить. Артем не звонил. “Подожду еще три дня и забуду про него”.
Забыть не получилось. Галкино горе, как черно-серая мозаика состояло из обиды, разочарования, тоски и безысходности. Единственный оставшийся друг — работа, как костыль, как последняя соломинка спасал слабую душу от расстройства. В моменты, не занятые работой, Галкино сознание силилось помочь душе справиться с надвигающейся депрессией, разъясняя и оправдывая выверты судьбы. Галя подолгу не могла уснуть, слушая прения защиты и обвинения. “Тебе нельзя любить”. — выступало обвинение. — “Все, кого ты любишь, бросают тебя”.
“Ты ни в чем не виновата”. — Слабо оправдывала защита.
Мозг старался не встревать в дебаты, уговаривая Галю поспать.